— Пристегнись.
Тень явно напрягается, но продолжает молчать. Женя кладет кулон на колени, вытягивая ремень до защелки, не сводя с украшения взгляда. Как будто боится, что он исчезнет или Тень передумает и заберёт его.
Цепочка приятно холодит ладонь, вызывая приятные и знакомые ощущения. У неё никогда не было кулонов, у сестры и матери тоже, но она отчётливо помнит, как держала в руках подобную вещицу. И не раз. Единственное место, где она могла это делать — у бабушки. Но только в раннем детстве. За последние восемь-десять лет Женя точно не находила у неё никаких кулонов.
Или всё это Жене только кажется?
Фотография внутри не изменилась — выцветшая с потёртым уголком и с портретом красивой женщины. Будь Женя одна, она бы провела по ней пальцами, надеясь вспомнить что-то еще.
— Твоя бабушка? — спрашивает она, представляя, что так в молодости могла бы выглядеть её собственная бабушка — с модной по тем временам прической, в красивом платье с воротничком и манжетами.
На самом деле её бабушку сложно представить без старой дедушкиной олимпийки и рабочих штанов, заляпанных землёй, навозом и прочими следами деревенского быта. Поэтому Жене так нравится фотография в кулоне. Ведь когда-то и её бабушка была молодой и красивой, пусть никогда не старалась выделяться из толпы. Она сама ей об этом рассказывала, правда приводя себя как антипример. Говоря, что Женя такая же, но по нынешним временам это не то, что нужно девушке.
— Да, — сухо отвечает Глеб, не отвлекаясь от дороги.
— Она красивая.
— Да, — повторяет Глеб, крепче сжимая руль. — Ты готова к учёбе? — Вопрос звучит неожиданно, но Женя, понимая, что так он переводит тему, в ответ лишь пожимает плечами. И замечает, что он заметно расслабляется, тут же начиная рассказывать ей о том, чего стоит ждать от универа: — На Пархоменко не обращай внимания, он будет пугать вас вплоть до экзамена, а по итогу поставит всем заслуженные автоматы по заслуженным оценкам. Если не будет устраивать — сдашь экзамен, но и там он всегда трактует ответ в пользу студента. Габриэляна не стоит пропускать без уважительной причины — он обязательно спросит и всё узнает. Так что не советую искать лишних проблем. Хивиц действительно стерва, первоклассная стерва, тут никаких советов. Или понравишься ей, или нет, отсюда и выйдет оценка.
Глеб продолжает рассказывать: красочно и в деталях про всех преподавателей, которых Женя даже не видела. Но она впитывает информацию, понимая, что это знания, которые передаются из уст в уста. Хотя вряд ли Тень рассказывал подобное другим студентам из общежития. И Жене приятно, что именно с нею он делится собственным опытом. Может, однажды это спасёт ей жизнь. Образно, конечно, но вдруг.
Молчание наступает раньше, чем они подъезжают к университету, хотя до него осталось совсем недолго. Между ними словно становится пусто, и Жене остро хочется эту пустоту чем-то заполнить.
— Значит, ты здесь учился?
— Нет, не здесь, — неожиданно резко отвечает он.
— Тогда откуда ты всё это знае…
— Знаю и всё! — Тень раздражённо её перебивает.
Женя сомневается, что всё рассказанное им можно просто «знать и всё». Информация с неба не падает. Кто же ему рассказал? Ксюша? Но если это она, то вряд ли бы он так завёлся от её вопроса. Он же сам рассказал ей о сестре. Хотя может, Ксюша всё же сестра?..
Женя бросает на него взгляд, он молчит, хотя по его виду она понимает, что вряд ли он собирался повышать на неё голос. Но с извинениями он не спешит, и Женя отворачивается к окну. Разглядывает утренний город, пытаясь разгадать, что он принесёт ей. Счастье или горе?
Пока в её жизни присутствует и то, и другое. И счастливые моменты, и минуты, когда хочется плакать, ей дарит один и тот же человек — Глеб. Время идёт, но, к сожалению, с ним не становился проще — только сложнее и сложнее. Женя с улыбкой думает о том, что этот парень похож на лук — она снимает с него слой за слоем, и каждый даёт ей повод для новых слёз.
А самое гадкое — ей нравится этот «лук».
Глеб останавливает машину, завернув за угол. У Жени остаётся не более десяти минут, чтобы зайти в здание универа, найти нужную аудиторию и занять хорошее место. Она не собирается опаздывать.
Девять минут.
— Прости за то, как я вчера повёл себя. Не знаю, что на меня нашло. — Женя уверена, что он знает, что на него нашло, но рада и тому, что он всё-таки извинился. — У нас ещё есть время. Я кое-что тебе покажу. Пойдём.
Глеб выскакивает из машины, Женя — следом. На ходу он ставит машину на сигнализацию и идёт вперед. Ей приходится бежать, чтобы его догнать.
Восемь минут.
— Подожди! — Женя наблюдает, как Глеб замедляется, но всё равно подгоняет её всем своим видом. — Подожди!
Она знает, что ещё немного и окончательно опоздает, но продолжает следовать за ним.
Пять минут.
Они заворачивают во двор, и Глеб уверенно идёт в центр к детской площадке и густым
деревьям. Женя берёт его за руку. Его пальцы сжимают её ладонь, и всё словно встаёт на свои места.
Они останавливаются у одного из деревьев — самого большого из всех, что тут выросли.
Три минуты.
— Это моя бабушка. — Глеб указывает на выцарапанные на стволе буквы, которые складываются в уже знакомое Бо-Бо.
Приглядевшись, Женя видит рядом другие имена и инициалы. Всё это вызывает у неё улыбку. Она скользит по ним взглядом, пока не замечает ещё одно имя, которое напоминает ей о хорошо знакомом человеке.
Одна минута.
Женя опоздала.
Глава 21
Последний раз бросив на часы взгляд, Женя понимает — ей плевать на опоздание. Уйти сейчас — настоящая глупость. Потому что за эти несколько дней она изменилась, и человек, из-за которого это произошло, нуждается в поддержке. Глеб важен для неё, Женя не может этого отрицать. Вспоминается и любимая присказка бабушки: «Живи сейчас». И Женя живёт, может, и во вред учёбе, но… Это «но» важнее. У него прекрасное имя, симпатичная внешность и даже его несносный характер — лучший для неё. И сейчас он выглядит самым несчастным человеком на земле.
Женя вновь проходится взглядом по буквам, нацарапанным на стволе, понимая, что среди незнакомых имён нашла инициалы бабушки. Узнай та, что Женя решилась на прогул ради парня, не поверила бы, пока лично не убедилась в обратном. Конечно, Женя знала, что бабушка училась в этом же универе, она и выбрала его по этой причине, но как же удивительно было найти две знакомые буквы, нацарапанные несколько десятилетий назад! Хотя может, у Жени просто разыгралась фантазия, и это только совпадение, но всё равно это приятно и волнительно.
— Раз ты же решила прогулять первый учебный день, могу я тебе кое-что показать? То, что не успел показать ночью? — Глеб хитро улыбается, и его слова как будто с подтекстом, но Женя видит — так он просто пытается спрятать настоящие чувства.
— Конечно.
Она прижимает его руку к щеке и, кажется, на несколько мгновений всё вокруг перестаёт существовать. Нет ни сейчас, ни потом — только они вдвоём. Кожу холодит от кольца на среднем пальце, которое она раньше не замечала. Неподходящий момент, чтобы разглядывать его, потому Женя просто отпускает его руку, хотя ей интересно узнать, что за новая деталь появилась в его образе.
Глеб молча косится на дерево, пока они выходят из двора. Рука об руку возвращаются по той же дороге, но теперь Женя испытывает совсем другие эмоции. Сейчас с Глебом ей хорошо без каких-либо «но». И пусть она не знает, что их ждёт впереди и чем он собирается с ней поделиться. Женя не смотрит по сторонам, не размышляет обеспокоенно о происходящем, хотя стоило бы всё обдумать. Рационально. Но она действует на эмоциях.
Чтобы сесть в машину, им приходится отпустить руки друг друга. Жене с трудом удаётся сдержать разочарованный вздох — она могла бы так ходить с ним часами, наслаждаясь волшебным ощущением того, как его сильные пальцы обхватывают её ладонь.
Женя сразу пристёгивается, не дожидаясь, пока Глеб напомнит об этом. Сквозь лобовое стекло замечает у входа в университет знакомые лица ребят из общежития. Поворачивается к Глебу, пересекаясь с ним взглядом.
— Нервничаешь? — мягко спрашивает он.
— Должна. Но нет.
Женя опускает руку на колено Глеба, сжимая джинсы и давая понять без слов — она не передумала.
— Спасибо, — еле слышно произносит он, заводя двигатель.
Они медленно отъезжают от универа, но постепенно Глеб набирает скорость. Он заметно превышает, если судить по встречным знакам, и Женя немного напрягается. Ей стоило бы сказать об этом, она она не находит слов. Машина движется словно сама по себе — быстро, но плавно, настолько он Глеб аккуратен и внимателен за рулём. Женя ловит себя на том, что ей совсем не страшно и она расслабляется.
Глеб поглаживает приборную панель пальцами левой руки и то ли эти повторяющиеся движения, то ли присутствие Жени успокаивают его. Он снижает скорость, и Женя уже по-настоящему наслаждается этой нежданной поездкой. Даже молчание, повисшее между ними не тяготит.
Через несколько минут они останавливаются у входа в больницу. Женя поднимает взгляд на бело-синее здание с внушительной вывеской, часть которой занимает яркий красный крест.
Вопрос «Зачем?» застревает на губах, когда Глеб снимает с пальца кольцо и, покрутив в руках, протягивает ей.
— Отдашь, когда вернёмся в машину.
Женя молча кивает. Серебристый металл на её ладони ещё хранит его тепло. Быстро взглянув на кольцо, она замечает гравировку «Спаси и сохрани». Женя и подумать не могла, что Глеб верующий. Хотя может, он хранит его по иной причине? Как бы то ни было, но кольцо явно имеет для него большое значение. Оно не выглядит новым — потёртое и в царапинах.
Глеб выходит из машины, и Женя, спрятав кольцо в карман джинсов, выбегает за ним. В рюкзаке вибрирует телефон, но она не обращает на него внимания — скорее всего, звонит кто-то из девчонок.
При входе в больницу Глеб останавливается, до Жени доносится еле слышное: