— Андрей… Мы проиграли. Нам удалось остановить ту языкастую, даже Контролёра убили, но всё пошло не по плану, — голос матери в передатчике звучал обречённо. — Бессмертный ушёл вслед за вами, а с ним наша Катя. Этот челкастый ублюдок перед смертью захватил нашу доченьку, у них в руках наша Катя… Помоги, помоги ей, Андрей, прошу…
— Мне жаль, — не выходя на связь, глядя мне в глаза, произнёс отец. — Это не Лена, скорее всего, манипулятор или Контролёр, как его там, уже взял её под контроль и давит на жалость. Пойми меня правильно, сынок, твоя мать умеет расставлять приоритеты, и семья для неё никогда не была чем-то что превыше долга.
Отвечать на подобное не хотелось. Кивнув, не зная, что на самом деле случилось, я полностью доверился отцу, а после, подтолкнув его вперёд, двинул вместе с ним обратно к месту, где смрад чувствовался лучше всего. Тайный ход, замаскированный под продолжение стальной конструкции стены, оказался весьма хитрым иллюзорным и тактильным приёмом, за которым нас уже ждала парочка охранников из Олимпа. С ног до головы увешанные взрывчаткой, те при виде нас судорожно похватались за рации, а руки их тотчас направились к висящим на животах кнопкам. Если бы они их нажали, хер знает, что со всеми нами случилось бы.
Отец отреагировал моментально. Энергоклинки, выскользнувшие из его рук, срезают оба запястья левого, что первым потянулся до злополучной красной кнопки на пузе. Я же едва успел щупами остановить второго, а после, связав его по рукам и ногам, предоставил отцу.
— Умри! — Понимая, что не вырвется, зубами потянулся к какой-то херне у шеи пленник, но быстро парализовавший первого отец тут же примчался мне на помощь. Пара секунд, и оба террориста живы, но бьются в конвульсиях.
— Почему ты их не добил? — спрашиваю я, оглядывая залитое кровью скрытое помещение с сотнями, а то и тысячами странных бочек, наполненных гнилой жидкостью, напоминающей разложившуюся плоть.
— Нельзя сразу убивать, особенно тех, на ком подобные устройства. — Подобрав с земли нож, отец тыкнул им по направлению к проводу, шедшему от головы террориста куда-то под одежду. — Эти ублюдки — смертники, и смерть для них избавление, а значит, убив их, есть шанс увидеть нечто подобное.
Осторожно срезав ремни, отец демонстрирует мне странного рода механический прибор, прикреплённый к груди мужика без рук.
— Пульс остановится, будет взрыв. Система простая, проводок тут, проводок там, и… — Выдернув пару одноцветных проводов, отец без колебаний всаживает раненому врагу нож в сердце, пробивая злополучный аппарат. — И всё… — На лице Андрея усмешка, а вот на морде второго слёзы, видать, передумал. Поздно. Тому, кто без колебаний был готов стать причиной смерти десятков миллионов, слёзы не помогут. Расправа в стиле Андрея Тэна. В своих ночных детских кошмарах после тренировки именно таким я видел отца. Быть может, это были вещие сны.
Странная субстанция внутри старых бочек состояла из перемешанных кусков тел, крови, органов и той же самой чёрной странной ткани, окутывавшей тело Бессмертного. Спешный вывод напрашивался сам собой.
— Да ну нахер… — Повидавший многое отец, топчась на месте, взглядом проходится на все триста шестьдесят градусов. Везде одна картина: бочки, куски тел, кровь. — Сколько же раз он себя убивал, резал, чтобы заполнить этот место своими ошмётками?..
Рука отца, погрузившись в бочку, зачерпывает в металлическую пробирку немного крови. Нажав две кнопки, тот запускает прибор, но не успевает центрифуга взбить субстанцию, как та, вспыхнув, едва не взрывается. Благо отец был готов и при помощи собственной силы поглотил смертоносное для нас пламя.
— Отец, мать говорила, ты можешь…
— Нет, не смогу, — прервав меня, отвечает тот. — Видишь ли, сынок, моя сила напрямую связана с реальностью и разумом. Зная свои способности и способности своего врага, я могу настроить мозг, заставить в некоторых моментах чувствовать то, что не чувствуют другие. Так, к примеру, твоя сила по созданию невидимых рук и моя по поглощению и изменению предметов очень похожи. Ты создаёшь и управляешь, я создаю иллюзию и, направляя ту, изменяю нужный объект. Но это базовое, помимо прочего, у каждой силы есть и своя скрытая возможность. Не переживай, ты свои ещё раскроешь, ты парень талантливый, я уже это вижу. Мою же я познал не так давно, лет семь назад, и называется она «абсолютное ничего». Другими словами, когда твоя мать просила меня ликвидировать взрывчатку или бомбу какую-нибудь, она, да как и я, в общем, думала, что там будет какой-то определённый предмет, при воздействии на который всё выйдет из строя. Но здесь, блять… Да тут тонны и тонны крови, пропитанной взрывчаткой. Скорее всего, нитроглицерин какой-то допотопный. Но, блять, и этого хватит, чтоб всё разнести здесь к ебеням! — раскинув руки, раздосадовано произносит отец.
— И? Сейчас сюда ворвётся парочка бессмертных, подорвёт себя, и всё? Так всё и закончится? — Улыбка на лице отца не давала мне покоя, ибо так в последний раз он улыбался только тогда, когда что-то шло не по его плану.
— Санечка, я когда-то говорил, что Хронос, герой номер два, твой крёстный?
— Ты говорил, что мой крёстный — спившийся бомж и тунеядец.
— Так и есть, он почти всё время пьёт, причём вусмерть, а после, чутка поигравшись, отматывает время назад и опять начинает пить. И так до момента, пока не вызовут на задание. Страшный тип, хочу тебе сказать. Так вот, именно он в своё время и помог мне создать приём под названием «абсолютное ничего». — Тяжело вздохнув, отец тянется к сигарете, а затем под мой охеревший взгляд, закатив глаза, ломает ту и, словно туша, затаптывает подошвой.
— Короче, сын, не бзди, папа всё решит. Главное — отвлеки девку, Бессмертный на мне. И да, сын… — внезапно тон отца становится снисходительно мягким, таким, каким я никогда его не слышал. — А ты реальным мужиком вырос, как батя твой, ха-ха! Уважаю…
— Да ну тебя. — Усмехнувшись от столь редкой похвалы в свой адрес, нажав на кнопку, пускаю в кровь последние дозы адреналина и обезбола, молясь о том, чтобы их хватило.
Первой через стену, а не вход к нам ворвалась Ванесса. Кинувшись той наперерез, вновь на полную использую щупы и, подхватив её ещё на подлёте, останавливаю прямо в воздухе. Несколько секунд с её пояса, плеч, спины и даже шеи снимается всё, что только может выдать искру. Девушка сопротивляется, вырывается, чувствуется её бесконтрольная мощь, сила, способная крушить сталь, рвётся наружу. Она совершенна иная, нежели та Ванесса, которая осталась в моих воспоминаниях, но и я теперь далеко не тот простой пацан. Шести невидимых жгутов с головой хватает для того, чтобы связать её по рукам, ногам и даже заткнуть рот.
— Молодец, сынок, теперь ждём нашего главного гостя. — Напоказ смахнув успевшую подсохнуть на губе кровь, послал Ванессе воздушный поцелуй Андрей, но та и не дрогнула. Тело девушки и так на максимум пыталось высвободиться, что на неё обычную совсем не походило, а значит, её эмоциональное поле по-прежнему глушили препараты.
— Прости, Ванесса, но мне придётся это сделать… — Отец говорил, что это наркотик, и он был введён в тело, а, как известно, действие любого наркотика рано или поздно заканчивается. Андрей, предположив, что разум Ванессы свободен, уже попытался приблизить окончание действия химии, проломав той голову и заставив регенерировать. Но что, если просто спустить ей кровь, а потом пройтись и по органам. Способ крайне не гуманный, однако и Ванесса, умирая по сотне раз в сражениях против Оливера и даже порой меня, никогда о гуманности не задумывалась. Теперь-то я хорошо понимаю, почему... Одним острым жгутом подрезаю той сухожилия и артерии, что затягиваются буквально за пару секунд.
— Хорошая идея, только бить вдоль, а не поперёк, — злодейски советует Андрей, и эффект регенерации действительно замедляется. Глядя на безэмоциональные глаза, смотрящие исключительно на батю, с болью в сердце принимаюсь кромсать свою же подругу, на лице которой вне зависимости от ран не дрогнет и нерв.
— Так, так, так… Вот значит, как с пленным поступают молодые герои. Моё почтение, юный Тэн. — сначала слышится голос, после из-за угла показывается сам Бессмертный. — Прошу меня простить за прошлую вспыльчивость и несдержанность. Слегка разнервничался на фоне неосведомлённости.
Большой палец отца, повторяя приём художников, вытягивается вверх, а сам он, взяв цель на прицел, готовится использовать свою странную, до сегодняшнего дня неизвестную мне способность.
— Не так быстро! — более грубым голосом рыкнул Бессмертный, а затем выдернул из-за угла Катю и прикрылся той, как щитом. Глаза сестры выглядели стеклянными, казалось, что она действует не по своей воле, хотя шла без какого-либо сопротивления. По вздымающейся груди я видел, что девушка жива.
— Отпусти Ванессу, — сжимая горло покорной сестры, потребовал Бессмертный. — Живо! — прикрикнул он, когда лицо Кати покраснело, а ноги начало трясти.
Блять, в любом случае она умрёт, а вместе с ней и добрая половина всего человечества. Так я пытался себя оправдать, но сделать ничего с собой не мог.
— Саша, герой тот, кто выбирает меньшее из двух зол… — слова отца играют в контрасте с системой свой-чужой, заметившей приближение ещё одного из нашей команды.
— Прости, отец. — Едва щупы ослабевают, Ванесса тут же падает в собственную кровь, регенерируя старые раны, застывает. Её сухожилиям и венам нужно время, не много, но достаточно для подхода подкрепления. Вернее я так думал.
Взгляд девушки стал яснее, чётче, исчезло то безразличие, появился манерный, заинтересованный в происходящем взгляд. Словно в тумане, вертя головой, та пыталась понять, где она и что с ней происходит.
— Ванесса, времени нет, покончи с Тэнами, как и обещала! — слова гнилого выродка режут по живому не хуже ножа. Но блондинка, оглядывая окружающую картину, себя, нас и Бессмертного, не торопится устраивать расправу.
— Ты сказал, что погибнуть должен только старший. Ты говорил мне, что для наших целей хватит и взрыва на воздухоочистной. Ты сказал, что всё это лишь для отвода глаз! Отец! Зачем ты вновь обманул меня?! — С глаз Ванессы срываются слёзы, выгибающиеся крючкам