- Что? – еще раз, как попугай, переспрашиваю.
- На базу сможешь съездить со мной? У знакомого день рождения.
- Знакомого?
Гайка выдыхает и изображает на лице вселенские муки.
- Да, у Кости. Там будет Лёва. С Дианой вроде бы. Я ничего не понимаю. Ты что-то знаешь об этом?
Верчу головой, не в силах оторвать глаз от ее пухлых губ.
- Пожалуйста. Ты для меня столько сделал, но… в последний раз, обещаю. Мы расставим все точки над «i» и…
Она не договаривает. А я понимаю, что эгоистично хочу быть с ней хотя бы еще немного. Растянуть собственное спокойствие, время без одиночества, что разъедает насквозь.
- Твой поход к мозгоправу стоил мне пятьсот тысяч, - улыбаюсь ей. – Ты же понимаешь, что за базу не расплатишься, да?
Глава 18
Яся
- Я его раздражаю. Как мне ему помогать?
Очевидно же! Каким образом мозгоправ – да, его Скоморохин так называет – себе это представляет? Мы поубиваем друг друга.
- Ярослава, поверьте, за все время он не отзывался о ком-либо с такой страстью.
- Он меня ненавидит, – продолжаю настаивать.
- Кирилл говорил вам это?
Хочется выкрикнуть «да», но я глушу порыв. Потому что судорожно проматываю в голове все наши не особо конструктивные диалоги и не могу вспомнить подобных слов.
- Не знаю. Наверное. Может, и не говорил, но это чувствуется.
- От любви до ненависти всего шаг, - мужчина улыбается мне.
Да он прикалывается!
- Знаете, психиатр вы так себе.
Смеюсь, не сдержавшись, но меня не отпускает услышанное. Какая к черту любовь? Невозможно. То, что происходит между нами даже с закрытыми глазами и на расстоянии километра с любовью не спутаешь. Вот Лёву, да, я люблю. Я радуюсь каждый раз, как вижу его, а от Кирилла у меня скручивает желудок. С Лёвой комфортно, а рядом с Кириллом я задыхаюсь от жары, мне хочется сбежать. Ради Лёвы я готова на все! А Кирилл…
- Сегодня закончим на этом, - приятный успокаивающий голос прерывает поток несвязных мыслей. – Скажите, пожалуйста, Кириллу, что мы встретимся на следующих выходных. Завтра приема не будет. Тем более что он просил отменить его ради вас.
Кстати, об этом. Я же разобралась с долгами Лёвы. Постаралась обыграть все. Не знаю, купился ли. Главное, чтобы не понял, чьих рук дело. Разобралась не без помощи его друга Кости, который позвал меня к себе на день рождения. Может, из благодарности, понятия не имею. Но, так как, по его словам, Лев обещал приехать на базу, еще и с девушкой, я не хотела упускать шанс разобраться во всем до конца.
И как раз об этом сейчас говорил доктор, или кто он там. Кир едет со мной. С ночевкой. И да, это вызывает во мне бурное беспокойство, ведь я до сих пор помню нашу прошлую – громко сказано – ночь. Но что ни сделаешь ради цели. Я надеюсь, это будет в последний раз. Хватит морочить голову. В первую очередь себе. Обязательно поговорю с Лёвой. Очень постараюсь.
Когда выхожу из здания, Кирилл выкидывает сигарету и ловит меня в фокус. Он сидит на перилах. Недовольный. Снова. Это его хроническое состояние?
И все же не могу не признать, что скучала. Нет, не по нему, конечно. Скорее, по нашим похождениям. Вечно рядом с ним что-то приключалось. Неделя без него показалась однообразной.
- Что у тебя опять с лицом? – выдаю в лоб. – Друг твой сказал, встречаетесь на следующих выходных.
Кривится.
- Ну что не так?
- Жду, когда меня наконец оставят в покое.
Я подхожу ближе, щурюсь, глядя на него. Фальшивит же.
- Ты и правда хочешь, чтобы тебя оставили в покое? Чтобы все забыли о тебе? Хреновая какая-то мечта.
Он смотрит в сторону, думает о чем-то – никогда не угадаешь направление его мыслей. А потом резко спрыгивает и оказывается катастрофически близко. Я теряюсь. Грудь сжимает, будто в легких кончился воздух.
- Мне тебя хватает, ты же и мертвого достанешь.
И врезать бы по колену, например, или в бок дать, но я стою обездвижена. Точно под заклятием «Остолбеней!». Кир странно смотрит на меня, а я тону в темноте его глаз. Серьезно, я просто проваливаюсь. И, когда он касается пальцами моего лба, убирает прядь за ухо, что выпала из хвоста, я вздрагиваю, будто от разряда тока.
Дурацкое дежавю! Он уже делал так! Там, в баре. Мне не приснилось.
И почему я вспомнила об этом только сейчас? Почему вообще об этом вспомнила?
Моргаю часто, чтобы очнуться, делаю шаг назад, скрещиваю на груди руки - тщательно выстраиваю оборону вокруг зоны комфорта.
- Может, мы поедем уже?
Я еще и цокаю в конце для пущего эффекта.
Кир ухмыляется и молча кивает. Вот как залезть к нему в голову? Я совсем его не пойму.
До базы отдыха «Хуторок» мы едем на удивление спокойно. В машине прохладно от работающего кондиционера, за окном бесконечные желтые поля подсолнухов, на волнах ретро-радио звучит приятная мелодия. Уж лучше пусть играет такая музыка, чем слушать какого-нибудь рэпера, в котором «пол-литра водки в доле с марихуаной». И не спрашивайте, откуда я знаю эти тексты.
Навигатор подсказывает нам свернуть на проселочную дорогу, и мне становится жаль зеленую крошку, что прыгает по ухабам. Вжимаю голову в плечи на каждой яме и виновато поглядываю на Кира. Лёва иногда брал машину у отца и ругался, когда в поисках красивых закатов и моментов наедине я заводила его в похожие дебри. Скоморохин же кажется спокойным. А я утешаю себя тем, что помогаю. Так сказал врач – просто находясь рядом, я помогаю Кириллу.
Наконец мы выезжаем на асфальтированную площадку и паркуемся за воротами. Я беру с заднего сидения жидкость для розжига, которую попросил купить Костя, а Кирилл подхватывает сумку с вещами и бутылку – подарок для именинника. Правда, я просила купить просто хороший виски, а не дорогущий. Вряд ли парни, что выросли в деревне на спирте и бабушкиных наливках, по достоинству оценят его.
Я иду впереди. Оглядываюсь по сторонам на старые кривые домики, поросшие паутиной, советские карусели, проржавевшие насквозь, и теннисный стол, на котором распласталась лужа. Кир в черной футболке без логотипов и фирменных кроссовках смотрится здесь неуместно. Ему бы на вилле в Испании где-нибудь отвисать, а не вот это вот все. Зачем он вообще согласился?
Злюсь сама на себя и, переходя шаткий мостик, подворачиваю ногу. Точнее, нога проваливается между дощечек. Я теряю равновесие. Но не падаю. Кирилл успевает подхватить меня на руки.
Он улыбается, и я не могу сдержать улыбки в ответ. Замечаю ви́ски, что торчит из рюкзака.
- А если бы не убрал бутылку? Дал бы мне упасть?
Я шучу. Пытаюсь шутить. Потому что воздух опять становится будто вязким. А места, которых касаются его пальцы, горят, как от огня. Дышу чаще, спасая легкие.
- Бутылка улетела бы в реку, - ровным тоном отвечает Кир и ставит меня на землю.
Я смущаюсь только сильнее. Потому что понимаю, сколько он для меня сделал. Пусть не за просто так и иногда не по своей воле, но… хватит! Останавливаюсь, ибо опять несет. Я всегда так – вижу лучшее в людях и отдаю им всю себя. Папа верно говорит, что нужно вырасти и не доверять каждому, кто встретится на пути.
Вспоминаю, что я здесь ради Лёвы. Подхожу к беседке, где толпится народ, с улыбкой в тридцать два зуба. Которая тотчас сползает, когда замечаю Диану, что обвивает щупальцами Льва и засовывает ему язык по самые гланды.
- Ты говорил, они притворяются? Что-то не сильно похоже.
- Может, специально. Не знаю, с вечеринки не общался с Ди. Хочешь так же?
Кир подталкивает вперед, а я бью его по ладони. Но все равно трепетно и очень тихо радуюсь, что хотя бы Скоморохин послал эту мадам.
Диана выскакивает и, не замечая нас, несется с овощами в тазике к водяной колонке. Так необычно видеть ее в коротких шортах и майке, а не брендовых тряпках. Кажется легкой и воздушной. Зато я с тучами мыслей и обид вешу тонну, не меньше.
Провожаю дамочку смертоубийственным взглядом. Отрезвляют лишь пальцы Кирилла, которые слегка сжимают плечо. Сегодня он без конца касается меня. И я была бы врушкой, если б сказала, что мне не нравится.
- Ты круче, - слышу перед тем, как мы врываемся к ребятам с поздравлениями.
Все сливается в один размытый кадр. Ничего не вижу, только вспоминаю свой вопрос на вечеринке у бассейна.
Чем я хуже?
Ты круче, - тут же на повторе звучат слова.
Происходящее кажется сюром. Я уже не уверена, что нахожусь в трезвом уме. Особенно когда вижу беззаботное выражение лица Скоморохина.
Разве лесть имеется в нашем уговоре?
Ложь это или нет, а действует. Если пять минут назад, будучи в коротком топике и джинсовом комбинезоне, я казалась себе неуклюжим подростком, то теперь все меняется. Магия, блин.
Спустя полчаса на стол ставят первую порцию шашлыка, по пластиковым стаканам разливается тот самый виски, который почти все мешают с колой, а Лёва стреляет в меня взглядом и молчит. Кроме скупого «привет» не произнес ни слова. Но удивляюсь я не этому: все чаще ловлю себя на том, что оглядываюсь на Кира, что со скукой наблюдает за происходящим.
Когда в беседку неожиданно влетает волейбольный мяч, девчонки визжат и разбегаются, а Скоморохин четким движением ловит его и загорается азартом. Он смотрит на меня, я киваю. Без слов понимаем друг друга.
- Делимся на две команды, играем до трех, - говорит он. - Проигравшие лезут в воду в одежде.
- Фу-у, там же болото! – мычит Костина подружка и наигранно зажимает нос.
- Значит, не проигрывайте, - обрываю ее. – Ну что? Все за?
Ребята хоть и любят выпить, но на спор сделают что угодно.
Игра начинается. Лёва оказывается по другую сторону сетки. Я же поддерживаю цирк и остаюсь в команде с Кириллом. И стоит признать, что он крут. По сути, только мы с ним и вывозим игру, пасуем друг другу. Но все поле охватить, конечно, не выходит. А на задней линии у нас шатающийся Костя, незнакомый толстячок и девочки. Плюс мы еще все время ржем.