Слова сами по себе не имели для меня значения, как и моя судьба.
Он ел акулий бургер. Похоже, у мистера Касла он вызывал отвращение, ему явно не хотелось, чтобы Сеймур задерживался в его доме.
Сеймур спросил, какой вред нанесли протестующие дому и все ли произведения искусства целы. Указав на голограмму единорога, пошутил, что сейчас это единственное надежное капиталовложение. А потом забрал меня и увез на маленьком магнитном автобусе с пятью другими Эхо. Я с ними не разговаривал, они тоже молчали. Я заметил, что у женщины Эхо с темными волосами напротив меня не было рук. Один из мужчин Эхо выглядел мускулистым здоровяком, но безостановочно насвистывал одну и ту же ноту (си-бемоль).
Твое место среди тех, кто никому не нужен. Среди изгоев и брака…
Дорога заняла меньше минуты, и мы оказались в другой части Лондона, около Выставочного центра короля Уильяма V — огромного здания из электрохромированного стекла и самонагревающегося бетона, увенчанного куполом. Сеймур велел нам выйти из автобуса. Там собралась огромная толпа — 326 человек и 260 Эхо, — которая проходила контрольный пункт, охраняемый двумя вооруженными металлическими роботами-охранниками. На груди у обоих была надпись «Офицер охраны Эхо-рынка». Нас провели в огромное здание.
В моей голове было 9218 фактов о Лондоне, но ни одного упоминания об Эхо-рынке.
Но я довольно быстро все узнал.
ГЛАВА 3
Здесь продавали и покупали бракованных Эхо и роботов. Глядя на некоторых из них, сразу становилось понятно, что с ними не так. Например, Эхо с поврежденной шеей не мог говорить. Женщина-Эхо могла ходить только кругами, а мужчина-Эхо безостановочно сыпал цифрами. Еще к одному Эхо приставили робота-охранника, чтобы сдерживать его: он кидался на все, что двигалось.
В следующей секции вообще не было Эхо — только роботы, и все в довольно плохом состоянии. Я увидел там несколько Тревисов, и всем им было больше шестидесяти лет.
Некоторые Эхо были похожи на меня. С первого взгляда трудно было понять, что с ними не так. Каждый Эхо находился в отдельной прозрачной кабинке, на стенке которой люминесцентными чернилами были написаны сведения о нем. Я помню все это, потому что информация хранится в моей памяти, но тогда все было как в тумане. Абсолютно все. Вот что было написано на моей кабинке:
Эхо 113. Сбой класса 5.
Производитель: Корпорация «Касл».
Дизайнер: Розелла Маркес.
Причина сбоя: бунт.
Как и другие продавцы, Сеймур стоял перед кабинками с Эхо, которых он пытался продать. Всего их было пять. Я был Сто тринадцатый. Я больше не был Дэниелом.
Я посмотрел на безрукую Эхо с черными волосами в кабинке рядом со мной. Она слегка покачала головой, как бы говоря, что я не должен на нее смотреть.
Люди подходили, задавали Сеймуру вопросы о нас. Первым продали Эхо-силача.
— Да, да, — говорил Сеймур мужчине и женщине, которые его купили. — Сто девятнадцатый отлично подойдет для охраны дома и помощи по хозяйству… Да, он все время что-то бормочет, но вы скоро к этому привыкнете.
Время шло, все больше Эхо уже было продано. Их покупали для помощи по дому и для работы на предприятиях; местные органы власти пытались найти Эхо подешевле для общественных работ. Люди подходили и к моей кабинке и задавали мне вопросы.
— У тебя есть опыт работы в офисе? — спросила меня одна женщина. Она выглядела дружелюбной. Шаль на ее плечах переливалась то черным, то фиолетовым.
— Нет, — сказал я, помедлив. Теперь мне требовалось некоторое время, чтобы ответить на вопрос. Боль сделала меня не только безразличным, но и заторможенным.
— Сто тринадцатый запрограммирован на выполнение различных офисных функций, — перебил Сеймур с энтузиазмом. — Это разработка Розеллы Маркес из Валенсии, одной из самых авторитетных Эхо-дизайнеров в мире. А что касается причины списания, то беспокоиться не стоит — его уже вылечили.
Женщина придирчиво меня осмотрела, даже пощелкала пальцами перед моим лицом.
— Похоже, его не вылечили, а залечили, — с этими словами она ушла.
Сеймур расстроился. Он вздохнул и провел рукой по сальным светлым волосам.
Мужчина с длинной, заплетенной в косичку бородой подошел ко мне. Он был из конструкторского бюро, которое специализировалось на самоизменяющейся архитектуре. Он задавал много вопросов, а я отвечал. Но он ушел, как и та женщина:
— Плохо соображает, слишком заторможенный…
Сеймур безостановочно жевал и каждый час снижал мою цену. Вначале я стоил тысячу девятьсот союзных долларов, а потом цена упала до шестисот пятидесяти.
— Слушай, — сказал Сеймур, подойдя ко мне и даже не пытаясь проглотить банан, которым только что набил рот, — когда подойдет следующий клиент, отвечай быстро. Взбодрись-ка! А то так я не продам тебя и до пяти вечера, если только кому-нибудь не понадобится подставка для шляп. А знаешь, что бывает после пяти вечера? Покупателей становится гораздо меньше, и ты достанешься какому-нибудь чокнутому охотнику за скидками.
Сеймуру кто-то позвонил.
— Я знаю, что они уже все должны быть проданы. Остался только один… Сто тринадцатый, я забрал его у самого Касла… С ним что-то не так. Не знаю, что они с ним делали, но он определенно не в порядке…
Пока он разговаривал по телефону, я бросил взгляд на еще одного не проданного Эхо, который стоял в другом конце зала. Тот выглядел как мужчина средних лет. Он поднял руку, чтобы посмотреть, не повторю ли я его жест. Но я не стал этого делать. А потом он разразился диким смехом: он хохотал целых шесть минут и бился головой о стенку кабинки, к глубокому неудовольствию своего продавца.
Наступило пять часов, и я понял, что Сеймур был прав. Атмосфера изменилась. Подходившие к нам клиенты не выказывали ни малейшего желания поговорить с Эхо. Нас осталось пятнадцать, и цена опустилась значительно ниже тысячи восьмисот союзных долларов, которые просили за нас в начале дня. Теперь покупатели точно знали, что мы отбросы из отбросов, хуже некуда. А все, что им было нужно, — купить подешевле.
Сеймур вздохнул, когда увидел, что продали Эхо, который все время смеялся.
— Даже Миа все распродала раньше меня, — сказал он, с недоумением качая головой. Его конкурентка уже направлялась к выходу из зала.
Сеймур свистнул роботу-автомату и купил у него сладкого красного чаю.
ГЛАВА 4
Худой мужчина с длинным лицом, в спецодежде, с абсолютно черным правым глазом. В его глазницу была вставлена блестящая черная сфера. Когда он подошел ближе, я почувствовал запах: от него пахло мочой.
Он все стоял и щелкал языком, глядя на меня. Если бы я в тот момент соображал получше, его взгляд заставил бы меня насторожиться. Я бы понял, что он смотрит на меня как на мусор. Но тогда моя голова была пуста.
— Сколько за этого? — спросил мужчина так тихо, что Сеймур даже не расслышал с первого раза. Потом раздраженно почесался и повторил громче: — Я спросил, сколько — за того?
Сеймур обернулся, и на его лице появилось тревожное выражение.
— А, Лоуренс, рад снова вас видеть.
— Луис. Меня зовут Луис.
Сеймур кивнул.
— Простите, сэр. Ошибся. У меня был длинный день.
Луис все так же пристально смотрел на меня.
— Дни другими не бывают.
— Да, сэр.
Я заметил эмблему на его грязной спецодежде. Голубой замок с тремя башнями, а под ним буквы «ЗВ» — на нагрудном кармане. Это тоже должно было вызвать у меня тревогу.
— Ну, — повторил Луис, оглядывая меня сверху донизу. — Сколько?
— Особое предложение, только для вас — всего триста долларов!
Луис покачал головой:
— Двести пятьдесят. Плачу сразу, и ни пенни больше.
Сеймур поморщился, как от боли. Сделал глоток чая, потом кивнул.
— Что ж, пусть будет двести пятьдесят, но это настоящий грабеж…
Он открыл кабинку и, прежде чем передать меня новому хозяину, посмотрел на меня едва не извиняющимся взглядом.
— Как дела в Зоне Возрождения? — спросил он покупателя, и я понял, что означали буквы «ЗВ». — Уже подружились с неандертальцами?
Луис тихо зарычал, обидевшись на вопрос, но ничего не ответил. Только бросил мне:
— Пошли. Ну, быстро!
Мне было велено следовать за Луисом, и, разумеется, я повиновался.
Я был всего лишь Эхо, которые не задают вопросов. Они просто служат людям и зависят от их милости.
ГЛАВА 5
Я подзаряжался в сарае под вращающейся сферой вместе с семью другими Эхо. Все они были мужчинами. Со мной никто не разговаривал, кроме одного. Он говорил со мной, прежде чем улечься в кровать. Я сидел на краю постели и слушал его. Все остальные Эхо уже перешли в режим подзарядки, но я не устал. Я вообще ничего не чувствовал.
— Меня зовут Пятнадцатый, — сказал он. — Как тебя зовут?
Я ничего не ответил.
— Прошу прощения за вопросы. Я редкая модель. Меня создали для исследовательской работы. Офисная деятельность, страхование и тому подобное. Умение задавать вопросы — часть моей программы.
Наконец-то до меня дошло.
— Меня зовут Дэниел.
Пятнадцатый кивнул. Его сделали похожим на молодого мужчину лет двадцати. У него были красивые пепельные волосы, зачесанные набок. Его внешность была такой невзрачной, что стоило отвернуться, и ты уже забывал, как он выглядит.
— Я работал в офисе, в Эдинбурге. Занимался страхованием. В наше здание врезался поезд. Все выжившие Эхо, включая меня, были ранены. У меня нога полностью раздавлена.
Он поднял штанину, чтобы показать мне повреждения. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Плоть, покрытая рубцами от лодыжки до бедра. Но это зрелище меня не шокировало. Да и вряд ли хоть что-то могло меня теперь шокировать.
— Теперь я с трудом хожу. И не могу бегать. А тут это плохо. Кроме того, я вообще не был создан для такой работы. Сам удивляюсь, как мне удалось продержаться так долго, — он довольно долго смотрел на меня. — Спасибо, что выслушал. У остальных нет на меня времени. Видишь ли, меня создали разговорчивым. А что с тобой случилось? Почему ты здесь оказался?