Женя хорошо его понимает. Очень хорошо. К двери она идёт первой, радуясь, что согласилась на это маленькое приключение. Не поддалась в очередной раз сомнения и убедилась, что ничего плохо не могло случиться. Просто потому, что не может всё хорошее в её жизни обязательно заканчиваться её же слезами.
По заставленному коридору они проходят в тишине, единственное, что её нарушает — звук медленно поднимающегося лифта.
— Чуть не забыл! — Миша хватает бутылку, оставленную на коробке, и прижимает её к груди.
В лифте они не разговаривают, но неудобства от этого Женя не ощущает. Надеется, что и Мише вполне комфортно не только говорить, но и молчать в её компании. Выходят из лифта, едва ли коснувшись плечом друг друга.
— Могу ли я довести вас до комнаты? — Миша комично приседает, театрально протягивая ей руку.
Женя кладёт пальцы в его ладонь, поддерживая затеянную им игру, и надменно кивает, на мгновение представляя себя герцогиней. Уж никак не девушкой из триста седьмой.
— Точно не хочешь? Будешь спать как младенец. — Миша показывает на остатки алкоголя в бутылке, когда они останавливаются возле её комнаты.
— Пожалуй, я оставлю это тебе.
— Спасибо, что появилась в нужный момент и помогла отвлечься. Мне это было необходимо.
— И мне. — Женя не успевает отвернуться к двери, как Миша её обнимает.
— Простите мне эту вольность, — вновь театрально произносит он. Но потом отступает и ерошит волосы, продолжая: — Правда, неловко как-то, мы едва знакомы, чтобы обниматься. Просто…
— … ловишь момент? — Женя опирается спиной на дверь, улыбаясь. Никаких негативных эмоций его поступок не вызывает. Она чувствует — это дружеский порыв, не более — для них обоих.
— Спокойной ночи! Завтра первый учебный день. Будет тяжко.
Миша, пританцовывая, уходит в сторону своей комнаты, а до Жени только сейчас доходит — утром начинается настоящая учёба! В коридоре тихо, на часах третий час. Ей уже давно следовало спать. Завтра она не встанет!
Между косяком и дверью Женя находит лист бумаги, сложенный вчетверо. Развернув, понимает, что перед ней короткая записка.
«Не играй со мной», — читает Женя. Ей с трудом удаётся сохранить невозмутимый вид, хотя внутри всё снова закипает. Но Тень может наблюдать за ней, а потому она не покажет, что ему опять удалось вывести её на сильные эмоции.
Зайдя внутрь, Женя закрывает дверь и только после этого позволяет мыслям завертеться вокруг записки. Не играть? Интересно. Значит, с ней ему играть можно, а ей нет? Он, что, особенный?
В ванной Женя с остервенением отмывает с лица рыжие разводы. С наслаждением стягивает с себя его футболку, переодеваясь в пижаму. А испачканную вещь засовывает подальше в шкаф, чтобы там она и валялась — забытая и ненужная.
В кровати в первые минуты ей кажется, что она не заснёт — так и будет вновь и вновь думать о Тени. Но сон приходит быстро, спасая от терзаний.
Утро наступает быстро, у Жени нет ощущения, что она отдохнула — её как будто пережевали и выплюнули на постель. Глаза открываются с непонятно какой попытки, она давно не ложилась так поздно, привыкнув к режиму.
Немного придя в себя после сна, Женя замечает девчонок, сидящих на своих кроватях. И в отличие от неё они выглядят так, словно ранее неделю провели в пансионате на свежем воздухе. Женя им даже завидует.
— Слушай, что с тобой? Ты ночью вагоны разгружала? — спрашивает Кира, как только Женя находит в себе силы принять сидячее положение.
Маша кивает ей в знак приветствия. Обе улыбаются. Женя с недоумением осматривает обеих. От ночной Маши нет и следа — перед ней снова весёлая и беспечная девчонка. Женя даже задумывается, а не привиделся ли ей их ночной разговор во сне? А заодно, чуть не случившаяся близость с Тенью, их ссора, а потом прогулка на крышу с Мишей? С одной стороны, ей этого сейчас очень хочется — так было бы намного спокойнее. С другой… Женя не знает, готова ли она на самом деле вычеркнуть эти воспоминания из памяти?
— А вы чего такие пышущие жизнью? Вы ж вчера пили, — заговаривает она, возвращаясь из собственных мыслей к реальности.
— Это восьмое чудо света! Но мы не станет рассказывать тебе наш секрет. Кто не пьёт, тот пусть выглядит как ты! В наказание, что не поддерживают нашу компанию, — хихикает в ответ Маша.
Кира её поддерживает улыбкой, а потом и вовсе корчит забавную рожицу и показывает язык.
— Иди уже, умывайся, времени много.
Женя смотрит на часы и почти что хватается за голову. Вскочив с кровати, она подбирает первые попавшиеся вещи, пытаясь понять, что ей нужно, а что нет. Девчонки терпят пару минут, пока не начинают смеяться, и Женя не понимает причины.
— Сейчас не столько времени, не переживай. Мы просто перевели часы.
Женя берёт телефон и выдыхает — у неё ещё есть больше часа. Она садится обратно на кровать, пытаясь осознать, что жизнь в общежитии подобна ходьбе по минному полю. Не знаешь, куда наступишь.
— Сегодня ты с нами?
Женя переводит взгляд на Киру. Хочется согласится, оказаться под их крылом в первый же день, но она не может. Она со всем и всегда справлялась сама. Расслабиться и плыть по течению — соблазнительная перспектива, но Женя понимает, что это не для неё.
— Нет, мне с утра ещё в магазин.
Маша наверняка хочет сказать, что они могут и подождать, но, открыв рот, так и не произносит ни слова.
Девчонки уходят с громкими смешками и разговорами. Женя аккуратно собирает и перепроверяет вещи, закрыта ли дверь и всё ли она взяла. В лифте она едет с компанией с другого этажа, которая обсуждает произошедшее накануне, а также Тень и слухи про него и Мишу. Женя старается думать о другом, чтобы не впитывать эту информацию.
На выходе она поворачивает к остановке, всё-таки стараясь не отставать от той же компании — оторваться от подслушивания ей не по силам. Но теряет её виду, когда видит Тень, стоящего у своей машины.
Глава 20
Женя останавливается, даже не пытаясь найти причин, чтобы объяснить себе — почему. Ей просто захотелось. От Тени при свете дня сложно отвезти взгляд — сейчас он кажется совсем другим. А может, всё дело в небрежном виде? Женя ни разу не видела его в мятой одежде. Поэтому темно-синее худи — явно натянутое впопыхах — вызывает множество вопросов. Как и его грустный взгляд.
Она подходит к нему. Странно, но рядом с ним она не чувствует ни дискомфорта, ни обиды за то, как он повёл себя накануне.
— Привет, — первым здоровается он. И пусть его голос звучит тихо, Женя отчётливо слышит в нём грусть.
— Привет.
Женя переминается с ноги на ногу, покачивая рюкзак в руках. Не сводит с него взгляда, позабыв о страхе, что кто-то из общаги может заподозрить их в слишком близких отношениях. Впрочем, и Тени похоже на это наплевать — он смотрит только на неё, а не по сторонам.
— Тебя подвезти? — неожиданно спрашивает он.
— А если нас увидят?
Его вопрос возвращает в реальность. И Женя вспоминает, что им стоит быть аккуратнее.
— А тебе не наплевать?
В его голосе нет грубости. Женя с трудом сдерживает улыбку, потому что ей кажется, она поняла, что так он всего лишь защищается: осознанно или нет — это уже неважно. Она знает, как обойти эту защиту, потому спокойно и размеренно говорит:
— Не наплевать, Глеб, — тоном она выделяет его имя. Произносит с особенной мягкостью, получая удовольствие от того, как оно звучит, срываясь с её губ. — Не хочу, чтобы у тебя были проблемы.
— Не волнуйся, я не пропаду, — чуть помедлив, заверяет он. — И ты тоже. За пределами общаги нас не связывают обязательства и правила. Да и я просто подвезу тебя. Неужели тебе хочется кататься на автобусе?
Глеб смотрит на неё прямо, не отводя взгляда. Жене хочется услышать от него: «Извини». Одно просто слово, но похоже Глебу сложно его произнести — во всяком случае здесь и сейчас. И всё же он первым сделал шаг навстречу — не случайно же стоял у машины. Женя не будет ломать те зачатки хрупкого мира, что начинает налаживаться между ними, потому кивает:
— Подвези меня.
Тень сдержанно кивает и, сняв машину с сигнализации, открывает для Жени дверь. На пассажирском кресле словно витают её воспоминания о прошлом вечере, и почему-то это делает больно. Хотя, казалось бы, она должна быть счастлива, что они снова оказались вместе.
Тень, взявшись за руль, не спешит заводить двигатель. Женя замечает, как он беззвучно шевелит губами. Прочитать что-либо по ним не представляется возможным, но почему-то ей кажется, он произносит то же самое, что вчера говорила Ксюша. «Бо-Бо». И ей безумно интересно узнать, кто или что такое Бо-Бо, почему Тень так называет свою машину, но она боится задать вопрос. Так она выдаст Ксюшу, да и говорить об этом сейчас — неуместно. Тень уж точно не в том настроении, чтобы делиться с нею своими секретами.
Зато она может спросить про кулон, который висит на видном месте. И раз Тень его не прячет, то наверное с ним не связана какая-то страшная тайна?
— Это чей? Очень красивый. Можно посмотреть? — Женя протягивает к нему руку.
— Не нужно!
Её рука замирает в воздухе. Женя опускает её, так и не коснувшись кулона. Она не обижается на Тень, но его реакция кажется странной. Возможно, он просто не привык к тому, чтобы другие люди трогали вещи, которые ему дороги? Мысленно Женя делает пометку, что важно не проболтаться о том, что она уже вертела этот кулон в пальцах и даже открывала — видела фотографию девушки внутри.
Тень разглядывает её руку, явно размышляя о чём-то своим. Потом, словно решив что-то для себя, произносит:
— Возьми посмотреть, если хочешь.
Он отворачивается. Женя несколько секунд наблюдает за ним, но Тень не делает попытки подглядеть за нею, как будто ему совершенно всё равно — воспользуется она его разрешением или нет. Женя и сама сомневается, что ей выбрать. Ещё раз посмотреть на женщину при свете дня или же оставаться скромной пассажиркой, которая может сдержать собственное любопытство. Интуитивно ей ближе второй вариант, но неудержимо тянет к первому. И, ещё немного помедлив, она аккуратно снимая цепочку с зеркала дальнего вида.