о бархатными губами. Получила за это от королевы легкий шлепок, но не обиделась, только по-собачьи встряхнулась, зазвенев сбруей.
Подняться на лошадь самостоятельно у неё не получилось бы, поэтому Тамила спокойно дождалась, когда Мариф освободится, и позволила подсадить себя в седло.
— Через несколько минут мы выберемся из города, — сам он оказался на спине более светлого, почти буланой масти коня очень легко, одним гибким прыжком, за которым королева наблюдала с удовольствием и легкой завистью. — Что бы ни случилось, не поворачивайте назад, нужно оказаться на границе как можно раньше. — Он направил коня вдоль глухой стены конюшни, куда свет факела не доставал, неизвестно как ориентируясь в такой темноте. — Отпустите поводья, я поведу вашу лошадь.
Тамила тут же убрала ладони с жесткого ремня, признавая свою беспомощность в этой ситуации. Да и перчаток у неё с собой не было, успеет ещё стесать руки до кровавых волдырей.
— Спешка как-то связана с произошедшим в саду?
— Да, гарнизон ещё не поднят по тревоге, но описание двоих беглецов у патрулей уже есть. — Значит, кто-то обратил внимание, что советник покинул дворец не один, иначе искали бы только его… Да и трупы троих магов должны были навести на размышления — как ни силен и тренировал советник, справиться сразу со всеми у него в одиночку вряд ли получилось бы. — Как только покинем город, к нам присоединится ещё несколько человек сопровождающих, не пугайтесь.
— Хорошо.
Судя по тому, что её покладистость не вызывала вопросов, советник и сам знал правила, регламентирующие поведение правящих особ в ситуациях, несущих угрозу жизни. Тамила прекрасно знала, что правила эти написаны кровью не только элитной охраны, но и наиболее упрямых её подопечных. Пока не минует опасность, она не собиралась вступать в споры и настаивать на своем, сейчас королева беспомощна, как новорожденный котенок — в чужой стране, окруженная чужаками и мимоходом ввязавшаяся в деликатные проблемы передела власти соседней державы. Лучшей помощью с её стороны будет как можно меньше отвлекать и задерживать, хотя странностей и вопросов, на которые крайне желательно получить ответы, становилось больше с каждой минутой.
Да уж, права была Маара, говоря, что это не просто авантюра, а безумная затея. Значит, она действительно безумна, если подвергла себя такому риску. Ведь всё казалось таким простым — перенестись, озвучить свою предложение, получить в ответ заверения, что жертва, в смысле, советник просто счастлив просить её руки, добраться до храма и уже к утру обзавестись супругом…
Пока же она только обзавелась неприятным пониманием, что Марифу её предложение малоинтересно, успела убить вражеского мага — с очень большой долей вероятности прямого подчиненного будущего короля Ориса, что с точки зрения дипломатии немного недальновидно — и теперь в темноте и с уже ноющей спиной направляется к границе, чтобы пересечь её тайными тропами. Насыщенность этой ночи событиями была такова, что приключений оказалось больше, чем за весь прошедший год.
Тамила ожидала в любой момент услышать окрик бдительной стражи, а то и звук натягиваемой тетивы, потому что такие лазы в городской стене обычно наперечет, и даже не сразу поняла, когда последние дома остались позади, а лошадка бойко трусит по плотно утрамбованной дороге. Как Мариф мог что-то рассмотреть в такой темноте, она не знала, хотя догадывалась, что снова не обошлось без помощи амулетов. Повод её кобылы он из рук так и не отпустил, направляя лошадь, шедшую бок о бок с его конем. Временами Тамила ощущала, как его колено касается её ноги, чуть задевая ткань плаща, а если прислушивалась, то и его спокойное дыхание.
Было в этом что-то иррационально правильное — вот так сидеть вплотную в темноте, когда за спиной враги, а впереди весьма туманные перспективы побега…
Она не сразу поняла, что случилось — Мариф неожиданно резко выпрямился, хватаясь за грудь, и рвано даже не выдохнул, а почти простонал.
— Что с вами? — Тамила успела подставить руку, не дав ему сползти под копыта. Он на секунду тяжело навалился на её плечо, едва не заставив болезненно охнуть, но сумел выпрямиться и с трудом мотнуть головой, показывая, что уже в порядке. На вопрос не ответил, только на выдохе сквозь зубы прошипел:
— Нужно спешить. Не беспокойтесь, кони видят дорогу, прибавим ходу.
Правую ладонь от груди он так и не отнял. Да и сами его движения говорили, что держаться в седле советнику ещё весьма затруднительно. Тамила лишь внимательно на него посмотрела и не стала возражать.
Четыре тени, отделившиеся от небольшой рощицы чуть правее дороги, распределились вокруг беглецов правильным квадратом, перекрывая возможные линии атаки. Королева даже не успела как следует испугаться, вовремя сообразив, что это и есть обещанное подкрепление. Всего четверо, при условии, что гарнизон уже предупрежден о необходимости любой ценой вернуть Марифа, это ничтожно мало. Но им нужно соблюдать осторожность и не привлекать внимание, пока не перебрались на тот берег реки, а группа из шести всадников уже слишком велика, чтобы сделать это совершенно незаметно. О том, чтобы попробовать просить убежища в храме, не шло и речи — слишком очевидно. Хотя, учитывая отношение к советнику жриц, идея свежая, вот уж где его точно не станут искать. Но и помощи от них Мариф точно не дождется, да и к чему эти мысли… Если Тамила верно помнила карту (а в этом она была уверена), ближайший храм вне городских врат расположен на севере, в нескольких часах пути верхом, и дорога туда им отрезана — слишком опасно пытаться вновь пересечь встревоженный город, на то же, чтобы обойти его стороной, ушла бы оставшаяся часть ночи.
Всего за пару часов Тамила в кровь стесала ладони, пусть и пыталась держать поводья сквозь подол плаща. Про то, что внутренние части её бедер горели огнем, очень хотелось бы забыть, но боль была мучительной — казалось, кожи там просто не осталось и жесткое седло касается уже одной огромной скальпированной раны. Потому, когда Мариф, уже давно пришедший в себя, о чем-то коротко переговорив с одним из сопровождающих, скомандовал:
— Привал, — Тамила даже решила сначала, что ослышалась. Так велико было желание слезть с этого пыточного устройства.
Расхи была уже совсем близко. Прохладный влажный воздух, с нотками свежести и лишь чуть-чуть отдававший тиной, щекотал нос уже с полчаса. Время от времени слышался далекий плеск, иногда начинали перекличку лягушки, но тут же умолкали.
Они остановились на самом берегу.
Прямо за густыми зарослями ивняка чернело непроглядное русло, иногда с тихим журчанием закручивающее воду в паре шагов от них.
Хотя ночь ещё не торопилась отдавать права утру, стало будто бы чуть светлее. Во всяком случае, Тамила могла хоть и смутно, но всё же различить лица спутников.
Они спешились в молчании, быстро и привычно, тем самым выдавая в себе людей, большую часть дня привыкших проводить в седле, нежели передвигаться своим ходом. Королева такой похвальной привычки не имела, потому подождала, пока Мариф поможет ей сойти с лошади и на пару секунд зажмурилась так, что под веками побелело. Губу она прикусила машинально, чтобы сдержать болезненный крик — одеревеневшее от непривычной нагрузки тело почти не сгибалось. А она ещё думала, что боль в растертых ногах была мучительной… Зато теперь есть, с чем сравнивать.
Советник не столько довел, сколько донес Тамилу к подножью огромного кряжистого дерева и усадил между его корней на свой расстеленный плащ.
— Сейчас дам вам лечебную мазь, смажьте раны. Постарайтесь пока сами размять мышцы на ногах.
— Не думаю, что это поможет, но благодарю за предложение, — пользуясь тем, что на неё никто не смотрит, королева позволила себе ещё одну быструю болезненную гримасу, прежде чем принять привычное спокойно-отстраненное выражение лица. — С вами всё в порядке? Там, на дороге…
Она замолчала, не зная, как задать мучивший её вопрос, всё же справляться о здоровье у незнакомого мужчины несколько неприлично. И хотя этот самый мужчина прекрасно знал, что именно у неё сейчас так болит и даже, скорее всего, представлял, как это самое больное место выглядит, настолько нарушать правила приличия королева всё же не стала. Не будешь же вот так невзначай уточнять — а не было ли у вас в роду случаев сердечных хворей или падучей болезни?
Мариф некоторое время молчал, сосредоточенно перебирая что-то в снятой с седла сумке. Один из помощников уже раздувал крошечный костер, устроенный так, что его невозможно было увидеть откуда-нибудь, кроме реки. Дым тонкой струйкой поднимался сначала вверх, а потом будто размывался, становясь облаком кисеи и смешиваясь с начинающим подниматься от реки туманом.
Уже решившая, что ответа так и не дождется Тамила прикрыла глаза и прижалась спиной к стволу. Твердый и шершавый, он был восхитительно неподвижным, что после нескольких часов в седле компенсировало любые другие неудобства.
И хотя ситуация и самочувствие никак не располагали ко сну, на веки и виски навалилась тягучая усталость, которая, впрочем, тут же развеялась, стоило Марифу всё же ответить на её вопрос:
— Король умер.
Она не только открыла глаза, но и чуть подалась вперед, услышав его голос. И хотя друзьями со старым правителем они никогда не были, радости в своей душе она тоже не обнаружила.
— Пусть будет к нему милостива Богиня, — Тамила сделала машинальный жест поклонения, не отводя глаз от кулона на простенькой серебряной цепочке, только что снятой Марифом со своей шеи. Прозрачный зачарованный кругляш подвески был будто бы закопчен изнутри. Там, где хранилась частица дарителя — чаще всего это была прядь волос — осталась лишь горстка пепла. Королева знала, что в момент, когда даритель умирает, кулон разогревается едва не до красна, потому и вздрогнул советник…
Такие медальоны часто дарили родственникам или любимым, отправляясь в далекий путь. Кто знает, что может случиться в дороге, а так близкие хотя бы знают, жив ли подаривший подвеску. И хотя жизнь во дворце с виду легка и увлекательна, опасностей содержит ничуть не меньше, чем самая неблагополучная дорога.