– Всё нормально, слышишь, всё хорошо. Всё будет хорошо…
Вернулась в действительность Алиса так же внезапно. В какой-то момент она смогла глубоко вдохнуть, и картинка сразу приняла реалистичные очертания, шум в ушах, хоть и не исчез полностью, стал гораздо тише, вечерняя свежесть пробралась под одежду, заставляя дрожать и ощущать себя живой. И ещё сильнее прижиматься к Герману.
– Она меня порезала, – с трудом простонала Алиса, пытаясь дотронуться до пострадавшей шеи. Попытка не удалась, поскольку пальцы дважды промазали.
– Это ерунда, рана неглубокая. И прекрати махать руками, у тебя сейчас, наверное, лёгкое головокружение, дезориентация…
– Ты овдовел?
– А нет, всё в порядке…
– Овдовел или что? – разозлилась Алиса. Она попробовала сесть, но только сильнее вцепилась в его плечо. Деревья делали странноватые движения, словно отплясывая какой-то медитативный танец, Нинка с унылым видом рассматривала землю (похоже, там, где лежала Марина), глаза Германа были так близко, что сливались со звёздами, шея почему-то совсем не болела. – Я ведь узнаю.
– Для тебя я совершенно свободен, – улыбнулся он, стискивая её в объятиях.
Костёр мирно потрескивал сухими ветками, в лесу кто-то громко стрекотал, в прибрежных зарослях надрывалась одинокая лягушка. Ощущение реальности к Алисе почти вернулось, только звуки всё ещё воспринимались немного искажённо, и это нервировало, хотя она понимала, что неприятные последствия её спасения быстро пройдут. Чужую кровь девушка долго смывала в реке, но по-прежнему не чувствовала, что окончательно от неё освободилась; к порезу на шее прилепили подорожник (искать его в ночи было одно удовольствие), кипятка, о котором она так мечтала, было в избытке. В целом жизнь казалась вполне сносной, что по-настоящему удивляло.
– Заснули? – спросил Игорь у подошедшего Германа. Мужчина коротко кивнул. – Хорошо, потому что психикой твои дети точно поедут, и будет лучше, если это произойдёт при свете дня. В смысле – для нас лучше. Даже безопаснее, я бы сказал.
– Все уже в курсе, что Артём тебя обыграл, – скривилась Алиса. – Кто тут поедет, ещё неизвестно.
– Я многое пережил, в отличие от них. – Было видно, что язвит он, потому что действительно опасается за нежное психическое здоровье подрастающего поколения, и даже Герман смотрел на безобразие сквозь пальцы. – А где это… Ну…
– Там же, – спокойно отозвался мужчина. – Решил не перекладывать.
– И ничего, что животные могут прийти, – буркнула Нинка. После случившегося она была непривычно молчалива и по большей части нервно ковыряла веточкой в костре. Только сейчас Алиса в полной мере начала сознавать, что друзьям досталось не меньше, чем ей – просто Герман умеет держаться, а Игорь и Нинка долгое время выплывали за счёт безграничного оптимизма, который всё же должен был рано или поздно иссякнуть.
– К Вольдемару они до сих пор не пришли, хотя, как по мне, это куда более лакомый кусочек.
– Ну точно – не за детей надо беспокоиться.
– Говорю же, я многое пережил. Могу творить, что хочу, и вы мне ничего не сделаете, потому что грешно…
– Наказывать убогих.
– Издеваться над ветеранами. По-моему, у меня уже палец срастаться начал. Я его, конечно, не чувствую, но…
– Повезло.
– Почему она собиралась меня убить? – тихо спросила Алиса, и остальные резко замолчали. – Марине был нужен сундук – это же очевидно. Она спокойно могла его забрать и навсегда исчезнуть, к чему усложнять себе жизнь?
– Когда она увела детей, наплела им всякой ерунды, в которую они какое-то время верили. Потом Артём начал что-то подозревать и задавать вопросы, и Марина сказала, что прячет их от родного деда, потому что он опасен. Я думал, это отговорка, чтобы ещё больше их запугать, но теперь мне кажется, что она могла иметь в виду что-то конкретное.
– Что дед действительно представляет угрозу? – не понял Игорь.
– Не для детей, разумеется – они и сами это поняли, когда познакомились. Он вычислил, где они находятся, принёс сундук, чтобы обменять, но Марины поблизости не оказалось. Тогда от… Живой Вольдемар пошёл её искать, только не мог предположить, что у неё пистолет.
– Зачем за ней ходить? Мог бы просто забрать и детей, и сундук.
– Затем, что с проблемами надо разбираться сразу – это я очень хорошо понимаю. Тоже так сделал бы.
– И тоже бы погиб.
– Защищая своих родных, – негромко заметил Герман, и стало ясно, что он хоть в чём-то готов принять позицию отца, даже осуждая того за всё прочее. Открытие неожиданно обрадовало: почему-то его родитель вызывал у Алисы тёплые чувства, несмотря на то что у истоков бессмысленных трагедий стоял именно он. – Подозреваю, что он и правда представлял опасность, но только – для Марины. Вернее, она так считала. И соответственно, представляла опасность для него, вот он и решил принять превентивные меры. А может, собирался договориться, кто знает…
Алиса с сомнением взглянула на Вольдемара и подумала, что вежливой беседой дело в любом случае не закончилось бы. Как не закончилось сорок лет назад, когда на кону было куда меньше, чем теперь. И если бы не пистолет, некстати изъятый у Игоря, отец Германа снова вышел бы победителем, скорее всего.
– Сглупила Марина, когда подкинула мне ствол обратно, – словно подслушав её мысли, заметил молодой человек.
– Хотела устроить смертельную междоусобицу в нашем тесном семейном кругу. И ещё, по-моему, она не исключала, что сможет вернуться к Герману. Не зря же вышла к лагерю и вела себя как ни в чём не бывало. По сути, свидетельствовать против неё могли только дети, но, во-первых, попробовали бы они разобраться, что к чему, после всей лапши на ушах, а во-вторых…
– Они бы не выжили, – подала голос Нинка. Звучал он устало и очень напряжённо, но Алиса с облегчением выдохнула: подруга приходит в себя.
– Чокнутый родственник, канувший в Лету сорок лет назад, внезапно вспоминает о семейных связях, возвращается в то место, где перевернулась его жизнь, и у него конкретно сносит крышу. Даже придумывать ничего не надо, все участники и их мотивы налицо.
– А Герману ничего не оставалось бы, кроме как искать утешения в объятиях любимой супруги, до последнего защищавшей его детей.
– Той самой супруги, которая после естественной смерти его матери была бы единственной наследницей, – сухо напомнила Алиса. – Если Марина и собиралась чуть дольше поиграть в примерную жену, то только для того, чтобы слупить с него что-нибудь ещё. И наверняка она это всё продумала задолго до свадьбы. Как вы познакомились?
– Она подошла, – нехотя буркнул мужчина. – Завела разговор, который сразу меня зацепил.
– Что и требовалось доказать.
– И эту поездку, в общем-то, устроила она. Не сюда конкретно, а в город – нашла мне хорошую сделку, для которой даже усилия не требовались. Было понятно, что останется много свободного времени, и она предложила провести пару дней с детьми.
– А маршрут ты выбрал совершенно самостоятельно, просто…
– Да хватит уже. – Стало ясно, что Герману действительно очень не по себе. – Я только одного не понимаю – с чего она взяла, что мне известно о каком-то секрете?
– Твоему отцу было известно. А других близких у него нет. Ну, по крайней мере, насколько мы знаем.
– Он исчез, когда я был совсем мелким. Понятно же, что ничего мне не сообщил.
– Тогда не сообщил, а после… У него были сорок лет и тысячи возможностей. Но мне кажется, твой отец принципиально не хотел делиться информацией – ему она ничего хорошего не принесла.
– И в сундуке ни хрена нет, – с нескрываемой печалью напомнил Игорь. – Я бы уже нашёл.
– Может, и изначально не было. А может, всё-таки пришлось озолотить тех, кто помог ему скрыться. Это, кстати, объясняет редкую осведомлённость Марины. Скажем, её родителям перепал симпатичный камушек, и она всегда думала о том, что где-то есть ещё… Сундук оставался здесь, потому что бежать с ним наперевес было бы трудновато, а найти его, не зная точного места – невозможно. Но знал это место только один человек, и ей пришлось ждать, пока твой отец выйдет из… Из…
– Не мучайся, – поморщился Герман. – Я и сам об этом думал – действительно самое элементарное объяснение.
– Есть ещё одно, – негромко сказала Алиса. – Он не хотел портить тебе жизнь своими тайнами и проблемами, но всё-таки старался присматривать за тобой издалека. И когда в твоей жизни появилась Марина – напрягся, стал контролировать ситуацию…
– Не очень-то ему удалось.
– Вы всё ещё живы, так?
Он молча кивнул и нежно провёл пальцами по её руке, отчего кожа покрылась мурашками.
– Что-то не сходится, – бросив на них безрадостный взгляд, сказал Игорь. – Если Герману был известен секрет, он мог приехать сюда в любое время. И, собственно, приезжал…
– Можно поменьше подозрений в голосе? – усмехнулся мужчина. – За сундуком по лесу не бегал.
– Марина-то об этом не знала. И мы, между прочим, тоже.
– Нам придётся поверить. – Алиса с трудом сдержалась, чтобы не показать другу язык. – А Марина… – Она посмотрела на Германа. – Вы поженились около двух лет назад – тогда же, когда ты впервые приехал в наш город. Что было раньше?
– Свадьба, – скрипнул зубами мужчина. – Потом она подогнала мне сделку с вашим местным бизнесменом и собиралась поехать со мной, а я уговорил её побыть с детьми.
– Выходит, она тебя подцепила и решила направить, куда следует, но несколько обломалась. Затем наверняка надеялась, что любящий супруг расслабится и поведает о своих приключениях в одном нетронутом уголке природы, однако не случилось и этого. И оставалось четыре варианта – либо ты не хочешь делиться с женой, либо сокровищ в лесу уже нет, либо ты их ещё не забрал, либо вообще о них не знаешь. Первые отметались автоматически, как самые неприятные. А два других могли представлять собой некий симбиоз – например, какую-то информацию отец до тебя так или иначе донёс, но была она крайне сомнительной, и ты, вменяемый человек с рациональным подходом к жизни, просто не обратил на неё внимания. Соответственно, нужно было создать условия, при которых тебе волей-неволей пришлось бы что-то вспомнить, и она приложила все усилия. Но тут вмешались мы…