– Мы нарекли её Вольдемаром, – проинформировала Алиса, отчего-то совсем не обидевшись.
– Не вы, а мои бабка с дедом. – Он поднялся и протянул ей руку, помогая встать. Только сейчас девушка поняла, что где-то между погоней за сыном после памятного заплыва и настоящим моментом Герман успел переодеться, а значит, был далеко не так близок к инфаркту, как ей представлялось. Открытие не обрадовало и даже слегка напрягло, однако веских причин возмущаться тем, что у кого-то стальные нервы, всё же не было.
Глаза действительно слипались, мыслительный процесс явно замедлился и напоминал о себе лишь редкими, до безобразия безумными идеями, некомфортная, просыревшая палатка, уже занятая сопящей подругой, казалась оазисом безмятежного блаженства. Зарождавшийся день, ждать от которого чего-то хорошего было глупо, всё больше входил в свои права, разгоняя остатки ночного сумрака, и последними обрывками ускользающего сознания Алиса пообещала себе, что при солнечном свете жизнь обязательно наладится. Когда-нибудь – точно.
– Ночью сняла что-то важное?
Нинка отрицательно покачала головой и продолжила возиться с авоськой, в которой ещё недавно лежали овощи. Что подруга с ней делает, Алиса решила не выяснять в целях сохранения собственного спокойствия, но всё же наблюдала с интересом, хоть и старалась этого не показывать. Игорь обретался неподалёку – унылый, неприкаянный и покрытый отросшей щетиной. В другое время девушка непременно сравнила бы его с морским волком, оставшимся без своего судна и выброшенным на пустынный остров, однако озвучивать подобные мысли вслух было чревато: утро началось как-то нервно, все были на взводе.
– Только меня напрягает, что Герман копается там без нас? – помолчав, осведомилась Нинка, окончательно запутавшись в авоське.
– Лопата всего одна. – Мы могли бы просто посидеть рядом.
– Уже сидим. И нервируем даже друг друга.
– Это от голода и безысходности. – Игорь приблизился к девушкам и опустился перед ними на корточки. – Вам не кажется, что план нуждается в усовершенствовании?
– Нам кажется, что пора забыть слово «план».
– Серьёзно, что мы здесь делаем вообще? У Германа какие-то странные семейные игрища, и нас это абсолютно не касается. Что будет, когда еды совсем не останется? Когда нам подкинут очередной труп? Когда наступит осень, в конце концов…
– Ты так уж далеко не заглядывай, мы не доживём.
– Прекратите оба, – поморщилась Алиса, и сама с трудом гоня от себя пагубные мысли. – Упаднические настроения нас сейчас добьют, надо смотреть в будущее с позитивом.
– Это могут себе позволить только те, у кого будущее в принципе есть.
– Нас начнут искать рано или поздно. Не могут люди не заметить, что мы втроём внезапно исчезли.
– Мы вот заметили, что целая семья внезапно исчезла, а толку? Надо знать, где искать.
– Пойду ещё помучаю Германа, – со вздохом поднялась Алиса. – Он информацию порционно выдаёт, может, вспомнит что-то нужное.
– Одна не пойдёшь, – тут же подорвался Игорь.
– Так и будем перемещаться втроём, взявшись за руки и нервно вздрагивая от каждого звука? Бросьте, что бы здесь ни творилось, нам оно не грозит, это всё проблемы Германовских родственников. Да и за Вольдемаром кто-то должен присматривать.
– Не думаю, что он воспользуется случаем и сбежит, – буркнул Игорь, заподозрив, что на самом деле она хочет остаться с Германом наедине. В принципе, примерно так оно и было, но насчёт причин молодой человек здорово ошибался.
– А если вернутся Марина и дети? Артём ночью уже приходил, может, ещё заглянет, когда оклемается после встречи с дедулей. Короче, сидите здесь и придумайте себе важное дело, а то так и до психушки недалеко.
– Я придумала, – похвасталась Нинка, помахав в воздухе авоськой. – А ты правильно делаешь, что идёшь одна: с тобой Герман откровеннее, нравишься ты ему.
– Как пауку нравятся мухи, – скрежетнул зубами Игорь, но отговаривать больше не стал.
Алиса безразлично пожала плечами и, неумело насвистывая, направилась к лесу. Увы, пустая бравада давалась ей куда легче конкретных действий: как только друзья скрылись из виду, боевой настрой резко сошёл на нет, а недобрые предчувствия разом накрыли с головой, заставляя оглядываться и прислушиваться к шелесту листьев. Огромные деревья, всегда очаровывавшие её своим величием и силой, теперь казались источником реальной угрозы, запах болот проникал в лёгкие, оседая во рту прогорклым привкусом чего-то мрачного, тени, от малейшего ветерка скользившие по тёмно-зелёному мху, прочно ассоциировались с бедами, которые кружат поблизости, выбирая новую жертву.
Стараясь отвлечься от ощущений, девушка упорно продвигалась вперёд, отчаянно убеждая себя в том, что бояться абсолютно нечего. Вероятнее всего, так оно и было: призрак-конкурент с момента их единственного свидания не появлялся, люди пропадать перестали, странноватые подсказки тоже никто не подбрасывал. Тем не менее предчувствие чего-то дурного неуклонно крепло, лесная тишина тревожно звенела в ушах, голова начинала кружиться от сбивавшегося дыхания и постоянных попыток расширить обзор до трёхсот шестидесяти градусов.
Сообразив, что вот-вот поддастся панике, Алиса притормозила у старой, потрескавшейся от времени берёзы и, прислонившись к её стволу, закрыла глаза. Страха от этого не убавилось, зато деревья перестали неестественно раскачиваться и, кажется, приняли нормальное положение. Постояв ещё несколько минут, она решила, что головокружение окончательно прошло, и недоверчиво приоткрыла один глаз, словно опасаясь, что родной организм предательски её обманывает.
К собственному удивлению, Алиса почти не ошиблась. И похоже, психика всё же не выдержала весёлых испытаний: увидев то, что увидела, она даже не закричала. Какой в этом смысл, если ничего не изменится…
– Здравствуйте, – интеллигентно произнесла девочка, явно готовясь спасаться бегством. Ребёнок был одет в розовую ветровку и широкие джинсы, на голове красовалась косынка – очень похожая на ту, что получил в подарок Вольдемар. Поняв, кто перед ней, Алиса с шумом выдохнула и, открыв второй глаз, усиленно заморгала, приходя в себя.
– Ты – Маруся?
– Откуда вы меня знаете? – Девочка заметно напряглась и попятилась, но всё ещё ждала ответа.
– Я Алиса, подруга твоего папы.
– Любовница?
Девушка нервно хрюкнула, тут же замаскировав неприличный звук кашлем, и посмотрела на ребёнка с сочувствием. Как же её отец себя ведёт, если у школьницы ни малейших сомнений…
– Просто подруга.
– Так не бывает, – упёрлась Маруся, по-настоящему поразив. Да что с этой семьёй?
– Почему не бывает? Вот у тебя друзья есть?
– Есть. А у папы нет.
– Только любовницы? – возмутилась Алиса, начиная подозревать, что родственники Германа сбежали от него по собственной инициативе и без всяких там зловещих исторических загадок.
– Любовниц тоже нет, – подумав, признала девочка. – У него вообще никого нет. Совсем.
– Так почему ты тогда…
– Ты красивая, – пожал плечами ребёнок с таким видом, словно это всё объясняло.
– Ладно, идём, отведу тебя к нему.
– Нет.
– Как это «нет»? Папа тебя ищет, волнуется, плачет…
– Мой папа никогда не плачет.
– Он и детей теряет не так часто, – начала злиться Алиса, не понимая, что с девчонкой. Общаться с подростками ей доводилось редко, и порой их поведение её удивляло, но сейчас было ясно, что реакции ребёнка совсем уж нетипичны. Присмотревшись к Марусе, она сделала большой шаг навстречу и принюхалась: – Ты что, пила? Тебе что-то давали?
– Да.
– Что? – похолодела девушка.
– Воду из ручья. Он мелкий и мутный, папа велел из таких не пить.
– Тьфу ты, блин. Герман тебя простит, даже ругаться не будет, обещаю. – Она сделала ещё один шаг и попыталась схватить ребёнка за руку, но там, где Маруся только что стояла, теперь была пустота. – Какого чёрта? – еле слышно выдохнула Алиса, однако сразу же заметила свою собеседницу у ближайшего куста.
– Я с тобой не пойду.
– Но ты же хочешь увидеть папу?
– Хочу. – Глаза девочки наполнились слезами, она сморщилась, собираясь разреветься, и через силу выдавила: – Но не увижу.
– Он тут недалеко, я…
– Мы к нему не вернёмся.
– Что ты несёшь, мы сейчас же…
– Никогда не вернёмся, – глухо повторил ребёнок и с какой-то странной интонацией добавил: – Нам теперь нельзя.
Алиса нервно икнула, некстати вспомнив о призраках, и, сообразив, что в следующую секунду девчонка сорвётся с места, протянула к ней руки, однако пальцы нащупали лишь воздух. Розовая куртка мелькнула среди деревьев, треск сучьев почти сразу стих; недолгая погоня завершилась бесславно. Алиса сама не представляла, как умудрилась так проколоться; она стояла на небольшой полянке и звала Марусю на разные лады, но уже понимала, что только напрасно напрягает голос. Пробежавшись вокруг и не найдя ни малейших следов будущей спринтерши, девушка невнятно пробормотала знакомую с детства молитву и рухнула на замшелый пень, который благополучно под ней развалился. Расценив покушение на святое как заслуженную кару свыше, она резким движением выдернула из ягодицы узкую длинную щепку и даже не стала менять положение тела – просто смотрела перед собой в состоянии крайней задумчивости.
Сколько она так просидела, Алиса не знала, но, потихоньку приходя в себя, начала догадываться, что скажет Герман. Второй упущенный ребёнок за сутки, и снова по её вине. Не говоря уж о том, что вообще всё происходящее – тоже по её вине. Ладно Артём, его хоть родной отец не догнал, а это что? Как можно было упустить девчонку, которая совершенно не знает лес, понятия не имеет, что за опасности подстерегают на болотах, воду вон хлещет из мутного ручейка… Просто удивительно, что она дожила до сегодняшнего дня, но рано или поздно везение закончится, и в данном случае – скорее рано. Не медведи и мумии, так дизентерия: что-то её точно добьёт.