– Фартовый, тоже мне, – покачала головой девушка и с опозданием прикусила язык. Привидение резко затормозило в нескольких метрах от неё и стало чутко прислушиваться. Делало оно это немного странно, в движениях чувствовалась какая-то неестественность, однако природу непонятной особенности Алиса определить не могла – и в общем-то, не знала, кажется ей или нет. В эфемерную гостью с того света она уже не верила (убийца ведь не бросается наутёк, оглашая округу громкими воплями), но и полностью успокаиваться не торопилась: не исключено, что настоящий призрак отнёсся бы к её присутствию более терпимо.
Счастливая обладательница белой шмотки между тем расслабилась, явно списав чужие комментарии на стандартные звуки леса, и отошла к сараю, а девушка поняла, что просто обязана увидеть её лицо. По какому-то сверхъестественному невезению замогильное создание всегда находилось к ней спиной, и хотя было не настолько светло, чтобы разглядеть основные черты, Алиса знала, что созерцание обычной человеческой физиономии окончательно избавит её от призрачных иллюзий.
Осторожно перемещаясь за кустами, она принялась огибать лужок по широкой дуге, но, к собственному ужасу, наступила на сухую ветку, треск которой разнёсся на многие километры – во всяком случае, так ей почудилось. Мужчина уронил в сарае что-то тяжёлое и выскочил на улицу, привидение заметалось из стороны в сторону, гадая, откуда исходит звук. Сообразив, что ловить здесь больше нечего, Алиса попятилась, отступая к спасительным зарослям, а оказавшись за ними, решилась распрямиться в полный рост и ускорить шаг.
Лимит опасностей на сегодня, видимо, был исчерпан: никто за ней не гнался и никаких ужасов по пути не попалось. Выйдя к лагерю, девушка испытывала лишь бесконечную усталость и держалась из последних сил, чтобы прежде чем вырубиться, успеть рассказать друзьям о таинственном сарае и его возможном содержимом, мысли о котором не давали ей покоя. Она уже размечталась о том, как её встречают, отпаивают остатками чая, а после – старательно охраняют сон, но на берегу реки царила сумрачная тишина. Ноги Алисы подогнулись, она рухнула на песок и, беззвучно всхлипывая, закрыла рот руками, чтобы не заорать. Неужели у них не было ни малейшего шанса, неужели…
– Чего сидим? – Игорь показался из-за палатки с куском хлеба в одной руке и пистолетом в другой. Выглядело это настолько нелепо, что девушка всё же разрыдалась, не справившись с эмоциями, но почти сразу успокоилась. – Ты не ранена?
– Где остальные?
– Пошли тебя искать. Уже долго нет, наверное, скоро придут.
– А… А…
– Мужик сбежал. Но ты это и так знаешь. Легко удалось от него уйти?
– Что значит «удалось уйти»? – возмутилась Алиса, окончательно приходя в себя. – Это я его преследовала!
– Ничего, что он бежал за тобой? – фыркнул молодой человек, восхищаясь её наглостью.
– Я действовала на опережение!
– И сильно опередила?
– Прилично, – буркнула она и, не удержавшись, рявкнула: – Какого чёрта ты приказал мне бежать?
– А какого чёрта ты подчиняешься моим приказам? За тобой такого никогда не водилось.
– Это от неожиданности.
– Ну вот и я – от неожиданности. – Он помолчал и совсем другим тоном сказал: – Никто тебя не осуждает, даже не думай об этом. Мы волновались, только и всего.
– Я и не думаю!
– Чудненько. Иди спать.
– Но они вернутся и…
– Тоже пойдут спать. Отдохни хоть пару часов.
Алиса почувствовала, что сопротивляться уже не может, и нехотя проследовала к палатке, но, вдруг обернувшись, поискала глазами Вольдемара, который, как оказалось, переместился на несколько метров правее.
– С ним всё в порядке?
– Ещё нас переживёт, – с непонятной убеждённостью заверил Игорь, и она легко улыбнулась.
– Ты сможешь найти тот сарай?
– Не знаю. Направление помню, но сколько там этих лужков…
Первой в лагерь вернулась Нинка. Было уже светло, подруга выглядела несчастной и здорово помятой жизнью и тоже завалилась спать. Герман пришёл, только когда остальные завтракали, если так можно назвать трапезу, состоявшую из консервированных персиков и кипятка. Был он хмур и сосредоточен, от предложенной еды, к всеобщей радости, отказался и сразу приступил к делу. На Алису мужчина смотрел как-то странно, то ли удивляясь, что её бренные останки не покоятся в непролазном болоте, то ли не в силах простить ночного марафона. Последнее казалась девушке наиболее вероятным, поэтому она всячески демонстрировала готовность сотрудничать, но ничего стоящего предложить пока не могла.
– Что там, по-твоему?
– Сомневаюсь, что твоя семья, – ответила Алиса, почему-то чувствуя себя из-за этого виноватой. – Судя по звукам, какие-нибудь инструменты. И ещё… Думаю, у него может быть что-то вроде спутникового телефона, они здесь ловят, насколько я знаю.
– С чего ты взяла? – подалась вперёд Нинка.
– Ему известно, кто мы. Ну, по крайней мере – я.
– А узнать это заранее он не мог, – медленно кивнул Герман. – Разве что кто-то сообщил ему о ваших преступных намерениях. – Он выразительно посмотрел на Игоря, но тот только презрительно скривился.
– Думаешь, я всему городу растрепал, что собираюсь кинуть заезжего лохозавра?
– Я бы не удивился. Вы тоже не говорили?
Девушки отрицательно замотали головами, поражаясь, что их вообще могут подозревать в столь ужасных вещах.
– Значит, действительно спутниковый телефон. И хороший приятель на большой земле.
– А здесь – ещё одна, – напомнила Алиса. – Тоже очень хорошая и ненавязчивая, всегда можно прогнать парой молитв.
– Интересно…
– Рада, что ты так увлечён местными загадками…
– Интересно, как давно они знакомы. Есть человек, который, вроде бы желая себя спасти, прикончил Вольдем… Тьфу, мы так до сих пор не знаем, кто это. Хоть спросила бы, кого он убил.
– Как-то не сообразила, в следующий раз сам уточняй.
– Так и сделаю. В общем, есть убийца, есть его жертва и есть чужое привидение…
– Явно оставшееся не от Вольдемара, – поддакнул Игорь. – Что? Я тоже рассуждаю.
Герман одарил его крайне нелюбезным взглядом и продолжил:
– Все они, за исключением мумии, имеют что-то против меня и мстят через мою семью. Что я им сделал – ума не приложу. Зачем убийца заявился в лагерь, кстати, тоже. Он ведь ничего особенного вам не сделал?
Молодой человек машинально дотронулся до сломанного пальца, который ночью снова пострадал, и потёр висок – видимо, на него пришёлся удар, отправивший его в нокаут.
– Нет, ничего.
– В принципе, действительно ничего, – негромко подтвердила Алиса, хотя вспоминать подробности дружеской встречи ей тоже было очень неприятно. – Игоря он вырубил скорее для того, чтобы на пулю не нарваться. Правда, о пистолете мог и не знать, но в любом случае это – такая предупреждающая самооборона.
– Я бы предпочёл, чтобы она выражалась вербально, – буркнул молодой человек. – И потом, он явно собирался на тебя напасть. Я потому и крикнул, чтобы ты убегала.
– Собирался или нет, но за время нашей вежливой беседы всё же не напал. Мне показалось, что он сам не до конца понимает, зачем пришёл. Или не может на что-то решиться.
– Перебить нас всех к чёртовой матери. Конечно, решиться не так просто, это не одинокий Вольдемар…
– Откуда ты знаешь, что он одинокий? – Нинку заметно передёрнуло. – Может, там всё болото в его товарищах по несчастью.
– Кстати, не исключено, – согласился Герман. – Но если душегуб всё же настаивает на том, что был вынужден… Допустим, речь идёт о времени стройки. Что-то там стряслось, рабочих разогнали, проект прикрыли. Пусть в этом каким-то образом были замешаны мой отец, сей гражданин, запросто общающийся с выходцами с того света, и Вольдемар. Гражданин избавился от последнего и, вероятно, от отца. Одно это жертва или нет, в данном случае не так важно. Важно, что ко мне у подонка претензий быть не может: он меня сиротой оставил, а не наоборот. Но мстит почему-то опять же мне.
– Может, не тебе, а твоему папе? – оживилась Алиса. Версия была так себе, однако ей действительно казалось, что что-то в этом есть. – Вольд… Чёрт, нам нужно как-то их различать… Ладно, твой незабвенный родитель где-то очень круто перешёл ему дорогу. Это может быть связано и с работой, и с личным, и даже с чем-то бытовым: они жили здесь все вместе, семьи тоже иногда приезжали, так что найти повод для конфликта им было нетрудно. В результате появился труп или несколько, но гнусный убийца не успокоился, жажда мщения была так велика, что…
– Все эти годы он скрывался в лесу в ожидании момента, когда подросший Герман с семьёй…
– Я не говорю, что моя теория безукоризненна, – насупилась Алиса. – Но давайте смотреть правде в глаза: история явно тянется оттуда, из восьмидесятых. Герман, его жена и дети в то время ничего плохого сделать не могли, а вот Вольдемар очень даже мог, поэтому…
– Почему мы вообще так уверены, что это связано именно со стройкой? – негромко спросил Игорь. – По мумии не определить, сколько она тут валялась. А Герман мог нагадить кому-нибудь уже будучи взрослым, и мужик этот вряд ли сидит здесь десятки лет.
Алиса поджала губы, почти физически ощущая, как все её блестящие предположения летят в тартарары, но быстро воспрянула духом.
– Экскаватор! Он точно должен был остаться со времени строительства. А раз нам так старательно на него указывают, то…
– То над нами просто хотят поглумиться.
– Вполне допускаю, – безрадостно буркнул Герман. – Что, если весь этот цирк нужен только для того, чтобы как следует поиздеваться, и на самом деле ни малейшего смысла не имеет? Я там трудовой подвиг совершил, выкапывая кабину, а толку? Как не понимал, зачем это делать, так и не понимаю.
– Может, не выкапывать надо было, а что-нибудь ещё?
– Использовать по прямому назначению? Я бы на это посмотрел.
Алиса сникла, лишившись последних аргументов. Всё, что происходит вокруг, действительно попахивает полнейшей бессмыслицей – такое ощущение, что их просто пытаются свести с ума, заставляя решать головоломки, у которых решения в принципе нет. А кроме этого, ещё и в прямое наступление перешли: одна ель, едва не отправившая её ближе к земному ядру, чего стоит. И убийца странный – не поймёшь, что ему нужно. Припёрся, напугал, потом отправился восвояси…