— Но ты снова обрела себя, и теперь мы можем начать все сначала. Вспомни, как хорошо все было последние несколько дней. Почти все получилось. Мы сможем все исправить. Я знаю, что можем.
Ах, как больно ей стало от его слов!
— Уже поздно.
— Нет.
— Да! Все зашло слишком далеко. Если бы ты хотел вернуть меня, потому что твои чувства не остыли, я еще могла бы простить твое ужасное отношение ко мне после того, как я ушла, и дала бы нам еще одну попытку, но не сейчас. Ты все время лгал мне…
— Я не лгал.
— Ты использовал меня, и никакие воспоминания этого не изменят, потому что, хотя ты уверяешь, будто просматривал сайты о разводах, чтобы не дать мне уйти, в тот день, когда я уехала, ты меня ненавидел. — Керен снова повышала голос. Она никак не могла справиться с собой. — Ты швырнул мои чемоданы в багажник такси, обозвал меня несчастной эгоисткой, а потом полтора года менял условия договора, пытаясь лишить меня средств к существованию. Я всегда понимала, в чем дело. Ты хотел, чтобы я обнищала и приползла назад, как ты и предсказывал. Тогда ты бы с радостью вышвырнул меня вон, разорвал наш брак, и твоя жалкая гордыня…
— Да! Я тебя ненавидел!
Ярость в голосе Янниса заставила ее замолчать.
— Я ненавидел тебя за то, что ты махнула на нас рукой без борьбы, как сейчас, и я ненавидел себя за то, что ничего не мог сделать или сказать, чтобы помешать тебе. И при этом я не переставал тебя любить. А ты… ты, Бог свидетель, дала мне достаточно поводов для того, чтобы убить мою любовь.
— Почему? Потому что я снова начала вести блог?
— Да забудь ты этот проклятый блог! Я говорю о том, как ты бросила меня, а потом вычеркнула из своей жизни, как будто я никогда ничего для тебя не значил!
— Я тебя не бросала! — воскликнула Керен. — Я просто ушла.
— Это одно и то же! — заревел он. — Ты хоть понимаешь, что я пережил, зная, что моя любимая женщина где-то далеко? Я понятия не имел, где ты! Я с ума сходил! Сначала я понял, что ты жива, когда получил документы на развод! Я тянул время с договором не потому, что хотел довести тебя до нищеты, не потому, что хотел лишить тебя средств к существованию, а потому, что мне ужасно хотелось тебя увидеть. Я хотел настолько разозлить тебя, чтобы ты вернулась домой и накричала на меня, потому что я надеялся: если удастся увидеться с тобой наедине, мы все уладим. А ты продолжала и продолжала меня игнорировать.
— Договор меня не интересовал, — прошептала она. — Мне просто хотелось поскорее со всем покончить.
— Думаешь, я не понимал? Ты хотела забыть о самом моем существовании, и это меня убивало, но я не мог сдаться. А потом я получил извещение, что твой блог снова активен.
Она замигала от удивления.
— Для тебя что-то значит ник «Скиталец-фанат»?
Из нее как будто выкачали воздух.
«Скиталец-фанат» был одним из ее преданных подписчиков; он комментировал каждый ее пост и задавал кучу интересных вопросов о жизни на море.
— Значит, это ты?!
— Да. Сначала я ненавидел твой блог, но со временем он стал для меня спасательным кругом. Я читал твои посты и знал, что ты жива и здорова. Я мог задавать тебе вопросы, а ты на них отвечала; я как будто слышал твой голос. Я рассматривал размещенные тобой фото и видео, словно смотрел на мир твоими глазами. Я видел тебя настоящую — ту Керен, которую я полюбил. Но ты слишком зациклилась на безопасности и никогда не передавала свои точные координаты. Я никак не мог тебя найти.
— Ты искал меня?!
— Весь последний год я больше времени проводил на «Амфитрите», чем где бы то ни было. Но тебя так и не нашел. — Яннис с мрачным видом покачал головой. — А я ведь все спланировал. Как я поведу себя, когда найду тебя. Притворюсь, что встреча — чистая случайность. Не стану тебя похищать и запирать в каюте, пока ты не согласишься вернуться домой.
Неожиданно для себя она хихикнула.
Их взгляды встретились.
Керен вздохнула. И Яннис тоже вздохнул.
Когда он открыл рот, в его голосе уже не слышалось гнева. Только грусть.
— Не думаю, что я нормально спал хоть одну ночь, пока тебя не было. Мне снились страшные сны. Ты попадала в опасность в открытом море, и никого не было рядом, чтобы спасти тебя. Я бросался к тебе на помощь, но мои сны напоминали мою жизнь — я никак не мог до тебя добраться…
Я забросил дела. Я забросил родных. Я забросил свои обязанности. Я ненавидел весь мир. Искал во всем и во всех виноватых. Почти все слуги уволились — вот почему здесь сейчас столько незнакомых лиц. Если бы не Андреас, мы бы потеряли половину сотрудников фирмы. А контракт с Легар… не единственное дело, которое я завалил. Все гораздо хуже. Я не просто забросил дела. Я утратил интерес к компании. Именно поэтому отец и Андреас решили поговорить со мной. У них на самом деле не осталось другого выхода. Я слишком много напортил. Их ультиматум заключался в том, что я должен взять себя в руки, иначе они выкинут меня из совета директоров. Они упомянули о тебе только потому, что знали: первопричиной всему стал именно твой уход. Они были со мной откровенны, сказали, в кого я превращаюсь, и попросили подумать, почему ты не хочешь возвращаться к такому человеку. Они помогли мне понять, что я сам во всем виноват. Они оказались правы. Я смотрел на человека, в которого превратился, и мне стало стыдно.
— Пенелопа сказала, что они давили на тебя, чтобы ты произвел на свет наследника.
Яннис цинично рассмеялся:
— На Андреаса и Пен они тоже давили. Без конца намекали, и не слишком тонко. Единственный раз они заговорили о наследниках со мной, когда много выпили. Тогда они предложили попробовать снова, когда я тебя верну. Наверное, думали, что так меня утешают. Поддерживают. Ты ведь знаешь, какие они.
Керен закрыла глаза.
Да. Она знала. Старшие Филипидисы вовсе не были жестокими людьми. Вручая ей визитку своей помощницы по закупкам, Нина считала, что оказывает услугу будущей невестке. Для Филипидисов важен имидж. Важнее имиджа фамильная компания, а важнее компании — семья.
— Я знал, что эти дни станут днями истины.
Она открыла глаза.
— Я знал, что ты приедешь на день рождения Софии. — На его губах появилась грустная улыбка. — Все время, что я тебя искал… я держал слово, что позволю тебе беспрепятственно навещать ее. И мне очень трудно было сдержать слово. Слуги всегда извещали меня, что ты здесь, но я всякий раз ждал, пока ты уплывешь, и только потом шел за тобой. — Улыбка стала шире. — Ты всегда исчезала бесследно. Я уже начал думать, что ты покрасила яхту специальной краской.
Она улыбнулась в ответ:
— Я же тебе говорила. Маленькие яхты могут заходить в крошечные бухты и прятаться так, как не могут более крупные суда.
— И все же я не променяю «Амфитрит» на яхту, которая меньше моей гардеробной. — Краткий миг веселья прошел. Его горло снова перехватило, и он склонил голову перед тем, как посмотреть ей в глаза. — Я знал, что сейчас мне придется нарушить слово. Это единственное слово в жизни, которое я нарушил. Я понимал, что у меня будет последняя попытка вернуть тебя, и, если она не удастся, мне придется тебя отпустить. И вот попытка не удалась, и я сдержу слово.
Сама не зная, что Яннис имеет в виду, она смотрела, как он включает телефон.
Лицо у него ненадолго застыло, потом он ссутулился.
— Как я и думал. Твою яхту вернули. — Он налил себе двойную порцию бурбона, выпил одним глотком, вытер губы тыльной стороной ладони и тяжело вздохнул. — Значит, тебе пора уходить.
Керен молча смотрела на него, не в силах даже дышать.
Он снова посмотрел в экран телефона:
— Дай мне одну минуту.
— Яннис!
Он не поднял головы.
— Прошу тебя, glyko mou. Одну минуту…
Она смотрела на него, не дыша. Наконец он поднял голову и сказал:
— Готово…
Раньше она не видела такого выражения в его глазах. Оно ее напугало.
— Я деактивировал замки, — ровным тоном объяснил он. — Теперь ты можешь выйти. Даю тебе слово, что не пойду за тобой и не попытаюсь тебя искать. Кроме того, я перевел десять миллионов евро на твой счет. Часть первоначального соглашения. Остальное переведу в понедельник…
— Мне не нужны твои деньги! — От страха у нее перехватило дыхание.
Он пожал плечами:
— Знаю, что не нужны, но они твои. Купи себе другую яхту. Отдай деньги на благотворительность. Делай с ними, что хочешь. В понедельник передай бумаги своему адвокату. Судья поставит свою печать через десять дней. И мы оба будем свободны.
— Свободны? — машинально повторила она. — Значит, все серьезно? Ты меня отпускаешь?
Его губы изогнулись в такой печальной улыбке, что у нее сжалось сердце.
— Что еще я могу поделать? Ты моя, а я твой, и я бы никогда не перестал бороться за тебя и за нас по собственной воле. Но сейчас я понял: дело не в том, кто уступит первым. Дело в том, что лучше для тебя и для меня. Иными словами, я должен тебя отпустить. После того как ты вернулась, мне иногда казалось, будто я одерживаю верх — будто мы одерживаем верх. Но сейчас я вынужден признать свое поражение. Ты сразу поверила Пенелопе, потому что хотела уйти…
— Все не так!
— Так, — решительно возразил он. — Ты никогда не хотела вернуться ко мне. Сейчас я тебя заставил. С того дня, как тебя увидел, я понимал, что удерживать тебя насильно невозможно. К сожалению, мне ты больше не веришь; придется мне научиться жить без тебя.
Несправедливо по отношению к нам обоим, если я буду пытаться чинить то, что не подлежит починке. Я буду всегда любить тебя, glуко mou, но нам обоим пора жить дальше и оставить прошлое в прошлом.
По-прежнему пораженная тем, как все обернулось, Керен смотрела, как Яннис нажимает кнопки кодового замка. Крепко прижимая к себе сумку, она следом за ним вышла к бассейну.
На горизонте темноту прорезал первый солнечный луч.
Вдали включились наружные огни. К ним шла какая-то фигура.
— Это, наверное, Ники с ключами от твоей яхты, — тихо сказал Яннис.