— Боюсь, Тилли заболела. У нее температура, и я дал ей таблетку. Сейчас она уснула.
Кейт смотрела на него, безуспешно стараясь скрыть волнение. Это не ее дети. Он справится без нее. Эмили поможет, как и прежде.
Он подошел к буфету, плеснул себе чуть-чуть виски.
— Хочешь немного?
Кейт отрицательно покачала головой, и Гидеон тяжело опустился в одно из кресел.
— Ты узнала, во сколько завтра отправляется паром?
— Да. С билетом нет проблем, завтра понедельник, и уезжают лишь немногие.
Он поднял на нее взгляд:
— Я буду скучать по тебе.
Кейт ответила не сразу:
— Я тоже. Я заказала билет на самый ранний паром. Постараюсь проститься с девочками, но если я не…
— Я им все объясню.
— Прекрасно. Пойду закончу складывать вещи.
И он услышал, как за ней захлопнулась дверь.
Когда Кейт наконец добралась до своего дома, она вздохнула с облегчением. Ее руки оттягивали тяжеленные сумки с продуктами, а ноги ныли от усталости в туфлях на высоких шпильках, купленных на острове Уайт. Опустив сумки на землю, чтобы немного передохнуть, она взглянула на зеленую входную дверь. Почти что дома.
Если, разумеется, это можно назвать домом. Просто место, где ты ночуешь. Холодное, пустое жилище в центре огромного города. Никакого сравнения с коттеджем Гидеона, по которому она скучала все сильнее. Ей недоставало звонкого голоса Джемаймы, совместных завтраков с Гидеоном и возможности поговорить с кем-то близким. Она скучала по Гидеону. Как ненавистна мысль, что она сбежала, потому что побоялась остаться!
Кейт наклонилась, чтобы поднять сумки, но чья-то тень мелькнула рядом, и молодая женщина быстро выпрямилась.
Гидеон. Он здесь. Но как же это возможно? Он должен быть на острове, с детьми.
— Привет, — сказал он. Кейт уронила сумки:
— Что ты здесь делаешь?
— Жду тебя.
— Ничего не случилось? С Дебби все в порядке?
— С Дебби все отлично.
Кейт пристально всматривалась в его лицо, пытаясь отгадать, что привело его сюда. Гидеон казался уставшим и осунувшимся, но все равно выглядел великолепно в отлично сшитом сером костюме и светлой рубашке. Высокий, сильный и красивый… Возможно, у него деловая встреча в Лондоне? Но что же он все-таки делает у ее дома? Неужели приехал, чтобы увидеться с ней?
Он расстегнул замок на своем портфеле:
— Дебби нашла кое-что в бумагах Бэбс и попросила передать тебе. Она сказала, для тебя это важно.
— Вот как. — Кейт снова наклонилась, чтобы поднять сумки. Все это не объясняло присутствия Гидеона, и она по-прежнему ничего не понимала. — Тогда давай зайдем ко мне.
Гидеон взял сумки из ее рук и быстро зашагал к дому. Этого просто не может быть. Прошло три с половиной недели, как она уехала, но ни на мгновение Кейт не переставала думать о нем, а теперь, видя его так близко, ощущала безумное желание дотронуться до него, обнять и прижать к себе, умолять его о любви.
— Как девочки? Они с тобой в Лондоне? — спросила Кейт, когда они вошли в узкий коридор ее квартиры.
Гидеон проследовал за ней на маленькую кухню и поставил сумки на пол.
— Сейчас они, должно быть, пьют чай у Дебби.
— Понятно.
Кейт принялась разбирать покупки, все еще не понимая, что привело его сюда.
— С ними все в порядке, но они скучают по тебе. Мы все по тебе скучаем.
От его слов точно электрический ток пробежал по телу Кейт, и она обернулась посмотреть на него. Его ярко-синие глаза были устремлены на нее.
— Зачем ты приехал? У тебя деловая встреча?
— У меня была деловая встреча в Саутгемптоне, но разговор с Дебби изменил мои планы, поэтому я сел на поезд и приехал сюда. — Он немного помедлил и тихо спросил: — Почему ты мне не сказала?
— О чем?
— О том, что не можешь иметь детей.
Эта фраза, казалось, повисла в воздухе между ними, и Кейт отступила назад, задыхаясь.
— Значит, сестра тебе сказала? — прошептала она.
Господи, зачем Дебби это сделала?
— Она думала, что я знаю. Что ты мне все рассказала.
Кейт упала на маленькую кремовую софу, отчаянно стараясь удержать слезы.
— Извини! Я никогда не говорю об этом. Не хочу, чтобы люди меня жалели. Дебби не должна была говорить тебе.
Гидеон положил на стол свой портфель и открыл его.
— Посмотри, что Дебби нашла в вещах Бэбс.
Он подошел к ней, не сводя глаз с ее лица.
Открыв крышку коробки, Кейт увидела первую фотографию. Ей не нужно было читать надпись внизу снимка, она прекрасно помнила тот день, когда ее фотографировали, но она и не подозревала, что снимок оказался у Бэбс. Фото сделали в последнем из детских домов, где она жила. Она стояла на ступенях перед серым зданием приюта, стараясь улыбаться, и ее сердитые глаза смотрели прямо в объектив фотоаппарата. Тетя Бэбс приписала внизу: «Моя Кэти».
Под первой фотографией были другие. Вот один из ее первых праздников Рождества на острове; челка подстрижена ровно, и она выглядит почти счастливой. Фотография, сделанная в школе в День матери.
— Не могу поверить, — пробормотала Кейт, чувствуя, как слезы капают ей на руки. — Просто летопись моей жизни.
— Она любила тебя.
Любила. Ее любили.
— А еще она написала тебе письмо. — Гидеон передал ей белый конверт. — Бэбс нашла его в одной из коробок.
На конверте было написано «Кейт», и ее руки дрожали, когда она открывала послание.
Дорогая Кейт, я не могла бы любить тебя больше, даже если бы сама родила тебя.
Пусть ты и не плоть от плоти моей, но ты дитя моего сердца, ставшая членом моей семьи, моя самая настоящая дочь.
Я счастлива, что смогла жить рядом с тобой. Ты родилась такой талантливой, и я рада, что помогла тебе развить свои способности, что сейчас могу видеть, какой прекрасной женщиной ты стала. Я так горжусь тобой, моя Кейт!
Жизнь приносит столько разочарований. На твою долю их выпало слишком много и слишком рано, но матерью становишься не тогда, когда родишь собственное дитя. Матерью становишься, когда принимаешь на себя обязанность любить ребенка и заботиться о нем. Это требует отваги, но тебе ее не занимать.
Помни: твоя мать дала тебе жизнь, но я была рядом с тобой, чтобы вырастить тебя. Она увидела твою первую улыбку, но я вытирала твои слезы и делила твои радости.
Благослови тебя Господь, Кейт. Делай свой выбор с осторожностью!
Кейт старательно свернула листок вчетверо, не обращая внимания на текущие по лицу слезы. Гидеон сел рядом с ней, притянул к себе.
— Кейт, — проговорил он, касаясь губами ее волос. — Прошу тебя, не плачь. Я не могу этого вынести.
Гидеон протянул руку, вытирая ее мокрое лицо, потом, застонав, прижал ее к себе. Она радостно отдалась этому объятию, находя настоящее утешение на его груди.
— Ты знаешь, что она мне написала?
— Нет, я не читал. Дебби только сказала мне, что для тебя это очень важно, вот я… я и привез его тебе. Я люблю тебя, Кейт.
Он говорил тихо, и Кейт засомневалась в том, что расслышала правильно. Подняв голову, она вопросительно и боязливо посмотрела ему в глаза.
— Я люблю тебя, — повторил Гидеон. — Может, тебе ни к чему знать об этом, со всей этой блестящей жизнью, которую ты тут ведешь, но…
Кейт вдруг поняла, что пыталась сказать ей тетя Бэбс. Не все мужчины такие, как Ричард. Способность иметь или не иметь ребенка не должна определять ее жизнь. Есть и другие дети, такие, как она, отчаянно нуждающиеся в материнской любви. Такие, как Джемайма и Тилли.
— Когда мне было двадцать два, — тихо проговорила она, — я попала в больницу. У меня был прорвавшийся аппендицит, потом начали обследование, и…
— Почему ты мне не сказала?
— Потому что… — Кейт отвернулась. — Ричард бросил меня, потому что хотел детей. Потому что сама по себе я многого не стою.
Он нахмурился:
— Так ты подумала, что я не останусь с тобой, если ты мне все расскажешь? — Она кивнула, и он снова крепче обнял ее, прижимая к себе. — Значит, поэтому ты и уехала?
Кейт хотела ответить, но голос ей не повиновался. Его пальцы нежно погладили ее волосы:
— Кейт, когда Лора умерла… — Гидеон замолк, не в силах найти нужные слова, потом продолжил: — Она изменилась после рождения Джемаймы. Словно оказалась запертой внутри себя, утратила связь с миром… В каком-то смысле я потерял ее еще тогда. Потом эта вторая беременность, неожиданная для меня, потому что мы не планировали второго ребенка, но я даже обрадовался — подумал, что теперь она будет под наблюдением врачей, что ей, возможно, удастся помочь.
Он тяжело вздохнул, и Кейт подняла взгляд, но ужаснулась, увидев, какая боль была в его глазах.
— Ты знаешь, Кейт, я люблю своих девочек, но видит Бог, я ни за что не хотел бы пережить все это снова. Я сказал себе, что никогда больше не стану заводить серьезных отношений с женщиной. — Он печально улыбнулся. — Но тут вернулась ты, и ты оказалась не такой, как я полагал. Я знал, что ты умна и красива, но… я никак не мог ожидать, что тебе удастся разрушить ту стену, что я возвел между собой и остальным миром.
Кейт едва решалась дышать. Казалось, яркое солнце пробивается к ней через тяжелые облака, наполняя ее мир светом и теплом.
— Я знал, что у нас не может быть общего будущего — ты молода, красива, тебе нужна своя семья и собственные дети. Но когда ты переехала ко мне в дом, я понял, что погиб. Что я мог тебе предложить, вдовец с двумя детьми? Я знал, что ты уедешь, но когда это случилось… Ты не представляешь, в какой ад я попал. Три недели без тебя!
— Так ты меня любишь? — темные глаза Кейт вновь наполнились слезами.
— Разве ты не знала?
— Ты ни разу не говорил мне об этом! И когда я увидела тебя в больнице с маленькой Кэти на руках, я поняла, что должна исчезнуть.
— Почему?
— Потому что мне никогда не сравниться с Лорой! Ты не сможешь пережить со мной те же потрясающие моменты, что были у тебя с ней!