вые латунные пушки и повторно наводили их. А мужчины, которые стояли за ними у поручня, были вооружены буквально до зубов. Мне показалось, что я разглядела палаши и сабли, а также ружья и пистолеты.
Канониры остановились: один из команды стал указывать через поручень и, повернувшись, крикнул кому-то сзади. Затенив глаза рукой, я заметила, как на вздымающихся волнах плавает капитанский мундир. Казалось, это сбило с толку приватир: я увидела на носу человека, который пристально нас разглядывал.
«Что теперь?» – думала я. Приватиром мог стать кто угодно, начиная от профессиональных капитанов с официальным разрешением на каперство, выданным тем или иным правительством, и заканчивая отъявленными пиратами. Если судно у нас на хвосте относится к первому типу, то есть шансы, что мы сойдем за пассажиров. Если к последнему, то они запросто могут перерезать нам глотки и выбросить в море.
Человек на носу что-то крикнул своим людям и спрыгнул вниз. На какую-то секунду судно встало против ветра, затем нос корабля повернулся, и паруса с глухим хлопком снова раздулись.
– Он собирается нас протаранить, – в полнейшем недоумении проговорил Смит.
Я не сомневалась, что он прав. Носовая фигура была уже настолько близко, что я разглядела стиснутую в руке женщины змею, прижатую к обнаженной груди. Такова природа шока, что я, находясь в здравом уме, праздно размышляла о том, что, должно быть, судно называется «Клеопатра» или «Аспид», а оно тем временем пронеслось мимо нас в пене волн, и воздух содрогнулся от грохота раскаленного металла.
Мир исчез, я лежала ничком: мое лицо вдавилось в пол, от которого пахло бойней. Оглушенная, я изо всех сил прислушивалась к визгу очередного пушечного снаряда, летящего прямо в нас. На меня рухнуло что-то тяжелое, и я неосознанно начала бороться, чтобы вырваться, встать на ноги и бежать, бежать куда угодно, лишь бы подальше… Подальше…
Я почувствовала, как першит в горле, и постепенно осознала, что издаю всхлипывающие звуки и что поверхность под моей сплющенной щекой – липкая от соли доска, а не пропитанная кровью грязь. Вес на моей спине вдруг сам по себе переместился, поскольку Джейми скатился с меня, поднимаясь на колени.
– Господи Иисусе! – в ярости воскликнул он. – Да что с тобой такое?!
Единственным ответом на его вопрос стал одиночный выстрел, очевидно, раздавшийся из пушки на корме того судна, которое проходило мимо нас.
Я встала, вся дрожа, но была настолько далека от обычного испуга, что с абсолютно беспристрастным интересом заметила – на палубе в нескольких футах от меня лежит нога: босая, в оторванной парусиновой штанине. Все вокруг было забрызгано кровью.
– Святый Боже, святый Боже, – твердил кто-то не переставая.
Я отрешенно огляделась и увидела мистера Смита, который в ужасе смотрел наверх.
Я тоже подняла глаза. Верхушка единственной мачты исчезла, а остатки парусов и снастей изодранной дымящейся массой нависли над палубой. Орудийные порты приватира, очевидно, не были показными.
Ошарашенная, я даже не стала раздумывать, почему они в нас стреляли. Джейми тоже не тратил время на вопросы. Он схватил мистера Смита за руку.
– Черт возьми! Подлый nàmhaid возвращается!
Так оно и было. Я с опозданием поняла, что тот корабль движется слишком быстро. Развернувшись и проплывая мимо нас, он выстрелил. Скорее всего, в нас попало только одно из тяжелых пушечных ядер, снеся мачту-горемыку с «Чирка», который был в тот момент на снастях.
Остальные матросы высыпали на палубу, наперебой спрашивая, что происходит. Приватир в это время описывал широкий круг, явно намереваясь вернуться и закончить начатое. Похоже, таков был единственный ответ.
Я увидела, как Йен бросил взгляд на пушку «Питта», но вряд ли мы могли что-либо сделать. Даже если люди с «Чирка» обладали некоторым опытом в канонирском деле, сейчас у них не было возможности занять места у орудий.
Приватир завершил разворот. Он возвращался. По всей палубе «Питта» люди кричали, размахивали руками, врезались друг в друга, когда бежали к поручню.
– Мы сдаемся, вы, грязные ублюдки! – кричал один из них. – Оглохли, что ли?!
Видимо, оглохли. Случайный порыв ветра принес серный запах тлеющего фитиля, и я разглядела мушкеты, которые выставили, чтобы нас напугать. Несколько человек рядом со мной, похоже, потеряли голову от страха и бросились в трюм. Я поймала себя на мысли, что, возможно, это не такая уж плохая идея.
Возле меня Джейми размахивал руками и кричал. Однако внезапно он исчез, и, повернувшись, я увидела, что он бежит по палубе. Стягивая через голову рубашку, он запрыгнул на наше носовое орудие: сверкающую медную пушку, именуемую «длинной девяткой». Опираясь для равновесия свободной рукой на плечо Йена, Джейми размахивал рубашкой, которая, развеваясь, описывала огромную белую дугу. На мгновение это вызвало недоумение: треск стрельбы прекратился, хотя шлюп продолжал свой смертоносный круг. Джейми снова замахал туда-сюда рубашкой. Несомненно, они должны его видеть!
Ветер дул в нашу сторону. Я услышала, как вновь раздался грохот орудий, и кровь застыла в моих жилах.
– Они намерены нас потопить! – завопил мистер Смит, и эта мысль эхом отозвалась в криках ужаса еще нескольких людей.
Ветер донес до нас резкий и едкий запах черного пороха. С такелажа доносились крики людей, половина из которых сейчас тоже отчаянно размахивала рубахами. Я увидела, как Джейми на мгновение сделал передышку, сглотнул, а затем нагнулся и что-то сказал Йену. Он сильно сжал плечо племянника, затем опустился на четвереньки возле пушки.
Йен промчался мимо, в спешке чуть не сбив меня с ног.
– Ты куда? – закричала я.
– Вызволить пленников! Они погибнут, если мы затонем! – прокричал он через плечо, исчезая в сходном люке.
Вновь обратившись лицом к приближающемуся кораблю, я обнаружила, что Джейми с пушки не слез, как мне сначала показалось. Вместо этого он обхватил орудие, повернувшись спиной к тому судну.
Сопротивляясь ветру, он для равновесия развел руки в стороны, а коленями изо всех сил сжал пушечное дуло. С распростертыми руками Джейми вытянулся в полный рост, демонстрируя свою обнаженную спину с паутиной шрамов, которые полыхали на побледневшей от ледяного ветра коже.
Встречное судно начало замедляться, маневрируя таким образом, чтобы скользить параллельно с нами и взорвать наш корабль следующим бортовым залпом. Я видела головы людей, высовывающихся из-за борта, вытягивающихся на вантах, – все моряки тянули шеи от любопытства. Но не стреляли.
Внезапно я ощутила мощные и болезненные удары собственного сердца, как будто оно, остановившись на минуту, снова вспомнило о своем долге и пыталось наверстать упущенное.
Над нами навис борт корабля, и наша палуба погрузилась в глубокую холодную тень. Шлюп находился так близко, что можно было услышать, как сбитые с толку солдаты из орудийных расчетов вопросительно переговаривались между собой. Доносился гулкий звон и грохот ядер в стеллажах, скрип орудийных лафетов. Я не могла посмотреть вверх, не смела пошевельнуться.
– Кто вы? – спросил сверху гнусавый и очень американский голос. Говорил он с крайней подозрительностью и с большим недовольством.
– Если вы имеете в виду корабль, то он называется «Питт», – Джейми слез с пушки и встал рядом со мной.
Полуголый, он весь покрылся гусиной кожей, отчего волоски на его теле встали дыбом, как медная проволока. Его трясло, хотя я не знала, от ужаса ли, от гнева, или просто от холода. Однако голос его не дрожал, а был наполнен яростью.
– Если же вы имеете в виду меня, то я – Джеймс Фрэзер, полковник, ополчение Северной Каролины.
Наступило короткое молчание, пока капитан приватира осознавал услышанное.
– А где капитан Стеббингс? – спросил голос. Подозрительности в нем не убавилось, но недовольства стало меньше.
– Это чертовски длинная история, – зло проговорил Джейми. – Но на корабле его нет. Если желаете пойти и поискать его, будь по-вашему. Не возражаете, если я надену рубашку?
Замешательство, ропот – и щелчки курков стихли. К этому моменту я пришла в себя настолько, что смогла поднять глаза. За поручнем корабля щетинились стволами ружья и пистолеты, но сейчас большинство из них убрали и направили вверх, пока их владельцы глазели поверх борта.
– Одну минуту! Повернись-ка! – скомандовал голос.
Джейми глубоко вдохнул через нос, но повернулся. Он мельком посмотрел на меня, затем встал, высоко задрав голову и сжав челюсти, а взгляд устремил на мачту, вокруг которой под присмотром Йена собирались заключенные из трюма. Они выглядели совершенно сбитыми с толку: таращились, раскрыв рты, на приватир, озирались по сторонам, пока не замечали на палубе Джейми, который стоял полуголый и сверкал глазами, как василиск. Если бы я не начала беспокоиться, что у меня начинается сердечный приступ, то сочла бы это забавным.
– Дезертировал из британской армии, не так ли? – с любопытством произнес голос со шлюпа. Джейми повернулся, сохраняя свирепый взгляд.
– Нет, – резко сказал он. – Я свободный человек – и всегда им был.
– Да неужели? – Владелец голоса явно забавлялся. – Ладно. Надевай рубашку и поднимайся сюда на борт.
Я едва дышала и утопала в холодном поту, но мое сердце стало биться более размеренно.
Одевшись, Джейми взял мою руку.
– Моя жена и племянник идут со мной! – крикнул он и, не дожидаясь утвердительного ответа со шлюпа, схватил меня за талию и поднял, чтобы поставить на поручень «Питта», откуда я смогла дотянуться до веревочной лестницы, которую корабельная команда сбросила вниз. Джейми не хотел рисковать и снова разлучиться со мной или Йеном.
Корабль раскачивался на волнах, и мне пришлось мертвой хваткой вцепиться в лестницу, закрыв глаза. У меня кружилась голова. Вместе с головокружением я ощущала и тошноту, но это была всего лишь реакция на шок. Пока глаза были закрыты, желудок немного успокоился, и я смогла поставить ногу на следующую перекладину.