— «Еще раз заговоришь про яхту…» — Он чувственно поднял брови.
Внизу живота у нее запульсировало так сильно, что она едва нашла в себе силы проговорить:
— Так есть у тебя запасные очки или нет?
Он выдерживал ее взгляд на один мучительный миг дольше необходимого, а потом вскочил:
— Дай мне две минуты.
Керен не могла не смотреть ему вслед, когда он быстро зашагал к вилле. Яннис всегда был таким же привлекательным сзади, как и спереди, и ей больно стало ощутить прежний ком в груди при виде его яркой мужественности.
И больно было видеть его таким… прежним Яннисом, в которого она влюбилась. Мужчиной с бьющей через край энергией и блеском в глазах, мужчиной, который всегда, всегда считался с ее потребностями. И с ее удовольствиями.
Она отпила еще большой глоток и закрыла глаза.
Когда она потеряла этого мужчину?
Трещины в их семейной жизни углублялись постепенно. Вскоре после медового месяца Керен поняла, что ждет ребенка. Радость сгладила недовольство от растущего собственнического чувства Янниса. Эта его черта обострилась после того, как они потеряли Софию. Он отстранился от нее эмоционально, зато его собственническое чувство выросло непропорционально. Он хотел ее контролировать.
Она бы ни за что не поверила, что остроумный, обаятельный мужчина, который завоевал ее сердце и клялся любить вечно, превратится в безжалостного, мстительного подонка. А теперь он притворяется, будто хочет ее вернуть.
К тому времени, как он вернулся, она допила первый стакан коктейля, но расслабленность, какую давал алкоголь, прошла, когда он сел рядом и протянул ей очки.
Ее старые солнечные очки.
Сердце снова забилось чаще. Она взяла их.
Неужели он действительно хранит ее вещи? Она думала, что он хочет подшутить над ней, и, когда заглянет в свою прежнюю гардеробную, она увидит там саОваны или что-то в таком роде.
Ей нужно было взглянуть.
С трудом поднявшись, она спросила:
— Мои вещи по-прежнему в моей гардеробной?
— Да.
— Хочу посмотреть.
— Здесь твой дом, glyko mou. Тебе не нужно мое разрешение на то, чтобы войти.
Очутившись словно в ловушке под его взглядом, поняв, что сердце расширяется, она с трудом оторвала от него глаза и зашагала к красивой вилле, которая вначале действительно стала ей домом, но после превратилась в клетку.
Поднявшись на второй этаж, Керен крепче схватилась за перила.
Глубоко вздохнув, она укорила себя в том, что ведет себя как ребенок и позволяет воспоминаниям одержать над собой верх.
Хорошим воспоминаниям. Плохим воспоминаниям. Воспоминаниям, разрывающим сердце…
Их спальня находилась в конце широкого коридора слева от лестницы. Чтобы добраться туда, пришлось пройти мимо комнаты, которую они оформили в неярких, но живых желтых тонах. Керен целых три дня вручную рисовала тропические цветы из тех стран, в которых она побывала. Она с радостью представляла, как когда-нибудь будет рассказывать о них своему ребенку. Яннис уехал в Париж на оценку очередной картины; он удивил ее, потому что привез оттуда чудесный костюмчик для новорожденного и повесил его в детской. Керен не хотела заранее узнавать пол будущего ребенка, ей хотелось, чтобы пол был сюрпризом. А Яннис все знал, ему даже спрашивать не требовалось. Он с самого начала не сомневался, что у них родится девочка.
Положив руку на закрытую дверь детской, она медленно задышала, пока острая боль в груди не притупилась, пока не стих крик ведьмы-банши в голове.
— Ты думаешь о ней, когда ты в море? — тихо спросил Яннис, который следом за ней поднялся по лестнице.
— Все время. — Она снова медленно вздохнула, дошла до их спальни и толкнула дверь, не желая колебаться.
Ничего не изменилось.
Широченная кровать с резными ножками и таким же изголовьем была застелена прежними простынями — кремово-мятного цвета; мятные же занавески свисали с трех окон с раздвижными переплетами. И прежние кремовые полы. И картины остались теми же самыми. Все было таким же, как прежде. Она как будто только сегодня встала с этой постели.
То же самое она увидела и в ванной. Две раковины: его и ее. Огромное двойное зеркало в полный рост. Огромная ванна с круглым бортиком… Даже туалетные принадлежности остались прежними, и сердце у нее невольно забилось чаще, когда она увидела большой флакон с пеной для ванны.
Медовый месяц они провели на частной вилле на Мальдивах. Керен полюбила принимать пенную ванну; ей нравился и запах тамошнего геля для душа. От него пахло свежим жасмином. Когда они вернулись на Агон, Яннис, к ее изумлению и радости, заказал такой набор. Он разыскал производителя и купил целую партию геля — и все ради нее. Всякий раз, как запасы подходили к концу, он делал новый заказ. Ей даже просить не приходилось.
Загрустив, она закрыла глаза, чтобы все поскорее прошло. Вздохнув, направилась в гардеробную.
В комнате имелся широкий центральный проход, который разделял две стены со встроенными шкафами от пола до потолка. Она отодвинула первую дверь.
Перед тем как уйти от Янниса, Керен уложила в два чемодана одежду и личные вещи. Остальное она оставила.
Чем больше она отодвигала двери шкафов и выдвигала ящики, тем больше понимала: все лежало на своих местах. В точности. Ничего не трогали.
Она обернулась к Яннису, который стоял, прислонившись к шкафу, и с удивлением спросила:
— Зачем ты все это хранишь?
Он скрестил руки на груди:
— Я же тебе говорил: вещи ждут твоего возвращения.
— Я думала, ты сразу сжег их на костре.
Его губы разошлись в улыбке.
— Время от времени такая мысль приходила мне в голову.
— Что тебя остановило? Не помню, чтобы тебе нравилась моя одежда.
— О чем ты?
— Яннис, ты терпеть не мог, как я одевалась.
У него на лбу появилась глубокая складка. Запульсировала жилка под ухом.
— Мне нравилось, как ты одеваешься. Ты всегда выглядела красиво.
— Всякий раз, как мы куда-то отправлялись, ты придирчиво осматривал меня, как будто я скаковая лошадка, которой предстоит участвовать в первых состязаниях по выездке. И ты всегда критиковал мой стиль.
— Я никогда тебя не критиковал.
— Glyko mou, тебе не кажется, что такой цвет будет выглядеть в королевском дворце немного кричаще?» — передразнила она. — Если это не критика, что тогда критика?
Он долго смотрел на нее, глубоко дыша.
— Я старался тебе помочь.
Керен невесело усмехнулась:
— Помочь мне? По-твоему, это была помощь?
Жилка запульсировала чаще.
— Разве ты не помнишь, как расстроилась, когда я представил тебя родителям и моя мать назвала твое платье… интересным?
Как будто такое забудешь!
Керен невероятно боялась знакомства с родителями Янниса. Она уже познакомилась с его братом Андреасом и его женой Пенелопой через несколько дней после того, как они с Яннисом начали встречаться; оба держались дружелюбно и приветливо. Старшие Филипидисы находились в кругосветном круизе. Знакомства с ними пришлось ждать несколько месяцев. К тому времени они с Яннисом заключили помолвку и приготовления к свадьбе шли полным ходом.
Керен тщательно подобрала наряд для знакомства с родителями. Ярко-красное платье макси с вышитыми на нем китайскими цветами очень шло к ее миниатюрной фигурке.
Нина Филипидис, одетая роскошно и безупречно с ног до головы в творения лучших дизайнеров, тепло обняла ее, затем отступила на шаг и, держа Керен за руки, оглядела с ног до головы.
— Какое… интересное платье! — произнесла она тоном человека, которому только что показали жуткую мазню, нарисованную малышом. Позже, подлив масла в огонь, Нина протянула ей визитку своей помощницы по подбору одежды, чтобы Керен «легче было обновить гардероб».
— Ты тогда совершенно верно истолковала ее слова; она действительно сочла твое платье ужасным, — продолжал Яннис. — Она так не сказала, чтобы не обидеть тебя. Просто она так устроена, и так принято в высшем обществе Агона. Ты обиделась, а я не хотел, чтобы ты обижалась. Вот почему я время от времени делал замечания по поводу выбранной тобой одежды, если мы посещали великосветские приемы и мне казалось, что твои наряды вызовут неодобрение. Я хотел, чтобы в моем мире ты чувствовала себя в своей тарелке.
— Значит, ты хотел, чтобы моя одежда соответствовала? Так же, как ты ожидал, что я буду соответствовать всему остальному в твоем мире, — возразила Керен, стараясь унять гнев и обиду.
— Я никогда не требовал от тебя «соответствовать». — Его лицо сделалось таким напряженным, что проступили вены на висках. — Я знал, на ком женюсь, но, как твой, муж обязан был тебя защитить и помочь тебе ориентироваться в моем мире.
— Ничего подобного! Твое дело было любить и поддерживать меня, а ты… — Что-то внутри ее щелкнуло, и она открыла следующий шкаф. — Ладно, забудь. Не собираюсь тратить силы на старые споры, которые так и не были окончены.
Это уж слишком! Эмоции, которые, как ей казалось, давно умерли, возникли снова так быстро, что ее замутило. Ей нужно очутиться подальше от Янниса. Ей нужен воздух!
Она поспешила к двери и с трудом остановилась, не врезавшись в него, потому что он преградил ей путь.
Поспешно отступив, она стиснула зубы:
— Будь любезен, дай мне пройти.
— Нет. Из-за того, что споры возникают снова и снова, на сей раз мы доведем дело до конца. — В доказательство Яннис повернул ключ в замке и убрал ключ в карман, физически заблокировав ей выход.
Глава 5
Керен с трудом справлялась с растущим страхом.
— Яннис, отойди от двери.
— Нет. — Он скрестил руки на груди. — Я не позволю тебе снова убежать.
— Выпусти меня!
— Мы никуда отсюда не выйдем, пока не разберемся.
— Ты не имеешь права не выпускать меня!
— Если хочешь выйти, ключ у меня в кармане. Можешь сама его взять.
— Я больше к тебе не притронусь! — гневно воскликнула она.
— Тогда сядь и поговори со мной.