Чувствуя себя Алисой, падающей в кроличью нору – голова до сих пор кружилась от усталости и недосыпа, – я разузнала, как туда добраться.
Дверь мне открыла очень красивая молодая женщина, судя по наряду, не прислуга. Мы удивленно уставились друг на друга. Кажется, она тоже не ожидала меня увидеть. Однако, когда я представилась, назвавшись старинной приятельницей лорда Джона, женщина охотно пригласила меня в дом, заверив, что дядюшка сейчас вернется, только отведет лошадь к кузнецу сменить подкову.
– Конечно, ему стоило послать слугу, – извинилась за него юная леди – некая Доротея Грей. – Или моего кузена. Но дядюшка Джон слишком любит своих лошадей.
– Вашего кузена? – переспросила я, медленно соображая, кто кому кем приходится. – Неужели вы про Уильяма Рэнсома?
– Да, Элсмира, – удивленно, но в то в же время гордо кивнула она. – Вы его знаете?
– Виделись пару раз… Извините за нескромный вопрос, но как он очутился в Филадельфии? Насколько я… э-э-э… слышала, его выпустили на поруки с остатками армии Бергойна и он отправился в Бостон, чтобы затем вернуться в Англию.
– О да, так все и было! Просто его освободили. Но сперва он приехал повидаться с отцом – то есть дядюшкой Джоном – и моим братом. – В чистых голубых глазах сгустилась тень. – Генри сейчас очень болен…
– Жаль это слышать, – посочувствовала я от всего сердца, но тут же выбросила неведомого Генри из головы. Куда больше меня волновал Уильям, но прежде, чем я успела задать следующий вопрос, из-за двери послышались неторопливые легкие шаги.
Дверь скрипнула.
– Дотти? – произнес знакомый голос. – Ты, случайно, не знаешь, где… О, прошу прощения.
На пороге гостиной замер лорд Джон собственной персоной. Приглядевшись ко мне, он приоткрыл от удивления рот.
– Рада вас видеть, – любезно сказала я. – Соболезную по поводу болезни племянника.
Он рассеянно поблагодарил, окинул меня настороженным взглядом и поцеловал мне руку.
– До чего же я счастлив лицезреть вас, миссис Фрэзер! – с явно искренним чувством произнес он. Осекся, но все-таки спросил: – А ваш супруг?..
Увы, мне нечем было утешить Грея.
– Он остался в Шотландии.
Лорд Джон разочарованно поморщился, но тут же взял себя в руки – в конце концов, он был джентльменом и офицером. Причем, как ни странно, в военной форме.
– Неужели вы вернулись в ряды действующей армии? – поразилась я.
– Не совсем. Дотти, ты позвала миссис Фиг? Думаю, миссис Фрэзер будет не прочь освежиться.
– Я только что приехала, – поспешила сообщить я, когда Дотти вскочила и выбежала из комнаты.
– Тем более, – любезно кивнул он, хотя на лице отчетливо читалось: «Зачем?»
Лорд Джон жестом пригласил меня сесть и сам устроился рядом. Вид у него был несколько странный, словно он обдумывал, как бы половчее спросить о чем-то неудобном.
– Я и правда рад видеть вас, – медленно повторил он. – Только… не сочтите за грубость, миссис Фрэзер, я вовсе не имею в виду ничего такого, однако… вас прислал ко мне с какой-то целью ваш супруг?
В глазах у него загорелся слабый огонек надежды, но я, почти чувствуя себя виноватой, покачала головой.
– Простите, но нет, – с неожиданной искренностью извинилась я. – Я пришла просить вас об одолжении. Не ради меня – ради внука.
Он недоуменно моргнул.
– Внука? Я думал, ваша дочь… Ах! Конечно же, я совсем забыл, что в этих местах обитает приемный сын вашего супруга… он здесь с семьей? Речь об одном из его детей?
– Да, верно.
Без лишних слов я описала болезнь Анри-Кристиана и напомнила лорду Джону о его щедром подарке пятилетней давности – бутыли купороса и перегонном аппарате.
– Мистер Шолто, аптекарь на Уолнат-стрит, сказал, что последнюю бутыль купороса не так давно продал именно вам. Может, у вас осталось немного?..
– Конечно, осталось, – заверил лорд Джон и неожиданно улыбнулся во весь рот: словно солнце выглянуло из-за туч. – И я готов с вами поделиться, миссис Фрэзер.
Мы тут же ударили по рукам. Он не только дает мне купорос, но и покупает все нужные медицинские приспособления. Я, в свою очередь, оперирую его племянника.
– Доктор Хантер на Рождество удалил одну пулю, – сообщил лорд Джон. – И Генри стало гораздо лучше. Однако вторую он вытащить не смог, и…
– Доктор Хантер? – перебила я. – Доктор Дензил Хантер, неужели вы про него?
– Да, он самый, – подтвердил несколько сбитый с толку Грей. – Вы знакомы?
– Более чем, – улыбнулась я. – Мы работали вместе: сперва в Тикондероге, потом в Саратоге, в армии Гейтса. Но что он делает в Филадельфии?
– Он… – начал было Грей, но отвлекся на звук шагов с лестницы.
Я слышала, как кто-то ходит по верхнему этажу, но внимания не обращала. Теперь же обернулась к двери и увидела Рэйчел Хантер, которая смотрела на меня с неменьшим удивлением.
Она подлетела ко мне и стиснула в объятиях так, что даже ребра захрустели.
– Друг Клэр! Я и не думала увидеть тебя снова… Как же я рада! О, Клэр! – Она наконец отпустила меня. – А Йен… Он с тобой?
На ее лице молниеносно сменялись десятки эмоций: страх, восторг, надежда, испуг…
– Он тоже приехал, – заверила ее я. – Правда, со мной его нет.
– О, – разом погрустнела она. – Где же он тогда…
– Ищет тебя, – ласково сказала я, беря ее за руки. В глазах девушки лесным пожаром вспыхнула радость.
– О… – сказала она уже совсем другим тоном. – О!
Лорд Джон вежливо кашлянул.
– Наверное, мне, миссис Фрэзер, не стоит знать, где именно обосновался ваш племянник. Как я полагаю, он разделяет взгляды вашего супруга? Так что… Если позволите, я пойду, пожалуй, к Генри. Вы, наверное, захотите его осмотреть?
– Ах да! – Я только сейчас вспомнила о новом пациенте. – Да, конечно. Если вы не против…
Он усмехнулся, взглянув на Рэйчел: та сперва побелела, а теперь наливалась румянцем, как спелое яблоко.
– Само собой, – заверил лорд Джон. – Когда освободитесь, идите наверх. Я буду вас ждать.
Глава 88. Много грязи
Я все время скучала по Брианне. Иногда сильно, иногда чуть слабее, если на что-то отвлекалась… Но сейчас – особенно. Уж моя дочь придумала бы, как направить свет в горло Анри-Кристиану.
Мы положили мальчика на стол в типографии, выбрав самую светлую комнату. Но, увы, Филадельфия не похожа на Нью-Берн. Даже если на небе нет облаков, оно все равно затянуто дымкой от городских труб. К тому же наша улочка совсем узкая, и дома напротив загораживают и без того тусклое солнце.
Хотя это не важно. В операционной может быть светло, но я все равно не увижу, что творится внутри распухшего горла. Впрочем, у Марсали есть зеркальце, она попробует направить солнечный луч на миндалины… Аденоиды я, по крайней мере, сумею найти вслепую.
Я нащупала губчатый край воспаленного узла прямо над верхним нёбом и осторожно нацепила на него тонкую проволочную петлю, стараясь не поранить ни распухшую аденоидную ткань, ни собственные пальцы. Дернула за проволоку, и кровь хлынула потоком.
Мы тут же усадили мальчика. Марсали держала его почти на весу, а Дензил Хантер прижимал к носу пациента смоченную эфиром салфетку. Отсасывателя у меня не было, пришлось воспользоваться собственным ртом. Действовать надо быстро, пока кровь не потекла в горло и не перекрыла дыхание. Крошечный прижигатель с наконечником в форме плоской лопатки уже нагревался в кастрюле с углями. Я украдкой перевела дух и кивнула Марсали. Теперь самое сложное.
Только бы не обжечь язык или слизистую, а то стенки горла такие скользкие…
Я резко повернула петлю, и тельце под моими руками дрогнуло.
– Держите крепче, – велела я. – Добавьте еще эфира.
Марсали едва дышала; пальцы у нее были белее лица. Я нашарила вырезанный комок плоти и подцепила его кончиками пальцев, пока он не соскользнул в пищевод или трахею. Повернула голову мальчика набок, и изо рта у него пахнуло кровью. Бросив миндалину в таз, я кивнула Рэйчел, и та вложила мне в руку инструмент с раскаленной докрасна головкой.
Второй рукой я придерживала Анри-Кристиану язык, отмечая заодно нужное место. Горячий металл проехался по пальцу, я зашипела от ослепительной боли, но даже не дернулась. Завоняло паленой плотью. Марсали чуть слышно застонала, но сына из рук не выпустила.
– Все будет хорошо, друг Марсали, – шепнула ей Рэйчел, погладив по плечу. – Дышит он ровно, значит, боли не чувствует. Он крепкий мальчик, справится.
– Конечно, справится, – поддержала я. – Рэйчел, возьми прижигатель. А петлю окуни в стакан с виски и дай мне. На счет «три» начинаем.
– Никогда не видел ничего подобного! – в пятый, кажется, раз повторил Дензил Хантер. Он переводил взгляд с эфирной салфетки в своих руках на Анри-Кристиана, сквозь сон похныкивающего в материнских объятиях. – В жизни бы не поверил, если бы не видел своими глазами!
– Я так и подумала, что вам стоит на это посмотреть, – сказала я, утирая взмокшее лицо платком.
Меня переполнял восторг. Операция прошла быстро, заняла не более пяти-шести минут, и Анри-Кристиан уже кашлял, приходя в чувство. Его брат и сестры робко выглядывали из-за дверей, причем Жермен крепко держал Джоан и Филисити за руки.
– Могу и вас научить, если хотите, – предложила я.
Дензил, и без того светившийся радостью после успешной операции, просиял:
– О, Клэр! Поверить не могу! Орудовать скальпелем, не причиняя пациенту боли, не связывая его и не удерживая втроем. Это… это уму непостижимо!
– Все не так радужно, – предупредила я. – Эфир очень опасен: и в процессе перегонки, и в момент операции.
Я делала его накануне в дровяном сарае. Малейшая ошибка – и изменчивая субстанция рванула бы так, что от сарая вместе со мной ничего не осталось бы. Все прошло гладко, хотя даже сейчас при мыслях о вчерашнем меня бросало в пот.
Я взяла бутыль с остатками эфира и взболтала содержимое. Она была полна на три четверти. Кроме того, имелась еще одна