– Ой, батюшки! Какие ты ужасы рассказываешь! А что за лекарства хоть? Я-то думала, вы вроде группы здоровья. Психотерапия там. Гипноз для похудения и прочее. К нам часто всякие чудики приезжают. Говорят, у нас тихо и народу не много, ну и дешево, конечно. Потому что они все, как правило, нищие. То уфологи какие-то привидений ловят, то третий глаз открывают. А то один раз приход высшего разума ждали. Правда, так и не дождались. Обещали через год приехать. Но лекарства испытывать? – Валентина Степановна опустила глаза на газету, а потом наклонилась к Кате и тихо, так по-заговорщицки спросила: – Наркотики, что ли?
– Да нет, что вы, – встрепенулась, отмахиваясь, Катя. – Какие еще наркотики? Худели мы. Новый препарат для похудения. Безопасный, эффективный, действенный. Вот тебе и подействовал, – всхлипнула она, отчасти искренне, отчасти надеясь разжалобить непрошибаемую, как сталинская броня, Валентину Степановну.
– Ну, так, а я-то чем могу помочь? – подозрительно посматривая на Амалию, спросила администраторша.
– Чтобы привлечь их к ответственности… – вступила в разговор Змеюкина, но Катя ее бесцеремонно перебила.
– А у Светки через две недели свадьба, – провыла она, доставая платок и вытаскивая из сумочки случайно завалявшееся там приглашение. – Вот. Кирюшка прямо почернел весь. А у Лидии Сергеевны дочь и мать-пенсионерка. Болеет очень.
– Вот горе, – закивала Валентина Степановна, глядя на белую с золотыми колечками открытку.
Амалия маневр оценила и, сменив свою обычную нахрапистую манеру на более человечную, продолжила:
– Чтобы этих гадов наказать, нам хоть какие-то сведения о них собрать нужно. Банковские реквизиты. Фамилии и имена бухгалтера или директора, да что угодно. Кто с вами договор заключал? Они же наверняка ксерокопии документов предъявляли, доверенности, реквизиты банковские.
– Да какие договора? Какие реквизиты? Если вы сами приехали и номера сняли? – вытаращилась на Катю Валентина Степановна. – Платила, правда, Тамара Константиновна. Но платила наличными.
– Какая еще Тамара Константиновна? – насторожилась Амалия.
– Так главная в их группе. Врачиха вроде, а может, медсестра. Она им и давление по вечерам мерила, и в номер они к ней все время бегали.
– Точно! Врач! Как же я забыть могла! – очнулась мигом пришедшая в себя Катя. – Тамара Константиновна. Мы когда приехали, она нас в холле второго этажа собрала, представилась, объяснила, что будет выдавать нам препарат, рассказала, что он собой представляет, насколько безопасен. Сказала, что будет следить за нашим здоровьем, брать анализы. И действительно давление мерила два раза в день. Пульс проверяла. Кровь восемь раз брала.
– А кровь зачем?
– Она ее в лабораторию возила, – пожала плечами Катя. – Чтобы за нами наблюдать. Как лекарство себя ведет. Нет ли осложнений.
– Ага. Хорошо следила, – кивнула Амалия. – Фамилия ее как?
– Не знаю, – совершенно растерялась Катя.
– Не боись, сейчас выясним. Она у нас, как и все, регистрировалась частным порядком. Тут и адрес ее, и номер паспорта.
– А ксерокопию можно? – оживилась Амалия.
– Ага, – кивнула Валентина Степановна. – У нас тут и факс, и ксерокс, и копир с принтером! На бумажку перепишешь.
Видно, Амалия произвела на администраторшу неизгладимое впечатление.
Врачиху звали Тамара Константиновна Муромцева, проживала она в городе Сыктывкаре, по улице Первомайской, дом сто двадцать три. Ксерокопии ее паспорта в пансионате не было, так что выяснить, была ли Тамара Константиновна замужем и имелись ли у нее дети, не удалось.
– Сыктывкар, – разочарованно протянула Катя.
– Ну и что? – пожала плечами неунывающая Амалия. – Не Аддис-Абеба, и на том спасибо.
– Правильно, – неожиданно поддержала ее Валентина Степановна. – Все же Российская Федерация, а не Китай и не Южная Африка, разберетесь.
– А можно мы заодно остальных участников группы перепишем, надо проверить, не случилось ли еще с кем-нибудь несчастья, – решила ковать железо, пока горячо, Амалия.
Эта идея Валентине Степановне не понравилась. Но все же, взглянув в несчастные, полные слез Катины серые очи и на белую свадебную открыточку, смягчилась и позволила Амалии выписать всех участниц группы.
Больше ничего стоящего узнать не удалось. Как Тамара Константиновна и ее работодатели узнали о пансионате, Валентина Степановна понятия не имела. Просто ей позвонили дня за четыре до заезда и спросили, много ли свободных номеров в пансионате. Валентина Степановна честно ответила, что отдыхающих сейчас нет.
– Тогда мужчина попросил подготовить нужное количество номеров к такому-то числу. Мол, приедет группа женщин по оздоровительной программе. Спросил, сможем ли мы обеспечить для них трехразовое питание. Можем, конечно, что ж не обеспечить, – рассказывала администраторша. – Повариха наша Клавдия Васильевна, ей только свисни, она мигом на работе. Деликатесов мы, конечно, не готовим, но котлеты, борщ, все как положено. Ну вот они и приехали. Заселились и три недели прожили. А ни о каких лекарствах или там договорах и речи не было.
– Ясно, – подвела черту Амалия. – Спасибо за помощь в расследовании. Вот вам моя визитка, если что-то вспомните, звоните.
Валентина Степановна на это только усмехнулась, беря у Амалии визитку.
– Ой, – спохватилась она. – У нас же сейчас обед начинается. Не хотите на дорожку горяченького поесть? Пальто можете у меня оставить. У нас сегодня рассольник и бефстроганов с макаронами. Клавдия с вас рублей по двести возьмет. Где вы еще так поесть сможете?
И хотя Амалия рассчитывала на бесплатное питание, двести рублей все же сочла приемлемой суммой, и девушки с удовольствием пообедали.
Глава 18
– Что же нам теперь делать? Как найти производителей лекарства? Ты только подумай, какие хитрые. Никаких следов не оставили. Врачиху эту и то не найти, – горевала Катя, сидя у окна в холодной электричке.
– Ну, это мы еще посмотрим. Доберемся до дома, найдем по ее адресу телефон в Сыктывкаре. А если телефона нет, позвоним в ближайшее отделение полиции или поищем ее в «Контакте». Еще можно запрос послать по адресу в Сыктывкаре или телеграмму. Например: «Срочно свяжитесь с Муромцевой Т.К.» – и дать координаты моей конторы. Если там родственники живут, мигом позвонят. Уж можешь мне поверить.
Катя с восхищением смотрела на подругу. Просто поразительно, до чего у нее блестяще мозги работают, и как только ей в голову такая уйма идей приходит? Вот Катя кроме как о том, чтобы руки опустить и судьбе покориться, ни о чем не подумала. Здорово все же, что она Амалию тогда возле метро встретила. Просто Провидение Господне, иначе не скажешь. Или ангел-хранитель потрудился. Катя от избытка чувств обхватила худое предплечье Амалии двумя руками и прижалась к подруге, стараясь вложить в это объятие все переполнявшие ее эмоции.
– Тебе чего, плохо? – уперла в нее свой остренький носик Амалия.
– Нет, хорошо, – сладко вздохнула Катя.
– Ну так отцепись тогда, а то вся рука потом в синяках будет. У меня сосуды слабые, – не проникнувшись лиричностью момента, велела Змеюкина, выбираясь из Катиных страстных объятий. Еще и острым локтем в бок пихнула.
Но Катя все равно не обиделась.
– На тебя что, свежий воздух так подействовал? – не отставала от нее Амалия. – Соберись. У нас рабочий день еще не закончился. Мы расследование ведем. Позвони Лениной маме, узнай, как у них дела, когда можно будет пострадавшую допросить?
– Амаль, ну как ты можешь? Пострадавшая. Она, между прочим, моя подруга. И мне действительно надо позвонить и справиться о ее здоровье, – с упреком проговорила Катя, доставая трубку.
– Вот и звони. И спорить со мной нечего. Я специалист, мне виднее, – распорядилась Амалия, вытащила из сумки журнал «Адвокатская практика» и демонстративно в него уткнулась.
Лене, к счастью, стало лучше. Навестить ее пока было нельзя, но завтра, в крайнем случае послезавтра, девушку должны были перевести из реанимации в обычную палату.
– Ну, вот. Завтра и навестим. Ближе к вечеру, – удовлетворенно кивнула Амалия.
Заскочив по пути в магазин и купив продуктов по дедулиному списку, Катя с Амалией наконец-то отправились домой и, выйдя из вагона на родной «Елизаровской», услышали за спиной громкий зычный окрик.
– Катя! Плотникова!
Катя сразу сжалась и вцепилась в плечо идущей рядом Амалии.
– Ну вот. Его только не хватало, – недовольно поджала узкие губки Амалия, разворачиваясь на голос.
– Привет, девчонки! – бодро поздоровался Сидоров. – Ну, как дела, все живы? Хулиганы, насильники и киллеры не досаждают? – пошутил он, чтобы разрядить обстановку, поскольку на лицах подруг особой радости от встречи не отразилось.
– А тебе-то что? – вызывающе уперев руки в бока, поинтересовалась Амалия.
– О Кате волнуюсь, – язвительно ответил Сидоров и демонстративно отвернулся от Змеюкиной. – Все в порядке, Кать? В подъезде посторонние не появлялись?
Амалия интенсивно замотала головой, и Катя подчинилась.
– Нет, спасибо. Все в порядке.
– Ну вот, а ты волновалась. А что ты завтра вечером делаешь? – неожиданно для себя спросил Володя и повнимательнее всмотрелся в Плотникову. – Может, в кино сходим? Я слышал, сейчас несколько хороших фильмов в прокат вышло.
Катя выглядела вполне мило. Стройненькая, но не тощая, а как раз в его вкусе. Носик маленький, кнопочкой, большие серые глаза, темно-русые волосы до плеч. Очень симпатичная девушка. Особенно на фоне похожей на гвоздь Змеюкиной. И характер приятный. Про характер Володя додумать не успел, потому как в его мысли встрял, буквально ввинтился неприятный, высокий до визгливости голос Амалии.
– Некогда нам. Мы завтра заняты. И послезавтра, кстати, тоже.
– А ты-то тут при чем? – насмешливо спросил Володя, не спеша оборачиваясь к стоящей у него за спиной Змеюкиной. – Я Катю приглашал, а не тебя.
Пока Амалия, зло прищурившись, собиралась с мыслями, Сидоров вновь повернулся к Кате.