— Пойду приготовлю ужин.
Засунув телефон в карман джинсов, Женя выходит из комнаты, не имея моральных сил на то, чтобы находиться в ней вместе с ребятами. Всё-таки она для них чужая. И не стоит прогибаться под них или покрывать, если окажется, что они замешаны в разгроме комнаты Глеба.
На пути к кухне Женя понимает, что не взяла с собой продукты. Но она всё равно идёт туда, потому что больше идти некуда. Из кухни выходят несколько парней и девушек, и Женя инстинктивно прижимается к стене, чувствуя, что к ней возвращается ощущение первых дней в общаге — она на чужой опасной территории. Возвращается и мысль о том, что она совершила огромную ошибку, приехав сюда.
В кухне беспорядок. Раковина завалена общими кастрюлями и сковородками, кто-то оставил и немытые тарелки, хотя у каждой есть свой хозяин. Женя задумчиво рассматривает грязную посуду — ей нужно прийти в себя, а уборка всегда её успокаивает.
— Женя? — Её окликает Ксюша. Улыбаясь, она подходит почти вплотную. На ней надет розовый вельветовый костюм, и то ли он придаёт мягкости её образу, то ли она и правда рада видеть Женю. — Глебу нужна поддержка, — склонившись почти вплотную тихо продолжает она.
«Он меня оттолкнёт», — Женя не озвучивает собственный страх. Ксюша не поймёт. Она вряд ли даже сможет уложить в голове то, как они связаны с Глебом. Женя ловит себя на том, что хотела бы вернуться к Марго. И тут же морщится от того, что называет бабушку по имени. Подобное происходит всё чаще — даже на уровне мыслей она отдаляется от неё. А ведь так хочется прийти к бабушке с разговором. Рука сама тянется к телефону, чтобы ей позвонить и рассказать о Глебе — о том, какой он настоящий. Ведь бабушка так и не узнала его с хорошей стороны.
Чем больше Женя думает о бабушке, тем крепче становится её уверенность, что и Марго, и Бо-Бо что-то скрывают. Самое главное. То, что их разъединило. И то, что они держат в тайне, до сих причиняет боль обеим.
Жене хочется ринуться в «бой» — Глеб заразил её этой жаждой. И единственное, что она может сделать — отправиться к Бо-Бо. По сравнению с её собственной бабушкой Бо-Бо не кажется такой уж непрошибаемой. Во время знакомства и разговора Женя почувствовала в ней надлом… трещину в её броне. Стоит немного надавить и она узнает всю правду. Может, думать так неправильно, но Женя не видит иного выхода. Пора покончить с прошлым, из-за которого страдают не только бабушки, но и Глеб, а значит, и она сама. Нужно пройти этот путь до конца, потому что сейчас у неё ощущение, что они с Глебом застряли где-то на середине.
— Осталось пятнадцать минут до комендантского часа, — произносит Женя, потому что Ксюша так и стоит рядом, ожидая её реакции на свои слова.
— Ты пойдёшь за Глебом? — уточняет Ксюша.
— Нет, ему лучше побыть одному.
И это правда, Женя не сделает и не скажет ничего, что облегчит его боль. Её стоит прожить, справиться с нею, чтобы она не разрушала его в будущем. Ксюша понимающе кивает.
В комнату Женя возвращается за тёплой курткой. Миши нет, а Маша и Кира с нескрываемым удивлением наблюдают за ней.
— Ты с Мишей на свидание? — спрашивает Маша.
— Нет, — резче, чем следовало, отвечает Женя.
— Не играй с огнём, тебя не пустят обратно, — беспокоится о ней Кира.
Женя лишь благодарно улыбается в ответ. Но без промедления выходит из комнаты и бежит к лифту. Дяди Васи на месте нет, поэтому она выскакивает на улицу, ничего и никому не объясняя.
В кармане джинсов находит немного денег, которых, надеется, хватит, чтобы доехать до больницы. Адреса она не знает, помнит только примерную дорогу от общаги. Открыв карту на смартфоне, Женя понемногу выстраивает маршрут. На автобусе придётся ехать более получаса, но, главное, что теперь она знает, как до неё добраться. Вопрос лишь в том, а пустят ли её внутрь? Уже поздно. Решив, что соврёт что-нибудь, Женя решительно направляется к остановке.
В маршрутке тепло, и после уличной прохлады под мерное качание её начинает клонить в сон. Женя старается не поддаться этому желанию, пытаясь продумать план того, как попасть внутрь больницы. Вечерний город встречает её тишиной, когда от остановки она идёт к знакомому зданию. У ворот в голову приходит совершенно глупая идея: разбить себе коленки или сделать вид, что вывернула ногу. Так она попадёт внутрь, а потом сможет пробраться к нужной палате. Но одна мысль о вранье вызывает в ней тошноту, хотя она соврёт ради дела, пусть ей этого и не хочется.
Погрузившись в раздумья, Женя идёт по широкой аллее к входу в здание. Сейчас тихо и почти нет других людей. Остановившись в нескольких шагах от крыльца, она прикидывает, что же стоит всё-таки сказать охраннику, когда слышит из-за спины:
— Женя?
Глава 35
В первые секунды Женя не понимает, чей это голос. Вряд ли в чужом городе она вот так просто может столкнуться с кем-то из знакомых. Но, обернувшись, понимает, кто её зовёт.
— Здравствуйте, Бо-Бо.
Бабушка Глеба приветливо и ласково улыбается, как будто они старые друзья. Но Жене эта улыбка кажется наигранной — всё же они не подруги.
— Что ты здесь делаешь? Не Глеба же ищешь. — Бо-Бо, чуть прищурившись, внимательно. даже слишком — рассматривает Женю.
— Хочу с вами поговорить. Думаю, вы можете заполнить те пробелы, что до сих остались в вашей истории… и истории моей бабушки. — Женя, пусть и немного смешавшись от неожиданного появления Бо-Бо, всё же сразу переходит к главному.
— Я думала, Глеб уже всё рассказал. — Бо-Бо медленно подходит ближе, опираясь на специальные ходунки.
— Вам нужно присесть? — обеспокоенно спрашивает Женя, запоздало удивляясь тому, что бабушка Глеба вообще на ногах.
— Нет, милая, мне как раз не надо ни сидеть, ни лежать. Не могу уже находиться в четырёх стенах. Уговорила медсестру меня выпустить ненадолго, пока силы появились. — Бо-Бо еле заметно покачивается, но крепко держится за ходунки. — О чём ты хотела со мной поговорить?
— Разговор может затянуться… Всё-таки пойдёмте в вашу палату, — настаивает Женя, не желая, чтобы Бо-Бо под предлогом усталости ушла, если ей не понравится, куда повернёт их беседа. — Вы же сможете меня провести?
Бо-Бо кивает, молча отвечая на последний вопрос. Вслух же произносит:
— Давай ещё немного подышим свежим воздухом. Потом я разрешу тебе задать мне несколько вопросов. Но не рассчитывай на многое. Я отвечу, если посчитаю нужным.
Женя соглашается с решением Бо-Бо. Это лучше, чем совсем ничего.
Они молча стоят на улице у входа в больницу — совершенно чужие друг другу, но так близко, что их можно принять за родственников. Женя не торопит Бо-Бо, даже когда та, одетая в тонкую вязаную кофточку, явно начинает замерзать.
— Пойдём, Евгения.
Ласково-снисходительная интонация, с которой Бо-Бо обращается к ней, так сильно похожа на бабушкину, что Женя еле сдерживается, чтобы не завертеть головой в поисках Марго. Ей становится не по себе, она даже ловит себя на желании бросить всё. Снова появляется ощущение, что она зря лезет в чужое прошлое. Потому что правда, которую она так стремиться узнать, ей совсем не понравится.
— Конечно. — Женя берёт себя в руки. И, стараясь не выдать волнения, следует за Бо-Бо.
Бо-Бо не останавливается, спокойно проходит мимо охранника. И даже наличие ходунков не умаляет её достоинства. Мысленно Женя сравнивает её с английской королевой.
Выйдя из лифта на своём этаже, к палате Бо-Бо идёт уже не так уверенно. Оглядывается по сторонам, но коридор пуст — на посту медсестёр тоже никого нет. В какой-то момент Бо-Бо начинает покачивать чуть сильнее, её шаг замедляется. У двери в палату она хватается за стенку и останавливается, закашлявшись. Женя не знает, что сделать, чтобы облегчить её состояние. Интуитивно кладёт ладонь ей на спину и мягко поглаживает через ткань кофты, халата и ночной рубахи.
— Ты добрая, Женя, — сквозь кашель произносит Бо-Бо. — Но далеко не все люди заслуживают такого отношения. И уж точно не я.
Женя молча открывает дверь перед Бо-Бо. Включает свет, помогает ей зайти внутрь и прилечь на кровать. Пока та устраивается поудобнее, Женя разглядывает её вещи. На тумбочке у неё стоят две фотографии. На одной Бо-Бо запечатлена вместе с Глебом. Он выглядит моложе, чем сейчас, в руках держит диплом. Оба выглядят счастливыми, радостно улыбаясь в камеру. Жене сложно представить Глеба настолько счастливого. Иногда он бывает с нею таким, но эти моменты настолько коротки, что порой кажется — ей всё привиделось.
На второй фотографии молодая пара. И если бы не возраст снимка, которому явно не один десяток лет, то Женя подумала, что и на ней видит Глеба. Настолько мужчина похож на него. Вернее, наоборот, Глеб похож на этого незнакомого парня.
«Отец…» «Родители…» Женя помнит, они умерли, когда Глеб был ещё совсем маленьким. У него была очень красивая мама. По одной фотографии не стоило бы делать вывод о том, любили ли они друг друга, но… Женя смотрит на то, как они стоят, прижавшись друг другу и держась за руки, и внутри появляется уверенность — они были безумно влюблены. Может, поэтому и умерли одновременно.
Несчастная судьба.
— Что ты хотела у меня узнать? — спрашивает Бо-Бо.
Она сидит, откинувшись спиной на подушку. Сухими морщинистыми пальцами сжимает простынь так, словно ожидает смертельного выстрела.
— Я не верю, что вы с бабушкой поссорились из-за дедушки, как сказал Глеб. Но он точно не врал, а значит… Значит, вы не всё ему рассказали. — Женя без страха смотрит на Бо-Бо, дожидаясь ответа.
— Удивительно, — усмехается та. — А моему внуку ни разу в голову не пришло подобное. Ну или он мне об этом не говорил. Ты умная девочка, ты же знаешь?
Женя пытается не отвлекаться на сказанное, давая бабушке Глеба шанс признаться во всём самой. Видно, насколько она сомневается в том, стоит ли раскрывать всю правду. Похоже от её решения будет многое зависеть.
— Тебя это касается даже больше, чем ты можешь представить, — продолжает Бо-Бо.