— Не знаю, — задумчиво отозвалась Карина. — Я так толком и не поняла, зачем мы погнались за этим товарищем. Кирилл, конечно, пытался мне вчера рассказать, но всё это больше напоминает фантастику. Прежде всего, я не понимаю, почему вы ввязались в эту историю. Ну, я-то понятно, мне делать нечего, у меня творческий отпуск, я занимаюсь ремонтом, вернее, тем, что спасаю Ваську от ремонта…
— А что, он действительно так не переносит запаха краски?
— Абсолютно! Валится набок, закатывает глаза и дышит хрипло, словно вот-вот тапки откинет. Ветеринар сказал, что такое бывает — обычная аллергия. Но может развиться болезнь легких. Поэтому пришлось принимать меры. Маляры в дом, мы — из дома. Вот сейчас даже не знаю, может, у Кирилла переночевать? Господи, как же темно. Стоп, вон там машина, мимо проскочили!
— Ага, вижу. Переночевать и у меня вполне можно — в кресле-кровати. Так что это не проблема. А на время ремонта поселить пса у кого-нибудь нельзя было?
— Не у кого, — уныло ответила Карина, усаживаясь в машину. — Родственников у меня нет, был муж, да весь вышел. А приятелей таких, кому бы можно было навязать моё чудовище, тоже не нашлось. Единственная подруга, которая любит собак, очень вовремя вышла замуж и укатила в Австрию. Да и переживает Васька без меня. Аппетит, конечно, не теряет, но нервничает. А на нервной почве он обувь ест, так что сама представляешь…
Лика представила. Обуви Васька, судя по всему, мог сожрать много.
— А ты, вообще, где работаешь? — поинтересовалась она у Карины.
— Экономистом в одной фирме. Мне повезло, что шеф у нас — фанатичный собачник, поэтому отпуск мне дал без звука, раз такое дело. Мог бы и Ваську приютить, только у него пекинесиха чересчур нервная.
— Кто? — не поняла Лика.
— Сука пекинеса, истеричная и злобная, как черт. Васька её боится.
«Мышь», осторожно переваливаясь с боку на бок, выбралась на дорогу. Лике хотелось пить, но рыться в бардачке в поисках банки «Спрайта» было лень. Да и отвлекаться было нельзя — слишком быстро темнело. На небе уже появились первые звезды, и вечер на глазах уступал место ночи.
— Ладно, я расскажу тебе вкратце, что произошло, — сказала она Карине, стараясь в свете фар вовремя разглядеть встречные колдобины.
История в её изложении выглядела максимально невинно. Никаких трупов в прихожей Кирилла, никаких ночных вояжей на машине убитого с последующим утоплением её в пруду. Изобретательный ум писательницы трансформировал этот этап в безобидное разглядывание газетной фотографии неопознанного тела. Остальные события с явлением двойника убитого, его убийством и появлением третьего идентичного бородача корректировки уже не требовали.
— Но почему тогда вы ввязались в эту историю? — удивилась Карина.
— Да просто в ту ночь, когда убили первого, Кирилл надрался в какой-то сомнительной компании, и спьяну ему померещилось, что там был этот тип. А когда к нему явился второй, нервы у него окончательно сдали, до сих пор путается, что было на самом деле, а что он только вообразил… Черт!!!
Всё произошло мгновенно. Метнувшийся из-за близких кустов неясный силуэт, мягкий толчок и ощущение тошнотворной пустоты у горла. Машина, кажется, остановилась сама, без участия Лики.
— Мамочки, — схватилась за голову, которой едва не врезалась в лобовое стекло, Карина, — кого это мы задавили?!
— Ты — ты — ты, — выбила зубами дробь Лика, — ты думаешь, задавили?
— Надо глянуть! Надо выйти и посмотреть.
— Подожди, я не могу. Давай посидим немного, вдруг оно само встанет.
— Сомневаюсь… Кто это был?
— Не з-знаю, слишком темно и неожиданно.
Лика старалась взять себя в руки, но отстегнуть ремень безопасности ей удалось только с третьей попытки. Наконец, она выбралась на дрожащих ногах из машины и сразу присела, заглядывая под днище.
— Ну, что там? — Карина пыталась со своей стороны нащупать ручку, которой открывалась дверь. Но, кажется, этой ручки вообще не было, только сломала ноготь, зацепившись за что-то.
— Ничего не вижу, ничегошеньки… Слишком темно. Достань из бардачка фонарик.
Карина засуетилась и сломала ещё один ноготь.
— Нету.
— Должен быть, он всегда там!
— Бардачка нету.
— Ужас! Ищи лучше!
— Уже нашла, но фонарик застрял. Сейчас.
— Давай скорее! — окончательно разнервничалась Лика.
Карина, проклиная все на свете, рылась в барахле, которым был забит бардачок. И тут вдруг раздался глухой, но отчетливый стон. Он шел откуда-то из-под багажника машины. На голове Лики зашевелились волосы. Так и есть, человека сбила!
Не разгибаясь, она обежала вокруг машины, и в свете габаритных огней сразу увидела две ноги, показавшиеся неестественно длинными. Судя по ботинкам на рубчатой подошве и их размеру, пострадавший был мужчиной. Да и голос…
— Эй, — позвала она, — вы живы?
— Жив я, жив. Только нога… Черт!
— Держи фонарик! — выбравшаяся, наконец, из машины Карина ослепила Лику мощным лучом света. — Ох ты… нужно скорую помощь вызывать.
— Не нужно, — раздалось кряхтение из-под машины. — Вытащите же меня отсюда скорее!
Лика направила луч фонарика под машину и только мельком успела рассмотреть лежащего на боку индивидуума в изрядно перепачканной светлой куртке. Он задергался, пытаясь заслониться от света, и снова чертыхнулся. Похоже, немедленная кончина ему не угрожала.
— Как вытаскивать будем? — засуетилась Карина. — За ноги тянуть?
— Тяните! — разрешили из-под машины. — За правую тяните, левая болит.
— Нельзя его тянуть, вдруг у него позвоночник сломан, — вспомнила Лика рекомендации вчерашнего свидетеля их с Кириллом падения на газон.
— Это вряд ли, — ободрил их пострадавший. — Я бы сам вылез, да повернуться не могу, что-то мешает, а что, не вижу.
— Может, лучше мне проехать чуть вперед, тогда и тянуть не нужно будет, — предложила Лика.
— А если зацепишь? Нет уж, лучше за ногу, так надежнее.
— Вы там поскорее решайте, дамы, — застонал страдалец. — По-моему, у меня лоб разбит и кровь течет.
— Странно, что вы вообще ещё живы, — наклонилась к нему Карина. — Вас машиной переехало, а вы вполне бодро разговариваете.
— Ничем меня не переехало, меня слегка бампером задело, я отскочил, споткнулся и влетел каким-то образом под машину. Если бы вы сразу не остановились, я бы просто на дорогу шлепнулся. Да тащите же скорее, надоело мне тут лежать!
Лика сунула фонарик в карман и нерешительно ухватилась за правую ногу мужчины и потянула, но её сил явно было недостаточно. Карина пришла ей на помощь и вцепилась обеими руками в щиколотку. Вдвоем им удалось протащить жертву наезда примерно полметра.
— Всё, всё! Плечи освободились, — завопила жертва, дрыгая ногой, — дальше я сам выкарабкаюсь!
Некоторое время потерпевший, освещаемый габаритными фонарями, со стонами и кряхтеньем возился на дороге. Наконец, выбравшись из-под заднего бампера, он уселся и облегченно вздохнул. Потом принялся озабоченно ощупывать конечности и голову, с которой действительно стекало что-то темно-красное.
— Я сейчас аптечку достану, — испуганно пискнула Лика.
— Доставайте, — согласился раненый, — только это не кровь.
Он понюхал испачканные пальцы и покачал головой.
— Грязь. Надо же, мордой прямо в лужу угодил!
Только теперь Лика сообразила и включила фонарик, потом достала из машины аптечку, и стала осматривать здоровенную ссадину на ноге пострадавшего.
— На перелом не похоже.
— Я тоже так думаю. Спирт есть?
— Есть! — она встряхнула коричневым пузырьком.
— Тогда лейте! Да лейте, не бойтесь.
Лика осторожно плеснула спирта на рану, промокнула марлевой салфеткой и кое-как забинтовала. Мужчина громко шипел сквозь зубы, но не ругался.
— Прививку от столбняка надо сделать, — сочувственно посоветовала Карина. — И рентген.
— До свадьбы заживет, — хмыкнул страдалец, одергивая штанину. Потом, поддерживаемый женщинами, с трудом встал на ноги. Роста он оказался немаленького, на полголовы выше обеих.
Странно, но за всё время ни в одну, ни в другую сторону не проехало ни одной машины. И вообще, царила полная тишина, если не считать редких криков какой-то птицы. До трассы оставалось не более километра, но создавалось впечатление, что он находятся в необитаемых местах.
— Как вы здесь оказались? — удивилась Карина. — Ночью, в лесу.
— Ну, ночью половину одиннадцатого трудно назвать, — хмыкнул раненый. — Я в «Лагуне» отдыхаю, решил в город съездить, чтобы завтра утром машину из ремонта забрать. Тут лесом до шоссе всего ничего идти, а дорога петляет.
Он махнул рукой, показывая куда-то вбок. Потом попытался наступить на раненую ногу и, покачнувшись, ухватился рукой за багажник машины.
— Больно? Давайте, помогу в машину сесть, отвезем вас домой. Или обратно в пансионат лучше? — предложила Лика.
— Лучше в город, — подумав, решил мужчина. — Если вам не сложно. Я на улице Разина живу.
— Не сложно. Не можем же мы бросить на дороге человека, попавшего под колеса нашей же машины.
— Причем, так попавшего, что еле вылезшего, — горько заметил потерпевший, прыгая на одной ноге к задней двери машины. — Меня Сергеем зовут.
— А мы — Лика и Карина. Садитесь Ногу можно положить на сидение, места хватит.
Трогаясь с места, писательница поняла, что отныне по темным местам, да ещё рядом с кустами она будет ездить с крайней осторожностью. А вид мужских ног, торчащих из-под машины, ещё долго будет преследовать её в кошмарных снах.
В это время Кирилл маялся в кустах шиповника под окнами домика, где жил бородатый. Как же его зовут-то? Юрий Дмитриевич? Нет, Юрий Данилович. В кусты пришлось осторожно красться окольными путями, так как растительность на самом деле была не такой густой, как казалось. Кирилл опасался, что его неуклюжее шуршание почует вражеский бультерьер. Но пока в девятом домике царила тишина. Окно над головой Кирилла было распахнуто настежь, за розовыми в цветочек шторами не раздавалось ни звука, только тускло светилась то ли ночная лампа, то ли бра. Значит, хозяин был дома и, скорее всего, спал или читал. Заглянуть в комнату Кирилл так и не решился.