– Громоздкий и нескладный, да? – подсказал волк, оскалив зубы в улыбке. – Вот почему я так рад твоему присутствию. Представляешь, как неудобно шить с иголкой в пасти?
Я представила волка, связывающего с иголкой в зубах двери, и засмеялась.
А он толкнул меня белой мордой и добавил:
– Хочу показать последнюю на сегодня комнату. Пойдем.
За этой дверью открылась высокая, почти пустая комната с деревянным полом. За выходящим на лес окном уже начинали сгущаться сумерки. А в центре комнаты…
Я ахнула. В центре комнаты стоял рояль из темно-красного дерева. Крышка его была поднята, и внутри виднелись блестящие серебром струны. Ничего прекраснее этого рояля еще никогда в жизни не видела.
– Подумал, что тебе нужен инструмент, на котором можно заниматься, пока ты здесь.
– Но я совершенно не умею играть, – ответила я. Интересно, как это волк догадался привести меня сюда?
Искушение было слишком велико – я присела на обитый бархатом стульчик перед роялем и осторожно нажала несколько клавиш. В сердце рояля немедленно пробудились звуки, вспорхнули к потолку, перекликаясь друг с другом и отражаясь эхом от высокого потолка.
Волк подошел ближе, постоял немного, склонив свою голову набок, словно обдумывая что-то.
– Последней хозяйкой этого дома была пианистка. Я могу показать тебе все, чему сам у нее научился. Если хочешь, конечно.
Я сразу вспомнила и брошенную туфельку, и запылившийся браслет. Интересно, кем была бывшая хозяйка этого дома? Какой она была? И что с ней сталось? И почему это, кстати, волк сказал накануне вечером, будто я – его единственная гостья? Оговорился? Или здесь кроется какая-то тайна? Вопросов было много, но научиться играть на рояле мне хотелось больше, чем получить ответы на них. Я коснулась гладкого деревянного корпуса рояля и гладила, гладила его, не в силах оторваться.
– Да, – ответила я. – Очень хочу.
После ужина я приняла ванну. Сама ванна была обыкновенной, медной, но вот вода в ней оказалась волшебной – сама себя нагревала, постоянно сохраняя изначально заданную температуру. После ванны я натянула мягкую ночную рубашку, надела толстые вязаные носки и забралась в постель. Тут и волк появился в моей спальне. Хотелось спросить, где он был после ужина. Но кровавые пятна на его шкуре подсказали ответ: волк был в комнате со светящимися подвесками.
– Уже почти полночь, госпожа, – напомнил волк каким-то глухим, лишенным интонаций голосом и свернулся клубком на привычном месте – на полу возле моей кровати. – Пора гасить лампу.
В этом глухом голосе послышалось столько затаенной боли, что у меня сжалось сердце.
Я задула лампу. В комнате стало темно. Я до подбородка натянула одеяло и какое-то время лежала, прислушиваясь к ровному дыханию волка.
– Спокойной ночи, волк.
– Спокойной ночи, госпожа Эхо.
Спустя несколько часов я проснулась от негромкого постукивания. Это, должно быть, волк дрожит и клацает зубами, лежа на холодном полу. Я села в кровати. Под одеялом было тепло, но в самой комнате воздух был не просто холодным – он стал ледяным. И только сейчас я впервые обратила внимание на отсутствие в моей спальне камина.
– Волк? – спросила я, наугад повернув голову туда, где, по моим представлениям, он должен был лежать в темноте.
– Все в порядке, госпожа Эхо. Спи дальше.
– Но ты же замерз.
Молчание, потом короткий ответ.
– Ничего. К утру станет легче.
– Но до утра еще далеко.
– Спи, госпожа Эхо, спи.
Я вспомнила о том, как волк лежал на кровати рядом со мной после спасения от леса. Почему же я должна бросать его одного там, на холодном полу?
– Волк, забирайся ко мне на кровать. Она широкая, места нам обоим хватит. Согреешься, по крайней мере.
– Я в порядке.
И все же его зубы продолжали стучать.
– Волк, прошу тебя. Здесь намного теплее.
Снова молчание, потом ответ.
– Хорошо, госпожа.
Когда он поднимался с пола, послышался какой-то шаркающий, скребущий звук. Затем скрипнули пружины кровати.
Я осторожно подвинулась к самому краю, освобождая место для волка и опасаясь притронуться к нему в темноте. Услышала, как он зарылся под свой край одеяла, почувствовала, как просел под его тяжестью матрас.
– Эхо? – печальным, потерянным голосом позвал волк.
– Что?
– Спасибо тебе.
– Не стоит благодарности.
А потом мы уснули.
Где-то под утро показалось, что я чувствую на щеке горячее дыхание волка. Я повернулась в его сторону, протянула руку, но мои пальцы коснулись лишь одеяла.
– Прости, Эхо, – чуть слышно прозвучал в тишине голос волка. – Прости меня за все.
Голова была слишком тяжелой от сна, чтобы я могла что-нибудь ответить.
Больше я ничего не знала и не помнила до самого утра.
Глава 12
Когда я вновь – и уже окончательно – проснулась, волка не было рядом, осталась лишь смятая постель на его стороне кровати. Интересно, куда это он мог отправиться с утра пораньше?
Я заглянула в шкаф – все платья были слишком нарядными и элегантными, чтобы носить их по будням. Поэтому я попросила у дома новую блузку и юбку. Попроще. Они сразу же появились прямо из воздуха и аккуратно легли на кровать. Темно-зеленая шерстяная юбка, расшитая по подолу золотыми листьями. И кремовая льняная блузка, настолько тонкая, что казалось, будто она сшита из шелка.
– Хотела бы позавтракать, – сказала я, одевшись. Тут же из пустоты возник маленький столик и низкий мягкий стул рядом с ним. На столе стояла подслащенная медом овсяная каша в миске, пухлые горячие сосиски на тарелке и вазочка с пряными, облитыми карамельным сахаром ломтиками апельсина.
– Можно мне чаю?
Спустя мгновение на столе появился чайник и чашка. Я налила чашку чая, сделала глоток и едва сдержалась, чтобы не выплюнуть его.
Что это было? Не знаю. Но точно не чай. Я поднесла чашку ближе к лицу, принюхалась. Темная жидкость пахла как замешенный на грязной болотной воде уголь. Я поспешно поставила чашку на стол и подумала, можно ли научить этот волшебный дом правильно заваривать чай.
Так и не отыскав ответа, я закончила завтрак и вышла в коридор.
– Отведи меня к волку, – приказала я дому и пошла дальше. Пол под ногами дрогнул, и вместо ковра оказался покрыт толстым слоем белого песка. Этот песок был бы замечательным, если б сразу не набился в туфли и не прилипал к подолу моей юбки. Я завернула за угол и увидела перед собой дверь из черного блестящего обсидиана. Из-за нее доносилось бормотание и тихий перезвон стеклянных колокольчиков. Волк был внутри.
Я приложила руку к гладкой, словно стекло, двери, но толкать ее не спешила. Меня не покидало ощущение, что я оказалась здесь отнюдь не только для помощи волку в уходе за домом. Но зачем тогда? И могу ли я уберечь волка от скорой смерти? Остановить каким-то образом паучьи лапы-стрелки на тех жутких часах и освободить от них волка. Что ж, ответ нужно было найти в одной из комнат этого магического дома. И пока волк занят своими делами, у меня развязаны руки, чтобы начать поиски.
А откуда лучше всего их начать? Ну, это просто. С библиотеки, само собой разумеется!
Я тихонько побарабанила кончиками пальцев по обсидиановой двери и отвернулась от нее, убеждая себя, что не вхожу в эту ужасную странную комнату только потому, что волк запретил. А вовсе не из-за своего невыносимого страха перед блестящими в непроглядной тьме подвесками.
Я отошла от двери и дала дому следующую команду.
У меня не хватило смелости отправиться в зеркальную книгу, события в которой могли обернуться так же трагично, как в прошлой. Возможно, мне повезет, и я снова встречу Мокошь. У нее есть своя волшебная библиотека, а сама Мокошь много читает – может быть, она подскажет, что можно сделать для белого волка.
Я коснулась зеркала, почувствовала подхвативший меня прохладный вихрь магической энергии…
…а в следующий миг уже мчалась верхом на лошади вдоль реки в большой компании всадников. Ветер свистел в ушах, звонко щелкали развевавшиеся над головами всадников яркие флаги, звенел громкий смех. Грива лошади хлестнула меня по лицу, желудок подкатил к горлу, сбил дыхание, но при этом оказалось, что я тоже смеюсь.
Где-то впереди звучал охотничий горн. Возбужденно лаяли гончие собаки. Окружающий пейзаж размылся и превратился в сплошную, бешено мчащуюся мимо меня зеленую полосу.
Один из всадников оглянулся на меня и громко крикнул на своего коня. Я очень удивилась, узнав в нем блондина, который сидел в кабачке из «Тайного леса». Он что, тоже был читателем? Впрочем, если блондин и вспомнил меня, внешне он никак этого не показывал.
Охотники лавиной неслись вперед. Вскоре я увидела бешено несущееся, не разбирая дороги, оранжевое пятно. Это была лиса. Заметив добычу, всадники закричали еще громче, вскинули вверх свои копья, и на их серебряных наконечниках заискрились солнечные зайчики.
У блондина копья не было.
Краем глаза я заметила еще одну группу всадников. Только что, казалось, они были далеко, а в следующую секунду уже окружили нас стеной блестящих доспехов и обнаженных мечей. В мгновение ока блестящие острые лезвия уже были приставлены к нашим шеям – и к моему горлу тоже. Начиная впадать в панику, я взглянула на блондина – он спокойно, широко ухмылялся, хотя и к его горлу тоже был приставлен меч. Конечно, я находилась внутри книги, и эта история была выдумкой. Однако боль я сейчас испытывала самую настоящую, и моя настоящая кровь сочилась из пореза на шее. Солдаты расступились, пропуская вперед женщину в длинном синем плаще, с серебряной короной на черных, как вороново крыло, волосах. Она была совсем юной, лет двадцати на вид, не более. Однако в ее взгляде чувствовалась такая властная сила и жестокость, что я невольно задрожала. Вздрогнули и всадники, с которыми я гналась за лисой. Некоторые начали ругаться сквозь зубы, другие принялись бормотать какие-то извинения.