На его губах мелькнула тень улыбки, но глаза были печальны.
— Керен, ты страдала депрессией.
— А ты нет?
— Я не носил в себе ребенка восемь месяцев.
— Но ты любил ее так же, как и я. У тебя были такие же надежды и мечты.
Он крепко обхватил ее лицо ладонями и посмотрел на нее в упор, как будто пытался проникнуть к ней в голову и впечатать туда свои мысли.
— У меня все было по-другому. Я всегда это понимал. И душа у меня болит при мысли о том, что я не стал для тебя надежной опорой, скалой, благодаря которой ты бы все преодолела. Но клянусь душой нашей дочери: больше я никогда от тебя не отвернусь.
— Я тоже больше никогда не отвернусь от тебя, — поклялась она. — Никогда!
— Если ты останешься, клянусь, что буду любить и лелеять тебя до самой смерти. Если у нас снова начнутся плохие дни, мы встретим их вместе.
От этих слов она затрепетала.
Она потерлась носом о его щеку:
— После того как я ушла, в моей жизни не было ни минуты, когда я бы не тосковала по тебе. Ты для меня все. Весь мой мир. Я люблю тебя, Яннис.
По его лицу пробежал вихрь эмоций. Потом его черты расслабились, и мрачное выражение в глазах исчезло.
— А я люблю тебя. Больше всего на свете.
В поцелуе Янниса заключалось столько любви и нежности, что, если она даже и сомневалась в чем-то прежде, все сомнения мигом исчезли. В нем она не сомневалась. Она понимала, что поступает правильно.
Погладив его по щеке, она снова посмотрела ему в глаза и прошептала:
— Может быть, сходим в ее комнату и решим, как мы с ней поступим?
Он глубоко вздохнул.
— Ты готова?
— Если ты будешь рядом со мной.
— Я всегда буду рядом с тобой.
— Знаю, — улыбнулась она. — Но прежде чем мы что-нибудь сделаем, у меня кое-что для тебя есть.
Он вопросительно поднял брови.
Керен достала из кармана полиэтиленовый пакет и протянула ему.
Яннис непонимающе посмотрел на пакет, а потом понял и выронил его, как будто он был ядовитым.
— Порви, — велела она.
— Порвать на мелкие кусочки, а потом сжечь?
— А пепел развей над морем.
Смеясь, он снова поцеловал ее.
Крепко обняв его, тая от жара его губ, Керен понимала, что поступает правильно.
Она нашла дорогу домой. Ее дом там, где Яннис.
Эпилог
Керен заметила, что улыбка фотографа стала немного вымученной. Его просьбы принять ту или иную позу и улыбаться начали звучать суховато, и она постаралась не рассмеяться, когда встретилась взглядом с Яннисом и поняла, что он тоже все заметил.
— Фиби, вернись! — крикнула она, когда их младшая дочь снова вырвалась из объятий дедушки и погналась за бабочкой.
Керен выпустила руку Янниса, смеясь, с развевающимися волосами, побежала за их своенравной трехлетней дочерью и подхватила ее на руки.
Когда она несла извивающуюся Фиби назад к Аристидису, заметила, что шестилетняя Иоанна, которая держала за руку Андреаса, качает головой, осуждая выходки младшей сестры. Как Керен всегда ставила в тупик своих родных, так Фиби ставила в тупик Иоанну. Характеры у ее дочерей были разными. Иоанна с младенчества была аккуратной и уже сейчас испытывала интерес к искусству и истории. Фиби обожала волшебные сказки. Керен любила их обеих так, что болело сердце.
Поняв, что Фиби вот-вот закатит истерику, которая, несомненно, вызовет истерику у затравленного фотографа, Керен прошептала:
— Хочешь завтра пойти со мной на рыбную ловлю?
То, что она называла «рыбной ловлей», на самом деле означало, что они поставят маленькие сети в каменные пруды в бухте на противоположной стороне от пристани. В сети попадались крабы и мальки. Они сажали их в ведерки с морской водой, а затем осторожно выпускали в море. Фиби обожала морскую жизнь и, после того, как недавно посмотрела мультик про русалку, объявила себя тоже русалкой.
Фиби перестала вырываться и задумалась. Потом приложила пухлую ручку к уху Керен и прошептала в ответ:
— Бабушка Нина тоже пойдет?
Керен хихикнула. Нина недавно сопровождала их в одной из экспедиций. Фиби взяла в руку краба и с гордостью поднесла к самому лицу Нины. Та пришла в ужас.
— Мы ее попросим, — сказала дочери Керен, — но только если ты будешь хорошо себя вести.
Наградой ей послужил озорной смех.
Вернув присмиревшую Фиби Аристидису, Керен поспешила к мужу. Улыбаясь друг другу, они взялись за руки, сплетя пальцы.
Поскольку смутьянка теперь вела себя превосходно, фотограф быстро выкрикнул новые приказы, и весь клан Филипидисов занял первоначальные позы под персиковым деревом. Все заулыбались.
Щелк-щелк-щелк!
Десятая годовщина свадьбы Керен и Янниса была увековечена на снимках.
Через час, когда солнце начало клониться к закату, лучшие фото сегодняшнего праздничного дня очутились во входящей почте Янниса. Он подозвал всех и открыл ноутбук, стоящий на столе у бассейна, а затем подключил проектор.
Керен села на его левое колено, Иоанна на правое, прижавшись к Керен. Ее мягкие темные кудряшки щекотали Керен шею и подбородок. Яннис крепко прижимал к себе обеих.
Он всегда крепко обнимал их.
Фиби давно уснула под столом.
Перед ними один за другим мелькали снимки. Фотограф запечатлел все лучшие мгновения дня. Вот свекровь протягивает ей кусок праздничного торта, скорее всего, безглютенового… А вот Керен и Яннис в тысячный раз украдкой целуются. Но больше всего Керен и, как она подозревала, Яннису тоже хотелось посмотреть общее семейное фото под персиковым деревом. На этом фото присутствовала и София, их старшая дочь. Ее персиковое дерево выросло таким большим и раскидистым, что под ним умещалась вся семья.
София не присутствовала в их жизни, но осталась в их душах и воспоминаниях. Дерево объединяло ее с ними, что приносило им обоим огромное утешение.
Они посмотрели больше десяти снимков всей семьи под деревом Софии, и, когда снимки менялись, Керен думала о том, как же ей повезло. У нее, которая всегда считала себя чужеродным элементом, кукушонком в чужом гнезде, есть муж, который обожает и лелеет ее, который гордится всем, что она делает и в которого она по-прежнему безумно влюблена, как в день свадьбы. У нее две умные, любопытные, красивые дочери, любящие родственники на родине, в Англии, и любящая семья здесь, дома, на Агоне.
Сердце готово было выскочить из груди, настолько его переполняли радость и любовь. Она поднесла руку Янниса к губам и поцеловала. Он в ответ поцеловал ее в макушку.
Она снова подумала, как ей повезло. И вдруг все захихикали.
На самой последней фотографии в цифровом альбоме перед ними предстал весь клан Филипидисов: Керен и Яннис, их дети, брат Янниса и его жена, родители, дедушки, бабушки, тети, дяди, кузены и их дети. Все дружно улыбались. Все, кроме Фиби, которая высунула язык и делала рожки над головой ничего не подозревающего дедушки.
— С ней мы хлопот не оберемся, — негромко заметила стоящая сзади Нина.
Яннис встретился взглядом с Керен, широко улыбнулся и подмигнул.
— Знаю, — сказал он. — Она совсем как ее мама.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.