Глеб сжимается ещё сильнее, отчего сердце Жени обливается кровью: она многое бы отдала, чтобы сейчас помочь ему.
Стас открывает дверь, достаёт с сиденья сумку, а из неё бутылку воды, которую
передаёт Жене. Она кивает в знак благодарности, но пока не трогает Глеба, давая ему возможность успокоиться самому. Оборачивается к бабушке. Та стоит в стороне, и вид у неё совершенно отсутствующий, словно разыгравшаяся перед ней сцена её не касается. Она здесь только физически, мыслями же где-то далеко. Женя не представляет, что творится у неё внутри, но всё же за неё она не беспокоится. Уверена, бабушка выдержит.
— Я схожу за кофе для всех, — Стас произносит это, касаясь плеча Жени, словно оставляя её за старшую.
Глеб долго сидит, уткнувшись в колени. Стас успевает вернуться, и картонный стаканчик с кофе согревает ладони. Даже бабушка, усевшись на заднее сиденье, молча потягивает напиток. Женя и не вспомнит, когда та в последний раз пила кофе, считая, что от него у неё повышается давление.
Глеб начинает ворочаться. Вздохнув, поднимает голову, и Женя ловит его взгляд. Даже сейчас с красными воспалёнными глазами, синяками под ними и бледной кожей он кажется ей самым красивым в мире. Женя смущается от неуместности этой мысли, но одновременно чувствует, как по груди разливается щемящая сердце нежность. Хочется обнять его — крепко-крепко, утешить, подарить ему ощущение покоя.
— Можно я глотну?
Глеб смотрит на Женин кофе, но Стас, услышав его вопрос, протягивает ему нетронутый стакан. Глеб кивает в знак благодарности, а потом поднимает лицо, задерживая взгляд на ночном небе.
— Бабушка бы не хотела, чтобы я по ней плакал, — тихо произносит он и поднимается на ноги. — Зато знаю, чего бы она хотела.
Глеб подходит к Марго и что-то говорит ей так тихо, что Женя не слышит. Лишь видит, что бабушка кивает в ответ. Ей интересно узнать, о чём они шепчутся, но она терпеливо стоит в стороне, не собираясь влезать во что-то очень личное. Сейчас Женя отчётливо понимает, что как бы не злилась бабушка на Бо-Бо, она не забывала о ней все эти годы. Та словно незримо присутствовала в её жизни, и похоже новая встреча с ней была нужна бабушке не меньше, чем Бо-Бо. Жаль, что она случилась так поздно.
Жене ловит себя на желании срочно позвонить маме и сказать, что она её любит. Все их ссоры и недопонимания не стоят отнятого у них времени. Пока они есть у друг друга, всё можно исправить.
Пока они обе живы.
— Стас, отвезёшь нас домой?
— Я хочу вернуться в больницу. Узнаю у дежурного врача насчёт… когда можно забрать… бабушку, — запинаясь, произносит Глеб. — Если подождёшь, то поедем обратно вместе.
Глеб произносит это, не глядя на Стаса или Марго, как будто они с Женей здесь одни. И решать исключительно ей.
— Я подожду тебя.
Женя может только представлять, насколько важно для него услышать о том, что его кто-то ждёт — даже теперь, когда бабушки уже нет в живых.
Глеб кивает и идёт к входу, исчезая в дверях.
— Садись пока в машину, уже не жарко.
Стас открывает перед ней дверь, помогая устроиться на заднем сиденье рядом с бабушкой. Та молча опускает на колено Жени руку и легонько сжимает. Бабушка скупа на ласку, и этот жест заменяет объятия, но для Жени значит многое.
— Ты очень сильная, Женя, не теряй это в себе. — Голос Тарго наполнен уважением и грустью. — Без тебя я бы никогда не попрощалась с Бо-Бо. Мы бы не встретились, и я бы очень об этом жалела. Я смогу справиться с новым горем. Я привыкшая, да и старая уже, Жень, — последнюю фразу она выдыхает с хриплым смешком. — А вот насчет Глеба я не уверена. Он молод, эмоционален и только что потерял того, кого ценил больше себя и своей жизни. Уверена, он будет думать, что виноват в её смерти, что мог сделать для неё больше. —
Марго останавливается, переводя дух. — Объясни ему, что не нужно жить её жизнью, чтобы помнить о ней. Она всё ещё в его голове и сердце, просто он её не больше не увидит.
Стас смотрит на них через зеркало дальнего вида, и Женя читает в его глазах согласие.
— Женя? — зовёт он. — Ему нужно будет время. Он парень с характером.
Женя кивает, прекрасно осознавая: у Глеба тот еще характер. Если не сможет сдержаться, или кто-то ему не поможет, то он способен разрушить всё, что попадётся на его пути.
Глеб появляется у машины через полчаса, и Женя выходит из салона, поцеловав бабушку на прощание и погладив Стаса по плечу. Он сжимает её пальцы в ответ, напоследок шёпотом желая:
— Удачи.
Глава 40
— Куда мы? В общагу?
Женя готова ехать с Глебом куда угодно, но спрашивает, чтобы нарушить повисшее между ними молчание. На этот раз оно тяготит. Как и мысли о бабушке. Стоит представить, как та возвращается дом, оставаясь наедине с воспоминаниями о прошлом, и на душе становится тяжко. Конечно, бабушка не наделает глупостей — это не по её части, но всё равно Женя переживает. Она обязательно позвонит чуть позже, чтобы узнать, как она. Пока Женя плохо представляет, что именно она скажет. Как вообще стоит говорить с тем, кто только что вновь потерял близкого человека?
Женя поднимает глаза на Глеба.
Он выглядит как обычно. Вся его отрешенность и потерянность словно стёрлись. Как будто произошедшее обошло его, не коснувшись. Но это только на первый взгляд. Стоит присмотреться, и становятся заметны тени, залегшие под глазами, и морщинки в их уголках, которых раньше не было. И то, как Глеб время от времени сжимает кулаки, наверняка оставляя на коже следы от ногтей, говорит о его состоянии больше, чем любые слова.
Женя уже не ждёт ответа, как слышит:
— В общежитие я сегодня точно не поеду. — Глеб подходит ближе, и Женя протягивает руку, мягко прикасаясь к его плечу. — У меня есть квартира, мы могли бы переночевать там. Если честно, хочется побыть в тишине.
Женя не может ему отказать. Глебу и правда стоит отдохнуть, а ей хочется просто быть рядом с ним. Да и в общагу без него не пустят. Хотя это последнее, что сейчас её волнует.
— Поехали.
Глеб приобнимает её за плечи, и только в этот момент Женя замечает, что дрожит от холода. Он медленно ведёт её к своей машине. Про себя Женя усмехается, эта машина уже стала символом «приключений». Каждый раз, когда они куда-нибудь ехали на ней вместе, что-нибудь да случалось. Но Женя старательно отмахивается от этих мыслей: новые неприятности — последнее, что им нужно.
Глеб выкручивает обогреватель на максимум. Стягивает с себя куртку и накидывает на Женю. Она протягивает руки к к потоку тёплого воздуха и чуть ли не растекается лужицей от блаженства.
— У меня в рюкзаке есть тёплые носки, я хотел… — Глеб замирает, пытаясь договорить, но получается у него не сразу. — Хотел отдать бабушке, она тоже вечно замерзала…
«Они ей уже не пригодятся», — остаток фразы повисает в воздухе.
Глеб, не глядя на Женю, достаёт с заднего сиденья рюкзак и кладёт ей на колени. На лице не дёргается ни один мускул, как будто всё в порядке. Женя старается скрыть дрожь в пальцах, когда расстёгивает молнию и залезает рукой внутрь. В большом кармане на ощупь находит папку с документами. Она не собирается её доставать, но на уголке одного из листов замечает логотип компании. Она слышала о ней. Хорошая фирма. Женя вспоминает, что Глеб ушёл со стажировки, чтобы сначала помогать бабушке, а потом взять её работу на себя. И что-то ей подсказывает, что стажировался он в компании, логотип которой красуется на этих бумагах. Она и представить не могла, что Глеб забрался так высоко. Конечно, Женя не считает его глупым или недостаточно образованным, но теперь отчётливо понимает, что он действительно был готов на всё, чтобы любыми способами удержать бабушку на этом свете.
Он очень её любил, и будет любить даже после смерти. Теперь слова собственной бабушки о том, что Глеб может продолжить жить чужой жизнью, уже не кажутся невероятными.
Именно от этого убежала сама Женя — от собственной семьи, лишь бы только пойти своим путём. Этому её научила бабушка, теперь Жене предстоит научить Глеба. Он заслуживает большего. Глеб вправе выбрать собственный путь.
— Что будешь делать с общежитием? — Женя находит шерстяные носки и закрывает молнию, чтобы случайно не углядеть ещё чего-нибудь лишнего в его вещах.
— Я не могу его оставить. — Глеб поворачивается к Жене,словно читая следующие вопросы в её глазах. — Пока я не разберусь с виноватыми и не найду себе замену.
Последнее слово он произносит совсем тихо. Словно одна мысль об этом кажется ему крамольной. Женя уверена, что в его голову закрадывается мысль о том, а не предаёт ли он память Бо-Бо. Но пока она молчит, лишь осторожно кивая в ответ. Вместо продолжения разговора она аккуратно снимает обувь и натягивает на ноги толстые вязаные носки с узором из бутонов роз. Они сразу напоминают о тех цветах, что выращивает бабушка, о варенье, которое она из них делает и оставляет в подполье до зимы. Бабушка делала так год за годом… Она ведь наверняка причиняла себе боль всякий раз, когда смотрела на эти розы, напоминавшие о Бо-Бо. Но так она хранила и память о ней.
— Лучше? — Глеб касается колена, и от неожиданности Женя вздрагивает.
— Они чудесные. — Она улыбается, шевеля пальцами на ногах.
— Мы почти приехали. — Глеб переводит тему, вновь сосредотачиваясь на дороге.
Они останавливаются минут через десять у обычного кирпичного дома с огороженной
территорией, заезжают за железные ворота. Женя разглядывает территорию внутри: детскую площадку, аккуратно подстриженные кусты, альпийскую горку, обросшую мхом. Ближе к дому раскиданы многочисленные клумбы с цветами, и только некоторые из них начали засыхать — кто-то явно грамотно подобрал сорта, чтобы цветы подольше радовали жильцов.
— Бабушка любит этот дом. Ей нравится бывать у меня в гостях.
Глеб совершенно не замечает, что говорит о ней в настоящем времени. И Женя не собирается его поправлять. Они поднимаются на второй этаж в полной тишине, вокруг не раздаётся ни звука, и это успокаивает.