— Лови.
Он повернулся, вздрогнул и поднял руки, едва успев поймать плывшую к нему коробку. Судя по размерам и форме, в ней могла уместиться большая пицца или даже три, положенные одна на другую. Под крышкой, в выплавленных углублениях лежали сказеры, адгезивы и пузыри с синтетической кровью. Что-то вроде ободранного до основания набора для первой помощи.
— Чини.
Валери каким-то образом уже разделась до комбинезона, пришпилив скафандр к стене, словно смятый комок алюминиевой фольги. Вампирша вытянула левую руку запястьем кверху и закатала рукав. Ее предплечье слегка изгибалось где-то посередине. Даже у вампиров в этом месте нет суставов...
— Что... как это...
— Корабль разваливается. Всякое бывает. — Губы растянулись в подобии улыбки: в стеклянном свете ее зубы казались почти прозрачными. — Чини.
— Но... у меня лодыжка...
Неожиданно они посмотрели прямо друг другу в глаза. Брюкс рефлекторно опустил голову: агнец в присутствии льва, никакого выхода, кроме поклонения, и никакой надежды, кроме молитвы.
— Два поврежденных элемента, — прошептала Валери. — Один необходим для успеха миссии, другой — балласт. Какой получает первоочередное внимание?
— Но я не...
— Ты — биолог.
— Да, но...
— Эксперт. По жизни.
— Д-да...
— Тогда чини.
Он попытался снова посмотреть ей в глаза, но не смог и обругал себя.
— Я — не врач...
— Кости есть кости. — Краем глаза он заметил, что вампирша склонила голову набок, словно взвешивая разные варианты. — Если не можешь сделать этого, какой от тебя толк?
— На борту должен быть больничный отсек, — заикаясь, ответил Брюкс. — Лазарет.
Вампирша взглянула на люк с надписью: «ТЕХОБСЛУЖИВАНИЕ И РЕМОНТ».
— Биолог, — в ее голосе сквозила усмешка, — и думает, что есть разница.
«Безумие какое-то, — подумал Дэн. — Может, проверка?»
Если так, тест он проваливал.
Брюкс задержал дыхание, прикусил язык и сосредоточился на ране: закрытый перелом, слава тебе господи. Кожа не разорвана, видимых гематом нет. Крупные кровеносные сосуды вроде не повреждены. Или повреждены? Разве вампиры... Точно, у них постоянно сужены сосуды: они держат всю кровь близко к сердцу. У этой твари может быть разрыв лучевой артерии, а она ничего не почувствует, пока не перейдет в охотничий режим...
«И тогда у жертвы появится шанс...»
Он отбросил прочь мысль, так как без всяких на то причин боялся, что вампирша увидит, о чем думает ее врач. Сосредоточился на переломе. Что делать: ничего не трогать или поставить кость на место? («Не трогать, — вспомнил он. — Минимум движения, снизить риск разрыва нервов и кровеносных сосудов».)
Брюкс вытянул ленту для накладывания шины, оторвал несколько кусков по тридцать сантиметров (достаточно длинных, чтобы зайти за запястье — так материал не скатается). Разложил их по руке Валери на одинаковом расстоянии друг от друга («Какая у нее холодная кожа!»), аккуратно вдавил в плоть («Не делай ей больно! Только не делай больно!»), пока клей не схватился и не поставил шины на место. Дэн отошел, а вампирша согнула руку и повернула ее, рассматривая художества биолога.
— Ты не выправил, — заметила она.
Он сглотнул:
— Нет, я думал... это временная...
Правой рукой Валери сломала собственное предплечье, как веточку. Две шины треснули со звуком приглушенных выстрелов, третья просто вырвалась из мяса, порвав кожу.
Плоть в ране оказалась бескровной, похожей на парафин.
Валери снова протянула сломанную руку:
— Давай заново.
«Твою мать! — подумал Брюкс. — Черт, черт, черт! Никакой это не тест, с подобной тварью проверок не бывает. Садистская игра кошки с мышкой...»
Валери ждала, терпеливая и пустая, всего в двух метрах от его яремной вены.
«Продолжай! Не давай ей повода».
Он снова взял руку вампирши в свои ладони. Прямо вцепился, чтобы те не дрожали. Она, кажется, даже не заметила. Перелом оказался хуже прежнего, сгиб острее: кость торчала из-под мускулов, а на коже появился крошечный узловатый холмик, на поверхности которого расцветал пурпурный синяк.
Брюкс так и не мог посмотреть Валери в глаза.
Он схватил вампиршу одной рукой за запястье, другой — за локоть и дернул. Казалось, он пытался растянуть сталь: кабели в руке были слишком жесткие и напряженные для обычной плоти. Новая попытка: Дэн рванул так сильно, как мог, даже захныкал в голос. Конечность слегка растянулась, сломанные кости громко заскрежетали, вставая на место, а когда он отпустил руку, шишковатая выпуклость исчезла.
«Пожалуйста, пусть этого хватит!»
Брюкс оставил сломанные шины и наложил новые куски клейкой ленты; нажал и немного подождал, пока те затвердеют.
— Лучше, — сказала Валери.
Он перевел дух.
Хруст. Треск.
— Снова!
— Да что с тобой такое? — Слова вырвались до того, как Дэн успел совладать с собой. Перепуганный, он замер: вампирша могла отреагировать как угодно.
Рана кровоточила. Кость явственно проступала под растянутой кожей, как занозистый топляк в мутной воде. Гематома росла на глазах, и кровавое пятно просачивалось сквозь воск. Но нет, уже не воск: бледность испарялась из плоти Валери. Кровь текла из нутра, заливая периферийные ткани. Вампирша... разогревалась.
«Сосуды расширяются. Она переключается в охотничий режим. Значит, не игра, и даже не оправдание, а повод».
— Я им займусь, — раздался голос позади.
Брюкс попытался обернуться, но бесстрастный взгляд Валери пришпилил его к месту, словно бабочку.
— Я серьезно, — бледная вспышка, бежевый комбинезон. Лианна вплыла внутрь и затормозила у стены. — Я тут все закончу. Твоим парням, кажется, необходимо руководство снаружи, на корпусе.
Глаза вампирши метнулись на сломанную руку, потом снова на Брюкса. Он моргнул, а она уже исчезла.
— Нужно вытащить тебя из скафандра, — сказала Лианна, откручивая его шлем.
Она постриглась: теперь дреды доходили лишь до челюсти.
Брюкс ссутулился и потряс головой:
— Ты можешь так просто с ней разговаривать?
— А что такого? Я просто... говорю. — Шлем покатился по отсеку. Все еще дрожа, Брюкс занялся молниями и застежками. — Ничего особенного.
— Нет, в смысле... — Он перевел дух. — Она разве тебя не пугает?
— Вроде нет. — Лианна взглянула на аптечку, плававшую сбоку. — Твою мать, она заставила тебя этим пользоваться?
— Эта тварь двинутая на всю голову.
Синтет пожала плечами:
— По человеческим меркам, конечно. Но опять же... — Она постучала носком ноги по переборке, и из углубления в стене развернулась диагностическая койка. — Какой смысл было вытаскивать вампиров из плейстоцена, если бы их мозги работали как наши?
— Так ты не боишься?
Лианна задумалась на секунду:
— Раньше вроде боялась. В смысле, как жертва хищника, да? Безусловная реакция.
— Точно.
— Чайндам сказал, что беспокоиться не о чем.
Она жестом пригласила биолога лечь. Дэн подплыл ближе и позволил привязать себя к койке, ремни обхватили поясницу. На стене сразу расцвели параметры биотелеметрии.
— И ты ему поверила? Им. Этому. Какое местоимение подобрать для роя?
— Конечно, — Лианна провела пальцем по колонке биопоказателей и от чего-то поморщилась. — Ладно, давай посмотрим, что тут у нас.
Она осмотрела отсек («Надо как-нибудь вещички распаковать») и открыла серебряный ящик с медицинскими иконками. Порылась внутри, с полки инструментов взяла шинное ружье, переключила его в режим «ОСТЕО» и ткнула дулом в сломанную лодыжку:
— У тебя нервоблок стоит?
Дэн кивнул:
— Джим что-то мне вколол.
— Это хорошо. Иначе будет очень больно, — Лианна выстрелила. Дэн едва успел заметить черные волокна — тонкие, как филярии, — а они уже, лихорадочно молотя хвостиками, зарылись в плоть и исчезли.
— Когда блок пройдет, может чесаться, — Лианна оглядывала отсек в поисках других сокровищ. — Когда задеты маленькие косточки, сетка устанавливается не сразу... Ага, вот оно!
В этот раз куб оказался цвета слоновой кости — нет, прозрачный. Оттенок давал густой фиксирующий гель внутри. Когда женщина вскрыла крышку, тот дрожал будто желе.
Материала в одном ящике хватило бы, чтобы загипсовать десять человек с головы до ног. Пока синтет набирала пригоршню, Брюкс поглядел по сторонам и нашел еще штук шесть таких же сосудов.
Гель корчился в руках Лианны, разогреваясь от телесного тепла.
— Куда мы летим? — поинтересовался Дэн. — И сколько, по их ожиданиям, будет сломанных костей в месте нашей цели?
— А у них нет ожиданий. Они просто любят, когда все предусмотрено. — Лианна шлепнула вязкую массу на больную лодыжку. — Не двигайся, пока не схватится!
Гель чудовищной амебой заскользил вокруг лодыжки, образовав сплошную полосу, прополз пару сантиметров вверх по икре и вниз, на пятку, а потом замедлился и застыл в кислородной атмосфере.
— Вот, — Лианна закрыла куб, прежде чем масса внутри покрылась коркой. — Боюсь, придется поносить пару дней. Обычно мы снимаем повязку через восемь часов, но ты сражаешься с остатками вируса, и, если задрать метаболизм, зараза может спланировать свое триумфальное возвращение.
Лаккетт, кричащий в агонии... Газон, усеянный корчащимися телами... Болезнь столь беспощадная и быстрая, что тело застывает в трупном окоченении, пока жертва еще жива...
Брюкс закрыл глаза:
— Сколько?
— Чего?
— Мы многих оставили?
— Дэн, я не списывала бы этих парней со счетов. Знаю, как хреново все выглядит, но если я тут чему и научилась, так это пониманию, что перехитрить Двухпалатников невозможно. Они всегда на десять шагов впереди, и у них всегда есть планы внутри планов.
Брюкс подождал, пока голос в голове умолкнет. Затем спросил снова.
Поначалу она не ответила, но потом сказала:
— Сорок четыре.
— На десять шагов впереди, значит, — повторил он в своей личной тьме. — И ты в это веришь?
— Да, — торжественно ответила Лианна.