– Еще бы. Миг-другой спустя я сообразил, что меня подстрелили. Но мне ничуть не было больно.
– Это хорошо, – бодро сказал Йен-младший.
– Я решил, что умиряю, понимаешь? – Глаза отца смотрели на Йена – и вместе с тем сквозь него, далеко-далеко, на то поле боя. – Хотя я почти не волновался. И я был не один. – Взгляд стал осмысленным – он снова увидел сына и улыбнулся ему. Взял за руку – его собственная рука исхудала и стала костлявой, с выпирающими суставами, но шириной его ладонь была ничуть не меньше ладони сына. – Йен, – сказал он и замолчал, прищурив глаза. – Знаешь, как странно звать кого-то своим же именем? Йен, – повторил он уже ласковей, – не волнуйся. Я тогда не боялся, не боюсь и теперь.
«А я боюсь», – подумал Йен, но промолчал.
– Расскажи мне о псе, – улыбаясь, попросил отец. Йен рассказал о Ролло, о морском сражении, во время которого он решил, что Ролло утонул или умер, и как они поехали в Тикондерогу и участвовали в жутких сражениях под Саратогой. Еще он, стараясь не задумываться, – потому что, если б задумался, не смог бы вымолвить ни слова, – рассказал об Эмили. И об Исабель. И о Быстрейшем Из Ящериц.
– Я… я никому об этом не рассказывал, – внезапно смутившись, признался Йен. – Я имею в виду, о мальчике.
Отец глубоко вздохнул, выглядел он счастливым, и вдруг закашлялся, прикрыв рот платком. Йен отвел взглад, боясь увидеть на платке кровь.
– Ты должен… – прохрипел отец, затем прочистил горло и с приглушенным хмыканьем сплюнул в платок. – Ты должен рассказать матери, – обычным своим голосом сказал он. – Она обрадуется, узнав, что у тебя, как бы там ни было, есть сын.
– Ладно, может быть, расскажу.
Насекомых еще не было, но живущие на болотах птахи уже летали вокруг, с тревожными криками проносясь мимо их голов. Йен какое-то время прислушивался к звукам, доносящимся из дома, затем сказал:
– Пап, у меня плохие новости.
И у ручья неведомого святого, спокойным весенним днем, Йен рассказал отцу о том, что случилось с Мурдиной Баг.
Наклонив голову, отец с серьезным видом выслушал его. Йен смотрел на седину в его волосах, и вид этот волновал его и странным образом успокаивал.
По крайней мере, он прожил хорошую жизнь. Но, может, и миссис Баг тоже? Чувствовал бы Йен себя хуже, будь она молодой девушкой? Наверное, да, хотя ему и без того тяжело. Однако, когда он все рассказал, ему стало чуть легче.
Отец качнулся и задумался, обхватил рукой колено.
– Ты не виноват, – искоса посмотрев на сына, сказал он. – И в глубине души ты тоже это понимаешь.
– Нет. Но я пытаюсь поверить.
Отец улыбнулся, но тут же посерьезнел.
– У тебя получится. Когда долго живешь с подобной мыслью, в конце концов становится легче. А теперь насчет Арч Бага. Если это тот самый Арч Баг, которого я знал, – арендатор Малкольма Гранта, – то он стар, словно горы вокруг нас.
– Это он. Я волновался: он старый, он умрет, а вдруг я об этом не узнаю? – он досадливо поморщился. – Я не хочу убивать его, но если он станет рыскать по округе и попытается навредить Рэй… моей… то есть, если я когда-нибудь женюсь… – Он запнулся, и отец взял его за руку.
– Кто она? Расскажи о ней, – заинтересованно попросил он.
Йен рассказал о Рэйчел на удивление много, учитывая, что знал ее всего несколько недель, а поцеловал всего лишь раз.
Отец вздохнул – он вздыхал все время, так ему становилось легче, – но на этот раз счастливо.
– Ах, Йен, я так рад за тебя, – с любовью сказал он. – Ты даже не представляешь, как рад! Все эти годы мы с твоей матерью молились, чтобы ты полюбил хорошую женщину, вы поженились и она родила тебе детей.
– Ну, о семье еще рано говорить, – признался Йен. – Тем более что она квакер и вряд ли выйдет за меня замуж. Не говоря уж о том, что я в Шотландии, а она в Америке с Континентальной армией. Может, как раз сейчас ее подстрелили или она заразилась чумой.
Он и правда боялся за Рэйчел и потому обиделся, когда отец засмеялся. Но потом Йен-старший наклонился к сыну и сказал со всей серьезностью:
– Не нужно ждать, пока я умру. Поезжай и разыщи свою женщину.
– Я не могу…
– Можешь. Джейми-младший получит Лаллиброх, девочки уже вышли замуж, а Майкл… – он усмехнулся. – Думаю, Майкл и так не пропадет. Мужчине нужна жена, а хорошая жена – величайший дар Господа. Я умру спокойным, зная, что у тебя все хорошо.
– Ладно, может, я и поеду. Но не прямо сейчас.
Глава 78. Старые долги
Джейми проглотил последнюю порцию каши и с глубоким вздохом положил ложку.
– Дженни?
– Конечно, каша еще есть. – Она потянулась за миской, но поймала его взгляд и замерла, сузив глаза. – Или ты не за тем?
– Не сказал бы, что не за тем, хотя… – Он посмотрел на потолок, чтобы не глядеть ей в глаза, и мысленно помолился. – Что тебе известно о Лири Маккензи?
Он быстро глянул на нее – глаза сестры округлились, в них зажегся интерес.
– Лири, значит? – Она села и принялась задумчиво стучать пальцами по столешнице. Для ее возраста руки у нее были красивые: огрубевшие от работы, но с тонкими и подвижными пальцами.
– Она не замужем, но ты это и так, наверное, знаешь.
Джейми кивнул.
– Что ты хочешь знать о ней?
– Ну… наверное, как она живет. И…
– И кто делит с ней постель?
Он быстро глянул на сестру.
– Ты распутная женщина, Дженет Мюррей.
– Да ну? Тогда иди и задавай свои вопросы кошке. – Она сверкнула темно-голубыми, как у него, глазами и улыбнулась, отчего на щеках у нее появились ямочки. Он знал, что означает этот взгляд, и уступил.
– Так ты знаешь?
– Нет, – быстро ответила она.
Он поднял одну бровь.
– Так я и поверил!
Она покачала головой и обвела кончиком пальца край кувшина с медом, собрав с него золотистую каплю.
– Клянусь ногтями с пальцев ног святого Фуседа!
Джейми не слышал ничего подобного с тех пор, как ему было десять лет, и громко рассмеялся.
– Значит, тебе больше нечего сказать? – Притворившись равнодушным, он откинулся на спинку стула. Дженни фыркнула, встала и принялась убирать со стола посуду. Он, прищурившись, наблюдал за ней. Если она не отвечает из вредности, то через миг сдастся и все выложит. Или же за ее упрямством стоит нечто большее?
– Для чего тебе знать? – внезапно спросила она, глядя на стопку грязных тарелок.
– Я не говорил, что хочу это знать, – уточнил он. – Но раз уж ты сама упомянула – кто угодно бы заинтересовался, разве не так?
– О да, – согласилась она и, выпрямившись, вперила в него пристальный, пронзительный взгляд. Джейми заволновался, вымыл ли он уши.
– Не знаю, – наконец сказала она. – Правда не знаю. Я лишь однажды слышала кое-что от нее самой – в тот раз, когда написала тебе.
«Тогда зачем ты написала мне об этом?» – подумал он, но вслух не сказал.
– Думаешь, я поверю, будто ты все так и оставила? – хмыкнув, спросил он.
Он помнил. Помнил, как стоял в этой же старой комнате Лаллиброха – в детстве она принадлежала ему – в день свадьбы с Лири.
Для такого случая он надел новую рубашку. Денег не хватало почти ни на что, кроме самого необходимого, а иной раз даже и на необходимое тоже, но Дженни раздобыла для него рубашку. Он подозревал, что она сшила ее из двух своих лучших сорочек. Он помнил, как брился, глядя на свое отражение в тазу с водой – из-под бритвы появлялось костлявое, серьезное лицо незнакомца, – и думал, что нужно будет улыбнуться Лири при встрече. Он не хотел ее напугать, но то, что он видел в воде, пугало его самого.
Они лягут в одну постель… Он неохотно и привычно отбросил воспоминания о теле Клэр – и вместо этого ему пришла в голову мысль, что уже несколько лет он не был с женщиной. Несколько лет! За последние пятнадцать лет он делил ложе с женщиной всего дважды, и с последнего раза прошло то ли пять, то ли шесть – а может, даже семь лет…
Он ощутил укол страха при мысли о том, что у него может ничего не получиться, и осторожно тронул член сквозь килт. Тот уже затвердел при мысли о брачном ложе, и Джейми облегченно вздохнул. Одной заботой меньше.
От двери донесся какой-то звук, и Джейми посмотрел туда. У входа стояла Дженни с непроницаемым выражением лица. Он кашлянул и убрал руку с члена.
– Тебе не обязательно делать это, Джейми. Если передумал, так и скажи, – глядя ему в глаза, тихо произнесла она.
Он чуть не последовал ее совету. Но услышал царящее в доме оживление, предвкушение и радость, которых здесь не было долгое время. От свадьбы зависит не только его счастье – и так было всегда.
– Нет, все хорошо, – резко ответил он и улыбнулся, успокаивая сестру.
Спускаясь по лестнице, у подножия которой его ждал Йен, он услышал, как по окнам барабанит дождь, и ему вдруг показалось, что он тонет. Нахлынули нежеланные воспоминания о первой свадьбе – как они с Клэр, взволнованные, держали друга за окровавленные руки.
– Все хорошо? – наклонившись, тихо спросил его Йен.
– Хорошо, – ответил он, приятно удивившись тому, что его голос спокоен.
В дверях гостиной появилась встревоженная Дженни, но при виде Джейми лицо ее разгладилось.
– Все хорошо, mo nighean, – с ухмылкой заверил Йен. – Я его крепко держу, на случай, если ему вздумается вдруг удрать.
Йен и правда держал его, Джейми удивлялся, но не протестовал.
– Тогда тащи его сюда, священник уже пришел, – сухо сказала Дженни.
Он вошел вместе с Йеном и встал рядом с Лири, напротив старого отца Маккарти. Лири быстро посмотрела на него и отвела взгляд. Ей страшно? Руки ее были холодны, но не дрожали. Он осторожно сжал ее пальцы, и она посмотрела ему в глаза. В ее взгляде не было ни страха, ни мерцания свечей или сияния, лишь благодарность и доверие.
Ее доверие запало ему в душу, его невеликая тяжесть помогла оживить некоторые из тех корней, что связывали его с этим местом. Он тоже был ей благодарен…
В себя его привел звук шагов. Он повернул голову и неосознанно улыбнулся идущей по коридору Клэр. Она подошла и взяла его за руку.