Развить эту мысль не дал стук в дверь, хотя та и оставалась открытой. А значит, придется поднимать голову, чтобы посмотреть, кто там. Или можно не смотреть и сразу рявкнуть, чтобы немедленно убирались. Ко второму королева была не склонна, привыкнув сохранять лицо в любой ситуации, но идея показалась крайне заманчивой.
Воплотить её не дал супруг, шевельнувшийся рядом и все тем же хрипловатым голосом категорично сказавший:
– Сначала королева.
Перед ними в узком пространстве между постелью и стеной стоял маг. Нахмуренный и недовольный, даже посмевший неодобрительно покачать головой перед тем, как опуститься на корточки перед Тамилой.
– Ваше величество, мне нужно закрыть ваши раны.
Она хотела с не меньшим упрямством отказаться, хотя тут же с новой силой ощутила и головную боль, и досадливое жжение руки, и то, как огнем горят губы. И даже почти отказалась, но снова заговорил муж:
– Не противьтесь, Эйдал не причинит вам вреда. Дайте ему руку и разрешите исцелить.
Противоречить прямому приказу мужа, да ещё и новоиспеченного короля на глазах посторонних было бы слишком неразумно, потому, поколебавшись несколько мгновений, она поддернула рукав рубахи, обнажая уродливый багровый рубец, пересекавший запястье. Не говоря ни слова, маг накрыл пальцами рану, отчего Тамила чуть вздрогнула, и тихо что-то зашептал. Ни этих слов, ни языка в целом она не знала, он был доступен лишь одаренным, но не смогла сдержать тихого вздоха, когда по коже разлилось прохладное оцепенение, притупившее боль от ожога. Пусть она не исчезла совсем, но и это было огромным облегчением.
А вот к губам он не прикоснулся, расположив ладонь так близко, как это вообще было возможно без физического контакта. И снова тот же холодок, даже онемение.
Сола успела как раз к тому моменту, когда Эйдал, залечив раны короля, поднимался. Не менее бледный, чем новобрачные, и так же едва заметно пошатывающийся от слабости.
– Поставь кувшин на стол, – Тамила всё же поднялась, забирая из рук служанки шкатулку. – Помоги мне переодеться.
Засуетившаяся горничная подхватила уже изрядно помятое платье, но замерла, остановленная словами короля:
– Вам помочь дойти до купальни?
Помня себя после коронации, Тамила сомневалась, что ему по силам дойти даже до двери. Удивительно, как он сам добрался сюда из святилища, королева боялась, что придется незаметно поддерживать мужа, потому только отрицательно качнула головой.
– Благодарю, не нужно, это рядом.
– Не задерживайтесь.
Задерживаться она и не планировала. Да и той воды, что принесла Сола, хватило бы, чтобы привести себя в порядок обоим, но служанка дала знак, что срочно нуждается во внимании госпожи. По пустякам она его обычно не использовала, потому лучше было узнать новости, принесенные горничной.
Купальня оказалась пуста, как, впрочем, и всё гостевое крыло храма. Куда жрицы разместили их сопровождающих, неизвестно, но в том, что им было оказано внимание и радушие, королева не сомневалась. Потому не собиралась забивать голову этими пустяками.
– Что случилось?
– Госпожа, слава Богине, вы живы! – Сола начала сноровисто распутывать заскорузлые от крови завязки рубахи. – Храм ещё до полудня окружили воины.
– Сколько их?
– Пять дюжин. – Ткань скользнула по поднятым вверх рукам, после чего опала на пол. – Ярен передал мне весточку, что у них приказ не выпускать никого, даже вас. Особенно вас.
Имя одного из любовников своей служанки Тамила знала. Как и то, что он был дворцовым стражником. Не из низших, все же горничная самой королевы – это не кухонная поломойка, но и не из элитной сотни, которой доверяли охранять жизни высших сановников. Очень удобная должность – в курсе всего, происходящего во дворце, но и не бросается в глаза. Потому королева и не возражала против временных отлучек горничной, зная, что её избранник регулярно снабжает возлюбленную новостями.
Пока она размышляла, Сола быстро омыла кожу госпожи мягкой губкой и растерла грубоватым, но чистым полотенцем. В багаже королевы имелись куда как более нежные ткани и душистые масла для мытья, но она и не думала капризничать. Чистота и возможность поразмышлять в тишине намного важнее.
– Завтра, через два часа после восхода солнца у храма нас должны ждать пара лучших лошадей с моих конюшен и сотня верных стражников. Ещё две сотни незаметно расставить по дороге от храма до дворца, особенно на рыночной площади, поедем через неё, – заметив, что служанка, вытаращив глаза и округлив от ужаса рот, хочет возразить, Тамила более резко продолжила: – Если сможешь это организовать, я дам за тобой хорошее приданое, а твоему мужу гарантирую место при дворе. Почетное, не хлопотное и хорошо оплачиваемое. Заметь, не Ярену, а твоему мужу. А кто им станет, зависит от его верности мне и готовности помочь тебе.
Сола заметно поколебалась, но всё же кивнула:
– Я сделаю так, как вы приказали. Вы позволите задать вам вопрос, госпожа?
– Давай.
– Этот мужчина… Это ведь наш новый король?
– Да, это мой муж и ваш правитель, его величество король Итар.
Заметно было, что служанку терзают вопросы, откуда он вообще взялся, но спрашивать она больше не рискнула. Королева дала право на один вопрос и даже честно на него ответила, что-либо уточнять будет дерзостью, которую Тамила не приветствовала.
– Подать вам ночную сорочку, госпожа?
Представив, как она идет по коридору в сорочке, а навстречу ей хоть тот же Эйдал, Тамила поморщилась.
– Нет, платье. Что делать с окровавленной рубахой, знаешь.
Если Сола и удивилась блажи новобрачной идти на супружеское ложе в платье, а не в ночном наряде, как пристало всякой молодой жене, вслух она это никак не выразила. Помогла оправить складки ткани, быстро расчесала волосы, собрав их в свободную косу, и отвела госпожу обратно в опочивальню.
Маг уже ушел, оставив Марифа в одиночестве. Казалось, он не двинулся с места, сидя всё так же прямо и будто одеревенело, и невидящим взглядом смотрел в противоположную стену.
Тамила взглядом показала служанке, чтобы оставила их одних, и, глубоко вдохнув для храбрости, закрыла дверь спальни.
Глава 10
Тамила немного постояла у порога, не совсем понимая, что делать дальше. От мужа подсказки тоже не последовало. Больше всего ей хотелось просто упасть и уснуть, но вряд ли супруг именно так представляет себе правильную первую брачную ночь.
Ждать и дальше было уже невыносимо, потому королева решать проблему предпочла в строгой очередности – для начала заменила почти прогоревшую свечу, дававшую больше чада, чем света.
– Вы уже можете снять корону, – она открыла шкатулку и приблизилась к Итару. – Инициация произошла, теперь вы должны немного отдохнуть.
Король медленно снял Венец, и его лицо на мгновение исказила гримаса боли. Судя по тому, с каким взглядом он укладывал корону в ларец, пришлось бороться с искушением забросить эту шкатулку вместе с содержимым в самый глубокий колодец. А потом для надежности ещё и засыпать его так, чтобы и следа не осталось.
Но больше ничего не предпринял, откинувшись на стену и не обращая внимания на Тамилу. Её это вполне устраивало. Она бы даже и не подумала привлекать внимание супруга, если бы не тот факт, что кровать в комнате одна. Идти искать этой ночью пристанища в другом месте будет фактической оплеухой молодому мужу, хотя, судя по виду, ему сейчас было не до любовных утех, но проблему решать как-то надо.
Так и не осмелившись задать прямой вопрос, королева поставила шкатулку на столик, смочила приготовленное для неё полотенце водой из кувшина и приблизилась к Итару. Так же молча осторожными движениями протерла ему лицо, промокая проступивший на лбу пот.
– Как вы это выдержали? Я взрослый мужчина, и то едва вытерпел, но пятилетний ребенок…
Влажная ткань на мгновение замерла на его скуле, прежде чем спуститься на шею, убирая последние следы запекшейся крови.
– У меня не было выбора. Дядя сказал, что это единственный способ вернуть отца и брата, – она отбросила испачканное полотенце и обхватила себя руками, будто мгновенно замерзнув. – Вот я и терпела… Уже потом узнала, что это была ложь, но не знаю, смогла бы без неё выдержать или нет.
Муж наконец открыл глаза, все такие же покрасневшие и воспаленные.
– В любом случае, он не имел права лгать вам об этом.
Не имел, и маленькая королева долго не могла поверить, что любимый дядя, баловавший сверх меры при любой возможности, мог так поступить. И прошло много дней, прежде чем она смогла его простить.
– Это дела далекого прошлого, оно уже не имеет значения. Нам нужно решить, что будет дальше.
Спрашивать напрямую, собирается ли он сегодня начать вести учет супружеским долгам, Тамила не стала, надеясь, что муж и так поймет.
Понял. Но вместо того, чтобы притянуть к себе королеву и взяться за застежки платья, подвинулся, освобождая ей часть кровати.
– Мы оба слишком устали и нуждаемся во сне больше, чем в соблюдении ритуалов. А вы сегодня и так потеряли много крови, я не собираюсь усугублять это состояние.
Стыдно сказать, но дышать ей от этих слов стало легче. И хотя с большим удовольствием она устроилась бы на полу (а ещё лучше – отправить на пол супруга, а самой лечь в кровать), подобрала подол платья и нерешительно легла на самый краешек. Поскольку ложе было рассчитано только на одного, к тому же изнуренного благородным аскетизмом человека, вся кровать представляла собой самый краешек. Королева же и вовсе балансировала на грани падения, отчаянно стараясь сохранить равновесие. Как в таком положении можно спать, она не представляла, но с той же отчаянной решимостью смежила веки, не то симулируя мгновенный глубокий сон, не то просто не решаясь посмотреть на мужа.
Тот едва слышно хмыкнул и, не обращая внимания на тихий испуганный возглас, одним движением перетащил Тамилу через себя, боком подвигая к стенке. Хорошо хоть не лицом в неё ткнул, хотя и лопаткам от соседства с камнем приятно не было. Да и вообще комфортнее ей от этого не стало, зато хотя бы теперь минул риск падения. Судя по тихому шипению, король не погнушался встать и лично погасить свечу. А потом лег рядом, набросив на Тамилу тонкое одеяло.