— Бабушка, ты встала? — раздаётся сонный голос девушки.
— Иди в сарай, до вечера я с тобой пообщаться не смогу.
— Предлагаете мне весь день просидеть без света и туалета? — хмурится Глеб.
— Там есть ведро и лампочка, или ты никогда не был в детских лагерях? У тебя сложности с ожиданием?
— А может, я просто дам о себе знать твоей внучке?
Глеб делает шаг к двери.
Глава 26
— Не смей втягивать её!
Марго явно испугана, пусть и старается спрятать страх за злостью и раздражением. Но Глеба не проведёшь, благодаря работе в общежитии он научился отличать ложь от правды.
— Не буду.
Глеб понимает, что зря попробовал угрожать Марго. Бабушка явно не одобрила бы подобного. Да и он сам не стал бы втягивать девушку в то, что её по сути не касается. Но нервы у него на пределе — и не столько из-за отказа Марго идти на контакт, он был к этому готов, сколько из-за того, что придётся весь день проторчать в деревне. А ведь он нужен бабушке. Однако и уехать, он не может, не поговорив нормально с Марго. В конце концов ему хочется получше узнать её, чтобы понять, почему за столько лет Бо-Бо так и не смогла забыть старую подругу.
Глеб решает, что позвонит бабушке и напомнит, чтобы она связалась с ним сразу, если почувствует себя хуже.
— Женя, доброе утро, — повысив голос, почти кричит Марго, обернувшись к дому. — Приготовь завтрак, мне надо проверить замок на сарае.
В ответ доносится:
— Хорошо, бабуль.
Глеб с усмешкой наблюдает за Марго — теперь его очередь прятаться за маской. Пусть она всё-таки немного опасается его, чтобы не выгнать без разговора. Придётся ему потерпеть до вечера в сарае, хоть ему это и не нравится. Глеб видит, как слегка бледнеет Марго, не сводя взгляда с окна второго этажа — в любой момент внучка может выглянуть или выйти во двор, и это пугает её.
— Пошли, побыстрее! — Не выдержав, Марго хватает Глеба за рукав и тянет к неприглядному сараю.
Глеб не был в деревне уже несколько лет, да и ранее его поездки были недолгими. Сводились к тому, чтобы провести немного времени на даче у кого-то из друзей — шашлыки, игры на зелёном газоне, валяние на лежаках. Сейчас же Глеб видит совсем иную картинку — всё свободное пространство занято грядками и фруктовыми деревьями, в тени которых прячутся качели. В этом доме не принято праздно проводить время. Марго явно много работает и на огороде и в саду.
— Не так сильно. — Дёрнув рукой, высвобождается их её хватки.
И дело не в том, что ему неприятно её прикосновение. Но, кажется, бабушке бы не понравилось, что Марго словно конвоирует его.
— Какие мы нежные! — ворчит Марго.
Глеб бросает на неё взгляд, но почти сразу его внимание привлекает то, от чего он даже на пару секунд останавливается. Розы… Такие, как любит Бо-Бо. У Глеба замирает сердце. Она рассматривает цветы с уже распустившимися и ещё наливающимися бутонами, вспоминая, как бабушка порой сетовала, что у неё нет возможности разводить любимые розы. Марго стоит рядом, также не сводя с них взгляда — наверняка, она прекрасно понимает, почему они произвели на Глеба такое сильное впечатление.
Остаток пути до сарая они проводят в молчании. Марго поспешно открывает замок, ворча под нос:
— Давай-давай, а то скоро уже спустится вниз.
Глеб заходит внутрь. Раздаётся тихий щелчок, и под потолком загорается единственный источник света — лампочка Ильича.
— И это всё?
— Не проси больше того, что тебе нужно. — Марго указывает на стену напротив. — Ведро там возьмёшь.
Марго хлопает дверью, затем раздаётся скрежет ключа в замке. Глеб оглядывается по сторонам, досадливо морщась. Клаустрофобией он не страдает, но всё же в запертом сарае ощущает себя неуютно. Добротную дверь вряд ли получится вынести плечом, но в случае необходимости можно разбить окно и вылезти наружу. Эта мысль успокаивает, и Глеб решает терпеливо подождать вечера. Через мутноватое стекло можно рассмотреть дом, часть огорода и сада. Розы всё так же привлекают его внимание.
— Она была бы счастлива их увидеть, — произносит он в пустоту.
Глеб упирается лбом в дверь сарая, вспоминая Бо-Бо — здоровую и улыбающуюся, гоняющую его по двору и общежитию, когда он был меньше. Он знает, что между ними существует ещё сотни прекрасных воспоминаний, минут и откровений, но тот день не выходит у него из головы. Ему казалось, что ещё сильнее, чем в тот момент, у него не получится любить бабушку, но сидя в сарае и смотря на розы, понимает — это ложь. В пышущих жизнью цветах столько силы и красоты.
— И у тебя тоже, Бо-Бо.
В своей засаде у окна Глеб сидит с полчаса, когда во двор снова выходит Марго, а следом за нею появляется молодая девушка. И он замирает, буквально вжимается в стекло, пытаясь её рассмотреть. Пока до него не доходит, что так он будет заметен. Но для Глеба это ещё один способ лучше узнать Марго. Интересно, какой могла вырасти её внучка?
— Бабушка, Тоня не приедет на этой неделе и на следующей, наверное, тоже. — Девушка поправляет платок, повязанный на манер банданы.
— Женя, я и не удивлена. Твоя сестра с ветром в голове — городская до мозга костей. Скоро и шнурки завязывать разучится, — недовольно бурчит Марго.
— Да ладно тебе ворчать, — миролюбиво возражает Женя. — Она умеет ровно столько же, сколько и я.
Глеб непроизвольно улыбается. Ему определённо нравится, что девушка не прогибается перед Марго, а защищает сестру.
— Как скажешь. — Марго хватает ведро с торчащими палками.
— Сегодня ты не в настроении. — Женя подходит к бабушке и, уткнувшись лбом в её плечо, улыбается. Рукой обхватывает за талию. — Такой прекрасный день!
— У тебя каждый день прекрасный! — Марго выдаёт это с сарказмом, но голос немного теплеет и на внучку она смотрит ласково.
— Разве бывает что-то лучше деревни и времени, проведенного с тобой?
Глеб не знает, насколько честна эта Женя с бабушкой, но её слова и поведение кажутся ему искренними.
— Тебе надо выбираться из этой трясины, — произносит Марго и, стуча деревяшками в ведре, отходит к грядкам.
Глеб ощущает себя лишним. Сейчас он похож на ненормального сталкера, который втихаря следит за людьми, но до вечера ему некуда деваться, а подавить желание наблюдать за Марго и её внучкой он не может. Эта девушка его чем-то цепляет. Не внешностью. Да, она симпатичная и миловидная, однако он видел девушек эффектнее и красивее. Но она какая-то… другая. И дело не в мешковатой одежде или деревенском окружении. На ней словно лежит флёр прошлого, придающий ей особый шарм. Глеб уверен, Женя не из тех девушек, кто проводит время за перепиской с подругами о моде или звёздах. Он скорее представит её пишущей письма от руки при свете свечи.
Глеб улыбается собственным странным мыслям и образам. Неужели пара часов, проведённых в деревне, так повлияли на него? Никогда он не чувствовал себя так глупо и по-детски. Все его девушки были одной масти. Если проводить параллели, то они были пики, а чаще черви. Женя виделась ему бубновой дамой. Не коварной, не себялюбивой. Другой.
Глупо считать, что он влюбился с первого взгляда. Просто, увидев Женю, додумал о её характере, образе жизни и мыслях. И вероятнее всего, она окажется совсем иной, чем в его мыслях. Обычной. Глеб встряхивает головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, даже уходит от окна, но всё равно все его мысли вращаются вокруг неё.
Через пару часов, намаявшись в сарае, внутри которого становится всё более душно, Глеб снова выглядывает в окно. Женя занимается прополкой грядки, и ему хорошо её видно. Он наблюдает за ней, отмечая новые детали в её образе. Изредка она стирает пот с висков, но продолжает кропотливый труд. Иногда улыбается собственным мыслям.
— Пошли обедать, Жень. — Марго возвращается с уже пустым ведром и ставит его на то же место, где взяла.
— Ещё пять минут.
Марго кивает и идёт к дому. У Глеба тоже начинает сосать под ложечкой — он не ел с вечера. Со звонка из больницы, когда бросил ужин на столе, сорвавшись в больницу.
Из дома раздаются характерные звуки готовки. Женя, не меняя темп, продолжает ковыряться в земле, доделывая работу. Встав на ноги, потягивается, затем поднимается на веранду и заходит в дом.
— Умывайся и садись за стол, а я пока отнесу тёте Нине пирог. Я обещала. — Глеб трудом, но всё же различает слова. Через минуту Марго появляется на пороге дома и с кислым выражением лица идёт к сараю. Дверь медленно, словно нехотя, открывается: — Поешь. — Она передаёт ему тарелку, накрытую полотенцем, и из кармана достаёт бутылочку с молоком. — Тебе звать-то как?
— Глеб. — Он смотрит на неё, пытаясь понять, зачем ей это.
— Она выбирала, мне нравится. — Глеб морщится — это правда.
— Когда мы уже поговорим? — После её фразы он заводится и теряет терпение. — Я не намерен сидеть здесь до вечера, Марго.
— Придётся. — Она смотрит то на пирог, то на Глеба, как будто перебирая в голове сотни мыслей, связанных и с ним тоже.
Дверь снова закрывается, и на этот раз Глеб воспринимает это иначе. Не так остро и болезненно, он даже улыбается, смотря на тарелку с пирогом. Не успевает снять полотенце с вышивкой, как телефон вибрирует.
Глеб забивается в угол сарая, отвечая на вызов.
— Алло?
— Это дядя Петя. — Глеб напрягается — дядя редко звонит. — Бабушка… Твоя бабушка пришла в себя, всё в порядке.
— Точно? — Глеб не выдерживает напряжения — голос дрожит.
— Прекрасно себя чувствует, готова уже сбежать отсюда и, конечно, спрашивает тебя, Глеб. Ты сегодня придёшь? Она о тебе уже спрашивала медсестёр, не оставлял ли ты ей сообщения.
— Я позвоню ей, спасибо, дядя Петя… Сегодня никак не получается. — Он с трудом произносит эту фразу, разглядывая пирог перед собой. — До свидания.
Глебу хочется разнести в этом сарае всё — от инструментов до стен, но он сдерживается, сжимая телефон. Он уже выбрал путь и ему осталось только следовать ему, а значит, нужно поговорить с Марго. Даже если для этого требуется до вечера просидеть в душном сарае. Он это сделает.