– Это на всякий случай, – вежливо сказал он, нацеливая на Джона пистолет. – Вдруг кто спросит. Вы едете со мной из города, и я застрелю вас, если вы хотя бы дернетесь. Надеюсь, все ясно?
– Более чем, – коротко ответил Грей и тоже взобрался в седло.
Он поехал впереди, чувствуя спиной нацеленное оружие. На всякий случай, не на всякий – но пистолет-то заряжен…
Интересно, когда Джейми узнает о Клэр, он пристрелит его или просто свернет шею? Скорее всего, придушит голыми руками. Это слишком личное, чтобы полагаться на оружие.
О том, чтобы скрыть правду, Грей и не думал. Он не так хорошо, как Джейми, знал Клэр, но догадывался, что хранить подобные секреты она не умеет. Ни от кого. И уж точно – не от воскресшего из мертвых мужа.
Конечно, их разговор состоится не сразу, пройдет какое-то время… Однако Грей знал Джейми – и не сомневался, что рано или поздно тот выяснит все до конца.
Дождь закончился, и в лужах под копытами лошадей блестело солнце. Повсюду царила суета, она буквально ощущалась в воздухе. Армия была расквартировала в Джермантауне, но и в Филадельфии хватало солдат, которые знали о скором начале кампании, и город постепенно, будто лихорадкой, охватывало возбуждение.
Часовые на выезде преградили им путь, но, услышав имя и звание Грея, тут же расступились. Своего спутника тот представил как Александра Маккензи. Это было даже забавно. Джейми звался так в Хелуотере, когда был узником Грея.
О господи! Уильям! Грей только сейчас, когда патруль скрылся из виду, вспомнил о сыне. Он ведь и не сообразил сразу – сперва от неожиданности, а потом в пылу погони, – что именно случилось на лестнице.
Мысли заметались пчелами в гудящем улье – только ухватишь одну, как она тут же теряется в общей волнующейся массе. Дэннис Рэндолл-Айзекс! Ричардсон! Теперь он наверняка арестует Клэр, та ведь осталась без защиты. Уильям мог бы ему помешать, но он ничего не знает. Тем более что мальчик и представления не имеет, каков этот человек. Даже сам Грей не до конца представляет его возможности…
Генри со своей негритянкой (Грей знал, что они любовники, видел по их лицам). Дотти со своим квакером… Если Хэла не хватит удар из-за сына, дочка наверняка его добьет.
Перси. Господи, Перси!..
Впереди теперь ехал Джейми. По дороге попадались люди: чаще всего фермеры на повозках, груженных товарами для армии. Они с любопытством поглядывали на Джейми, с еще большим интересом – на Грея. Час спустя Джейми свернул с главной дороги на маленькую поляну, окутанную дымкой после дождя, спрыгнул с коня и дал ему напиться из ручья. Грей тоже спешился, чувствуя себя донельзя странно: кожаное седло и поводья казались какими-то ненастоящими, а холодный ветер словно проходил сквозь него.
Джейми присел перед ручьем, напился, потом плеснул водой на лицо и встал, встряхнувшись, будто пес.
– Спасибо вам, Джон. Прежде я как-то не успел сказать… Но очень вам благодарен.
– Благодарен? Мне? Да у меня выбора не было. Вы меня на прицеле держали.
Джейми улыбнулся. Тяжесть последних часов спала с него, и морщины на лице смягчились.
– Не за это. За заботу о Клэр.
– А. Да. За Клэр…
– Да, за нее, – терпеливо повторил Джейми и с тревогой вгляделся в него. – Джон, с вами все хорошо? Вы как-то побледнели…
– Еще бы… – пробормотал тот.
Сердце беспорядочно колотилось, словно готовясь к инфаркту. Грей выждал секунду, – вдруг удастся избежать разговора? – но чертова мышца продолжала сокращаться. Значит, помощи ждать неоткуда.
Джейми по-прежнему недоуменно глядел на него. Лучше покончить со всем сразу.
Грей глубоко вдохнул, зажмурился и вверил душу Господу.
– Я вступил в интимные отношения с вашей супругой, – выпалил он.
Лорд Джон ждал смерти в ту же секунду, но рокового удара не последовало. Птицы все так же щебетали на деревьях, лошади хрустели травой, звонко журчал ручей. Грей рискнул приоткрыть один глаз. Джейми смотрел на него, склонив голову набок.
– В самом деле? – с любопытством спросил он. – А зачем?
Глава 102. Эхо прошлого
– Я… м-м-м… Прости, я на минутку!..
Попятившись к своей комнате, я нашарила за спиной ручку и скользнула внутрь, захлопнув дверь и оставив Уильяма наедине с собственными мыслями.
А заодно и себя.
Будто преследуемая оборотнем, я навалилась на дверь, и кровь застучала у меня в ушах.
– Иисус твою Рузвельт Христос!.. – прошептала я. В голове будто взорвался фейерверк, засыпая все вокруг ослепительными искрами. За окном лил дождь, и грязная серая вода полосовала стекла, но мне было плевать.
Не знаю, сколько я стояла, зажмурив глаза и снова и снова беззвучно бормоча: «Слава Тебе, Господи, слава Тебе».
Из этого транса меня вырвал тихий стук. Я открыла дверь. На пороге стоял Уильям.
Распахнутая рубаха все еще висела у него на груди, и сквозь прореху я видела, как быстро пульсирует жилка на горле. Уилли неловко поклонился и выдавил улыбку – правда, весьма кривую.
– Не знаю даже, как теперь к вам обращаться. С учетом… обстоятельств.
– О, – смутилась я. – Понятно… Не думаю, что это скажется на наших с тобой отношениях. По крайней мере, я надеюсь.
Эйфория вдруг схлынула, и я с внезапной болью в сердце поняла, что теперь все может измениться… Я ведь искренне любила парнишку: и из-за его отца (точнее, обоих отцов), и самого по себе.
– Ты сумеешь, как и прежде, называть меня «матушка Клэр»? Пока мы не придумаем что-нибудь более… соответствующее, – добавила я торопливо, заметив, как недобро он прищурился. – Тем более что я все равно вроде как твоя мачеха. В любом… хм… случае.
Он задумался ненадолго, но все-таки кивнул.
– Можно войти? Хотелось бы с вами поговорить.
– Да, наверное. Я понимаю…
Не знай я, кто его породил и воспитывал, меня удивило бы его умение сдерживать свои чувства, ведь всего каких-то четверть часа назад Уилли был вне себя от гнева и недоумения. У Джейми это получалось само собой, у Джона – благодаря многолетнему опыту, но оба демонстрировали железную силу воли. Уильям явно пошел в кого-то из них.
– Хочешь выпить? – предложила я. – Может, бренди? Он неплохо успокаивает нервы.
Уильям покачал головой. Он не стал садиться, только привалился плечом к стене.
– Судя по всему, вы знали. Вряд ли бы вы не заметили столь явного сходства, – с горечью сказал он.
– Да, сходство поразительное, – робко согласилась я. – И да, я знала. Муж давно рассказал мне… – Я осеклась, выбирая наиболее деликатные слова. – Об обстоятельствах твоего рождения.
И как прикажете описывать эти самые обстоятельства?
Нет, я понимала, что неловкого разговора не избежать, но из-за тревоги за Джейми, столь внезапно объявившегося и почти сразу пропавшего, и последующей эйфории я как-то не подумала, что именно мне уготована роль недоброго вестника.
Я видела в спальне Уильяма бережно хранимую святыню – портреты обеих его матерей. Обе умерли в душераздирающе молодом возрасте. Должна же от прожитых лет быть хоть какая-то польза, неужто годы не придали мне мудрости?
Как сообщить Уильяму, что он появился на свет в результате импульсивного порыва юной девушки, готовой на шантаж? Не говоря уж о том, что именно мальчик стал невольной причиной смерти обоих законных родителей?
А если кто и должен рассказать Уильяму, что его рождение значило для моего мужа, – так это сам Джейми.
– Твоя мать…
Я замолчала. Джейми бы взял всю вину на себя, не стал чернить память Женевы. И я тоже не имела на это права.
– Она была беспечной, – закончил за меня Уильям. – Все так говорят. Я просто хочу знать правду… Ее изнасиловали?
– Господи боже! Ни в коем случае! – выпалила я в испуге, и Уильям разжал кулаки.
– Хорошо. – Он выдохнул. – Он точно вам не соврал?
– Точно.
Они с Джейми умели скрывать чувства – а я нет. И пусть мне никогда не зарабатывать на жизнь азартными играми, порой в такой открытости есть и своя прелесть. Я замолчала, позволяя Уильяму прочитать по моему лицу правду.
– Как думаете… Может, он говорил… – Уилли через силу сглотнул. – Как думаете, они любили друг друга?
– Насколько было возможно в тех обстоятельствах, – осторожно ответила я. – У них было мало времени, всего одна ночь.
Мне было больно за Уильяма, хотелось прижать мальчика к груди и утешить. Однако он уже стал мужчиной, пусть и молодым, и потому держал свои чувства в себе. Он справится рано или поздно – но пройдет немало лет, прежде чем он забудет сегодняшний удар.
– Ясно. – Он поджал губы, хотя явно намеревался сказать что-то еще. – Понятно.
Судя по голосу, ничего ему не было понятно, но он терялся под натиском чувств, не зная, о чем еще спросить и что делать с уже обрушившимися на него новостями.
– Я родился ровно через девять месяцев после свадьбы моих родителей. – Уильям пристально глядел на меня. – Она изменяла моему отцу? Или распутничала до брака?
– Только не надо так грубо… – начала было я.
– Нет, надо! – отрезал он. – Так что?
– Твой отец… Джейми. Он никогда бы не наставил рога другому мужчине.
Ну, разве что Фрэнку… И почему я только о нем вспомнила? Хотя Джейми, конечно же, тогда не подозревал о его существовании…
– А мой отец? – резко спросил Уилли. – То есть лорд Джон. Он знал… знает?
– Да.
Я опять ступила на тонкий лед. Вряд ли Уильям догадывается, что лорд Джон женился на Исобель исключительно ради него – и ради Джейми, – но в любом случае не стоит наводить мальчика на мысль о возможных мотивах этого союза.
– Да, – твердо повторила я. – Знали все четверо. Они хотели сделать все как лучше для тебя.
– Лучше для меня, – повторил он. – Ясно.
Он снова сжал кулаки и прищурился. Я знала, что сулит подобный взгляд – Фрэзер вот-вот взорвется. Избежать этого никак нельзя, но можно хотя бы немного смягчить последствия.
– Уильям, – начала я. – Поверь…
– Хватит. Молчите. Будь оно все проклято!