– Он меня понял! – Дженни схватила его за руку. – Джейми, он понял меня! Я говорила на французском, а он разобрал каждое слово!
– Столь же ясно, будто ты говорила на родном языке, – заверил он и улыбнулся, ласково поглаживая ее пальцы. – Ты молодец, nighean.
Она не слушала. Крутила во все стороны головой, теряясь в многообразии лотков и лавок, заполонивших кривую улочку. Масло, сыр, фасоль, колбаса, сукно, туфли, пуговицы – что же выбрать?
– Джейми! – Она вцепилась в него. – Я хочу купить еще что-нибудь! Сама!
Сестра впервые ощутила себя независимой, и Джейми не мог не разделить ее радость, хотя в глубине души его грызла тоска. Впрочем, ему было приятно заботиться о Дженни.
– Конечно, – согласился он, забирая у сестры багет. – Только не покупай дрессированную белку или напольные часы. Боюсь, их будет трудно перевозить по морю.
– Ах да, по морю, – повторила та и сглотнула. Венка на шее, только-только успокоившаяся, вновь затрепетала. – И скоро мы… пойдем на корабль?
– Еще чуть-чуть осталось, – ласково заверил ее Джейми. – Пойдем пока перекусим, хорошо?
«Эвтерпа» отплывала с вечерним приливом, и после полудня они отправились в порт, чтобы проследить за погрузкой багажа. Однако причал оказался пуст.
– Где этот чертов корабль, он же еще вчера должен был прибыть?! – Джейми поймал за плечо пробегавшего мимо портового служку.
– Какой – «Эвтерпа»? – Мальчик невозмутимо почесал затылок. – В пути еще, наверное.
– Что значит «наверное»?!
Мальчик встревожился. Высвободил руку и отступил на пару шагов.
– Эй, месье, откуда мне знать? – Однако, увидев, как Джейми переменился в лице, торопливо добавил: – Владелец был тут пару часов назад, может, еще не уехал.
У Дженни затряслись губы – она была в панике. Впрочем, Джейми и самому стало не по себе.
– Хорошо, – ровным тоном сказал он. – Пойду разыщу владельца. Где, говоришь, ты его видел?
Мальчишка беспомощно огляделся.
– Да здесь где-то, месье…
Оставив Дженни на причале сторожить багаж, Джейми вернулся на улицу, прилегавшую к докам. Там бросил медный полупенни одному из мальчишек, слонявшихся возле торговых лавок в надежде урвать яблочный огрызок или чей-нибудь кошелек, и последовал за своим проводником в грязный проулок, покрепче прижимая к себе мешочек с деньгами и держась за рукоять кинжала.
Брест был портовым городом, причем весьма людным. Следовательно, каждая третья местная жительница занималась проституцией. Многие девицы бросались ему наперерез, когда он проходил мимо.
Три часа спустя, потратив несколько шиллингов, Джейми нашел-таки владельца «Эвтерпы» – мертвецки пьяного. Без лишних реверансов отпихнул спящую рядом с ним шлюху и дал забулдыге хорошую оплеуху.
– Корабль? – сонно заморгал тот, потирая заросшее щетиной лицо. – Да и черт с ним. Кому он нужен?
– Мне нужен, – процедил сквозь зубы Джейми. – Ты, ублюдок, где твоя лохань и почему ты не на борту?
– Капитан послал меня к чертям, – угрюмо ответил владелец «Эвтерпы». – Мы с ним разругались. Где корабль, спрашиваешь? Где-то по пути в Бостон. – Он зевнул. – Если поторопишься, еще нагонишь вплавь.
На остатки золота, путем нешуточных угроз и заискиваний, Джейми все-таки сумел раздобыть билеты на другое судно. Правда, оно направлялось в Чарльстон. Впрочем, было уже плевать – лишь бы оказаться на нужном континенте. В Америке будет видно, что к чему.
Когда «Филомена» вышла в открытое море, ярость понемногу утихла. Дженни, держась за перила, стояла рядом: маленькая, притихшая…
– Что такое, pìuthar?[76] Тоскуешь по Йену?
Джейми легонько, кончиками пальцев, погладил ее по спине.
Она зажмурилась на мгновение, прильнула к его руке, затем хмуро свела брови.
– Нет. Волнуюсь из-за твоей жены. Она злится на меня за Лири.
Джейми невольно усмехнулся.
– За Лири? С чего бы?
– Из-за того, что я сделала… когда ты привез Клэр из Эдинбурга… А я ведь перед тобой так и не извинилась, – добавила она, вглядываясь ему в лицо.
Он рассмеялся.
– И я тоже. За то, что повез Клэр в Лаллиброх, трусливо не рассказав ей про Лири.
Морщинки на лбу сестры разгладились, в глазах снова вспыхнули искорки.
– Да, верно. Не извинился. Выходит, мы квиты?
Он так давно не слышал этих слов… Лет с четырнадцати, когда его сослали в Леох.
– Квиты, – сказал Джейми и обнял сестру за плечи. Она обхватила его за пояс.
Стоя бок о бок, они наблюдали, как исчезает за горизонтом Франция.
Глава 93. Одно потрясение за другим
Когда звякнул колокольчик над дверью, я была на кухне Марсали: заплетала волосы Фелисити и приглядывала за кашей. Завязав кончик ленты и велев девочкам не спускать с кастрюли глаз, я вышла к посетителю.
Как ни странно, это оказался лорд Джон. Однако таким я его еще не видела. Он был весь взъерошен и совершенно убит горем, хоть и пытался сохранить лицо.
– Что такое?! – испугалась я. – Что случилось? Неужели Генри…
– Не Генри, – хрипло ответил он, опираясь руками о стойку. – Я… У меня плохие новости.
– Это понятно, – чуть саркастично отозвалась я. – Сядьте уже, ради бога, вы еле на ногах стоите.
Он затряс головой, словно лошадь, отгоняющая муху. Выглядел он ужасно: мертвенно-бледный, с красными глазами. Но если дело не в Генри…
– Господи, – прошептала я, задыхаясь от боли в груди. – Дотти! Что с ней?
– «Эвтерпа», – выпалил он, и я застыла.
– Что? – переспросила шепотом. – Что случилось?
– «Эвтерпа» пропала, – ответил он чужим голосом. – Со всем экипажем и грузом.
– Да нет же, – отозвалась я, пытаясь понять, что он имеет в виду. – Нет, это невозможно.
Лорд Джон впервые посмотрел мне в глаза и схватил за руку.
– Послушайте, – сказал он, больно стискивая мне пальцы. Я хотела высвободиться, но не смогла.
– Послушайте, – повторил он. – Мне утром рассказал один капитан. Мы встретились случайно на улице. Он видел все своими глазами. – Голос сорвался, и лорд Джон замолчал, сжимая зубы. – Была буря. Он погнался за «Эвтерпой», хотел взять ее на абордаж. Они попали в шквал. Его судно сильно потрепало, но он уцелел. А вот «Эвтерпа» сделала бросок… не знаю, что это такое… – Он раздраженно взмахнул рукой. – И… затонула у него на глазах. «Роберт» спустил шлюпки, чтобы подобрать выживших… Но никто не спасся.
– Нет, – безучастно повторила я.
Я слышала, что он сказал, но смысл его слов до меня не доходил.
– Он погиб, – тихо произнес лорд Джон и выпустил мою руку. – Его больше нет.
С кухни донесся запах горелой каши.
Лорд Джон остановился, потому что дошел до конца улицы. Он бродил по центральному проспекту Филадельфии с самого рассвета. Теперь солнце стояло высоко, липкий пот мерзко щекотал шею, в ботинках чавкала грязь, и каждый новый шаг вбивал гвозди в ноющие стопы. Ему было плевать.
Впереди плескалась речка Делавер: грязная, воняющая рыбой. Шумели, теснились люди в надежде успеть на паром, медленно плывущий с того берега. Волны зашлепали по доскам причала, и люди заволновались еще больше, начали распихивать друг друга локтями, а один из солдат сбросил мушкет с плеча и прикладом толкнул женщину обратно в толпу.
Она споткнулась, вскрикнула, и ее задиристый муж выскочил вперед, сжимая кулаки. Солдат что-то бросил ему, оскалив зубы, и властно взмахнул мушкетом. Второй солдат обернулся посмотреть, что происходит, – и через минуту на причале воцарился хаос: крики, шум, паника. Задние ряды пытались бежать, передние напирали, кого-то столкнули в воду…
Грей попятился, глядя, как двое мальчишек выскочили из толпы и, бледные от испуга, припустили вверх по улице. Вслед им понесся истошный женский вопль: «Итан! Джонни! Джо-о-онни-и-и!»
Офицерский долг требовал вмешаться, навести порядок… Однако лорд Джон повернулся и побрел прочь.
Все равно он не в униформе. Его не послушают, он только усугубит неразбериху. Впрочем, лорд Джон не имел привычки лгать самому себе, поэтому просто выбросил эти мысли из головы.
Он и прежде терял близких. Кого-то из них любил больше жизни. Но вчера он потерял самого себя.
Грей медленно, в тупом оцепенении, доплелся до дома. Он не смыкал глаз с тех самых пор, как услышал жуткую весть, и потому в полном изнеможении упал в кресло на веранде и провалился в беспамятство. Пришел в себя резко, весь липкий от сока платанов, облепленный крохотными зелеными гусеницами, спускавшимися с листьев на тонких паутинках шелка.
– Лорд Джон!
Кто-то настойчиво звал его, и, кажется, уже давно. Грей встал и повернулся к гостю.
Капитан Ричардсон – а это оказался именно он, – должно быть, догадавшись обо всем по его лицу, неожиданно фамильярно взял его за руку и повел за собой.
– Идемте, – тихо сказал Ричардсон, кивая в сторону гостиной. Сквозь окутавшую Грея дымку пробились слабые ростки любопытства и тревоги, и он послушно зашагал вперед. Каблуки загремели по деревянным ступеням.
Ричардсон закрыл дверь гостиной и заговорил прежде, чем Грей успел собраться с мыслями и задать хоть один вопрос.
– Миссис Фрэзер – вы хорошо ее знаете?
Грей был так озадачен, что ответил без промедления.
– Она жена… то есть вдова моего давнего друга, – поправился он с таким чувством, словно ему ткнули иглой в свежую рану.
– Давнего друга, значит, – невыразительным тоном повторил Ричардсон.
До чего же плюгавый тип… совсем как Хьюберт Боулз. Самые опасные шпионы выходят из тех, на ком не задерживается взгляд.
– Да, друга! – твердо сказал Грей. – Ведь уже не важно, каких он придерживался принципов, так?
– Если он и впрямь мертв, то, конечно же, нет, – успокоил его Ричардсон. – Вы уверены в его смерти?
– Абсолютно. Так что вы хотели узнать? У меня важные дела.