— Я сбежала. Признала свое поражение много лет назад. Но ты... ты, может, и делаешь все по неправильной причине, и в процессе постоянно получаешь по зубам, но ты, по крайней мере, не сдался. Ты мог спрятаться вместе с нами, но вместо этого сидишь там, в реальном мире, без кнопки перезагрузки; в месте, которое не контролируешь, где какие-то люди могут забрать работу всей твоей жизни, вывернуть ее наизнанку, и нет никакой возможности исправить то, что они сделали.
— Рона... что...
— Я знаю, Дэн. Зря ты все скрывал. Напрасно: у меня сеть побольше, чем у тебя. — Голос был нежным, добрым, но лицо сморщенного зародыша на экране по-прежнему оставалось неподвижным. — Я все поняла, как только они установили карантин в Бриджпорте. Я тогда даже хотела позвонить. Подумала, может, ты сдашься и придешь ко мне, но...
Гора врезалась Брюксу в затылок. Он стукнулся лбом о стену комнатки, отскочил, упал навзничь вместе со стулом и растянулся на палубе. В голове вспыхнула, пульсируя, красная галактика: на расстоянии световых лет в дверном проеме появился перевернутый силуэт гиганта.
Дэн заморгал, застонал и попытался сосредоточиться. Звезды потухли; рев в голове слегка утих, исполин усох до человеческих размеров. Его глубины были настолько черны, что почти сияли.
«Ракши Сенгупта, познакомься со стариной Брюксом».
Где-то далеко компьютер надрывался голосом его покойной жены. Дэн попытался поднять руку к голове, но Сенгупта наступила на нее и склонилась к нему. В середине тела вспыхнула новая боль и прострелила руку.
— Я хочу чтобы ты кое-что представил сучий ты таракашка, — пальцы Сенгупты танцевали и опускались над его головой.
«О, боже, нет, — отрешенно подумал Брюкс. — Только не ты еще...» Он не стал удерживать голову, а повернул ее набок и устремил взгляд в пространство. Ракши пнула его прямо в лицо и заставила смотреть на себя. Ее пальцы сжимались, переплетались и загибались назад так далеко, что он подумал, они сейчас сломаются.
— Хочу чтобы ты представил Христа на кресте...
Брюкс даже не удивился, когда начались спазмы.
Сенгупта склонилась над ним, наслаждаясь делом своих рук, но даже сейчас не могла посмотреть ему в глаза:
— О да я так ждала этого я так работала ради этого я так...
Звук: острый, короткий и громкий. Сенгупта тут же замолчала. Встала.
На ее левой груди расцвело темное пятно.
Ракши упала на Брюкса тряпичной куклой. Так они и лежали какое-то мгновение — щека к щеке, как любовники во время медленного танца. Она закашлялась и попыталась подняться — растянулась сбоку от Дэна. Тускнеющие глаза то останавливались, то вновь блуждали и, наконец, замерли на какой-то точке рядом с люком. Там стоял, словно статуя, Джим Мур, и в глазах его было столько печали, что, казалось, Брюкс и Сенгупта уже умерли.
На секунду лицо Ракши озарилось. Не счастьем, нет. И не удивлением. Скорее, осознанием. А потом первый раз в жизни она посмотрела Брюксу прямо в лицо.
— Ох блин, — прошептала она, и ее глаза подернулись пеленой. — Как же ты попал.
— Я знаю, это бессмыслица. — Мур вертел в руках пистолет. — Мы никогда не были близки. Наверное, это моя вина. Хотя, знаешь, он, скажем так, никогда не был легким ребенком...
Джим подвинул к себе стул: сел, склонившись и положив локти на колени. Свет из коридора падал ему на лицо. Брюкс лежал на полу, чувствуя, как сбоку подтекает кровь Сенгупты. Она уже пропитала ткань, комбинезон прилип к ребрам. Голова гудела. В горле пересохло. Он попытался сглотнуть и с облегчением, даже удивлением выяснил, что ему это удалось.
— Теперь же... Ему до Земли еще полсветового года, но в первый раз за всю жизнь я чувствую, что мы можем поговорить...
Бледная туманность заволокла глаза Ракши. Брюкс хорошо их видел даже в скудном освещении; мог слегка повернуть голову, сфокусироваться. Паралич оказался неполным, это был не тщательно спланированный глюк Валери, который вампирша подготовила с помощью граффити и незаметных жестов, — или же Ракши допустила неточность в триггерной стимуляции. Программа, скорее всего, не изменилась: та же цепочка от фотонов к зеркальным нейронам, а оттуда — к двигательным нервам. Она все еще дремала в глубине мозга на случай, если кто-то решит позвать ее под ружье. Сенгупта, наверное, импровизировала постфактум: прогнала старые записи, вычислила основные движения и воспроизвела их так хорошо, как смогла.
— Такое ощущение, что он знал, как я стану слушать сигналы все эти месяцы; знал, что я буду думать в ответ на его слова...
Ракши не планировала месть. Наверное, хитрость Валери показалась ей лишь очередной головоломкой на распознавание образов, которой Сенгупта заняла свой гиперактивный мозг. К счастью, фокус пригодился, когда оказалось, что убийца Челу и усыновленный ею таракан — один и тот же человек. Атаку она подготовила наспех, окоченение получилось кратковременным: Брюкс уже чувствовал это в сухожилиях. Напряжение начало спадать.
Но, черт побери, искусность Ракши все равно поражала.
— Сейчас я чувствую себя ближе к Сири, чем когда мы с ним жили на одной планете, — сказал Мур. Он склонился вперед, оценивая живого и мертвую. — Ты видишь тут какой-нибудь смысл?
Брюкс попытался двинуть языком: тот едва прикоснулся к нёбу. Он сосредоточился на губах. Появился звук. Стон, в котором не было ничего, кроме разочарования и горя.
— Я знаю, — согласился Мур. — И поначалу это больше походило на отчеты, понимаешь? Письма домой, но с множеством фактов. О миссии. Я слушал этот сигнал. О, я слушал бы его вечно, даже если бы в нем не было ничего, кроме этой истории. Я так много узнал о моем мальчике, так много, о чем никогда не подозревал.
«Попытка номер два...»
— Джим...
— А потом он... изменился. Будто факты кончились, и не осталось ничего, кроме чувств. Он закончил свой рассказ и стал говорить со мной.
— Джим... Рак... Ракши думала...
— Я даже сейчас его слышу, Дэниэл. Это невероятно. Сигнал такой слабый, по идее, он не может проникнуть сквозь атмосферу, особенно с болтовней на всех волнах. Но я все равно слышу его, прямо здесь, в этой комнате.
— Ракши считала... твой зомби-переключатель...
— Я думаю, он пытается о чем-то меня предупредить...
— ...тебя могли... взломать...
— О чем-то, что касается тебя.
— Она говорила... ты... возможно... себя не контролируешь...
Мур прекратил вертеть в руках пистолет. Посмотрел на Дэна. Тот запускал все команды, какие мог, каждый двигательный нерв в теле. Пальцы зашевелились.
Полковник грустно и еле заметно улыбнулся:
— Никто себя не контролирует, Дэниэл. Неужели ты думаешь, что у тебя в голове нет зомби-переключателя? Неужели ты думаешь, его нет у остальных? Мы все — лишь наблюдатели. Это пришествие Господа — вот что это такое. Бог уже в пути. Здесь всем заправляют Ангелы Астероидов...
Снова ангелы. Божественные манипуляторы с дистанционным управлением, могущественные создания без души и воли. Марионетки Господа Бога.
Джим Мур превращался в одного из них прямо на глазах.
— А что, если это не... Сири? — выдавил из себя Брюкс. Язык, казалось, чуть оттаял. — Что, если... это нечто другое...
Полковник вновь улыбнулся:
— Ты думаешь, я не знаю собственного сына?
— Оно знает твоего сына, Джим. Оно же его изувечило. Ты что, не помнишь эту чертову картинку? Оно знает Сири, Сири знает тебя... И оно такое умное, Джим. Сука, какое же оно умное...
— Ты тоже, — Мур с любопытством взглянул на него. — Умнее, чем думаешь.
Но недостаточно, чтобы выпутаться из этой передряги. Недостаточно, чтобы перехитрить межзвездного демона, который сумел взломать человеку мозг через пять триллионов километров и шестимесячную задержку во времени; который с помощью паразитических подпрограмм смог понемногу просочиться в голову хозяина и теперь управлял им уже в реальном времени. Хотя, конечно, Мур мог просто спятить — это казалось самым правдоподобным объяснением.
Хотя и оно значения не имело. Даже при таком варианте Брюксу не хватало мозгов, чтобы остаться в живых.
Мур опустил глаза:
— Я не хотел этого делать, ты же знаешь. Она была хорошим человеком, только... ее ввели в заблуждение. Полагаю, я слишком бурно отреагировал, но я хотел защитить тебя, больше ничего.
Позади него, среди балок, усеивавших потолок, шевельнулась какая-то тень. Брюкс моргнул, и она пропала.
— Интересно, правильно ли я поступил.
— Правильно, — прохрипел Дэн. — Действительно. Это...
Все произошло быстрее, чем он успел закончить фразу: что-то отделилось от потолка, безмолвно качнулось на свету и рухнуло на Мура, как богомол. Нечеловеческие пальцы двигались так проворно, что сливались в единую линию; на светлом фоне двигались губы.
Без всякой суеты Мур просто прекратил двигаться.
Валери тихо спрыгнула на палубу, пересекла комнату и уставилась на Дэна, пока тот медленно, болезненно сгибал колено. Больше от инстинкта бегства ничего не осталось. Вампирша склонилась ближе и прошептала:
— Могила в Аримафее.
Тело отпустило.
Дэн с шумом вздохнул. Валери встала, сделала шаг назад и загадочно улыбнулась.
Брюкс сглотнул и выдавил из себя:
— Я видел, как ты сгорела.
«Дважды».
Она даже не удостоила его ответом.
«Мы ожидали, что она выкинет трюк, и, как только раскрыли его, похлопали себя по спинке. Нашли ее тело, привязанное к корпусу, — думали, что нашли, — и просто прекратили искать. Ну, разумеется, она там: вот же, только взглянуть. А ее отсек с кучей ловушек мы вообще отстрелили. Зачем искать дальше?
Зачем искать внутри „Венца“? Зачем проверять люки в челноке?»
Он приподнялся на локтях; мокрый комбинезон оторвался от палубы, будто пропитанный полузастывшей эпоксидкой. Валери безучастно наблюдала, как Брюкс встает на ноги.
— И что теперь? Ты из спортивного интереса дашь мне фору в десять секунд...
Мутное пятно, шипение — и Дэн оторвался от земли, болтая ногами в воздухе, задыхаясь в метре от палубы, пока она держала его за горло. В следующую секунду он мешком рухнул на пол, а Валери ухмыльнулась своей чересчур зубастой улыбкой.