– Моя семья мертва, – констатировал он.
Ильдико ахнула, а Анхусет нахмурилась.
Эльсод внимательно смотрела на него несколько мгновений.
– Откуда такая уверенность?
– Моя мать всегда желала заполучить одну из вас. Грабить разум и память капукезет – все равно что пить сделанное богами вино. Ты бы никогда не покинула берегов Эмлека, если бы Секмис была еще жива.
Выцветшие до бледно-желтого глаза на мгновение блеснули.
– Ты хорошо знал свою мать. – Он вздрогнул от этого замечания. – Колесо Прорицания открыло судьбу Харадиса. Никто не пережил нападения. Галлу поглотили дворец и всех его обитателей. – Ее голос смягчился. – Мы, жители Эмлека, выражаем вам наши соболезнования. Король мертв. Да здравствует король.
Она не опустилась перед ним на колени, в отличие от его жены, кузины и масодов. Сердце Бришена сильно забилось в груди. Слова хранительницы не стали для него потрясением. Бришен ждал возвращения разведчика, который поведает то, что он и так чувствовал. Он – последний законный представитель своего рода. Больше он не бесполезный принц.
Наклонившись, Бришен взял Ильдико за руку и поставил рядом с собой. Она переплела свои ледяные пальцы с его.
– Встаньте.
Бришен старался не думать о смерти детей брата и их вечно печальной матери. Он никогда не стремился занять место на троне и с радостью уступил это право Харкуфу и их потомству с Тайи. А восхождение на престол в результате трагедии вызывало в его душе чувство вины. Он без зазрения совести возложил вину за их смерть на мать, но в то же время взвалил на свои плечи ответственность за происходящее.
Взгляды в комнате были прикованы к нему. Все ожидали, когда он заговорит.
– Почему вы назвали меня интеррексом, если знаете, что все представители моего рода мертвы?
На этот вопрос ответила Ильдико, и Бришен мог поклясться, что рука жены стала еще холоднее.
– Поскольку сейчас худшее время для полной передачи власти. Текущие союзы остаются в силе, потому что многие пока верят, что Джедор, Харкуф или кто-то из его потомства выжил. Никто не хочет подвергать опасности свои позиции, за которые с таким трудом боролся. Если подтвердится, что ты стал королем, все старые связи вмиг обесценятся, а новые соглашения предстоит еще только создать путем тайных переговоров, угроз, вымогательства или открытого конфликта. Ты не только заставишь весь Харадис разбить лагерь на землях Саггары, когда галлу у нас на пороге, но и вынудишь фракции выжившей знати бороться друг с другом за власть и влияние.
Бришен ошеломленно заморгал, как и Анхусет, у которой брови полезли на лоб.
– Вы очень хорошо понимаете движение власти, ваше величество, – заметила Эльсод с нотками веселья в голосе.
Ильдико побледнела. Она взглянула на Анхусет, а затем устремила долгий взгляд на Бришена.
– Война не всегда разгорается на полях брани и ведется с мечом и щитом. Порой самые яростные поединки происходят при дворе, где возносятся и падают короли.
Его хрупкая человеческая жена. Любой каи старше десяти лет мог бы переломить ее пополам без особых усилий. Однако за странными, иногда тревожащими глазами был сокрыт острый, как лезвие, ум с врожденным чувством стратегии, отточенный годами выживания при дворе Гаура. В своей жизни Бришен часто зависел от боевых навыков кузины и ее умения владеть мечом. Теперь он будет еще полагаться и на Ильдико, столь же искусную в своем деле, как Анхусет в своем.
Он поклонился жене.
– Мне понадобятся твои советы в таких вопросах, Ильдико. Сейчас больше, чем когда-либо. – Он снова обратил свое внимание на Эльсод. – Вы проделали весь этот путь из Эмлека не для того, чтобы рассказать мне, что открыло Колесо. Что вы имели в виду, сказав, что я ограблю свой народ, но спасу королевство?
Они вытащили стулья из-за высокого стола и поставили в импровизированный круг. Ильдико принесла хранителям памяти кубки с водой и вином. Когда она села рядом с Бришеном, тот наклонился и прошептал ей на ухо:
– Спасибо тебе, Ильдико.
Она кивнула и сжала его ладонь.
Эльсод заняла свое место и начала ритмично постукивать когтем по кубку, отчего Бришен сжал зубы.
– Колесо показало падение Харадиса. Эмлек хранит воспоминания о каи почти столь же древних, как гальпери. Мы отправились в Саггару, пока каи Харадиса все еще держались безопасного берега Абсу. Мы верим, что есть способ победить галлу и изгнать их обратно в пустоту, из которой их вызвала Секмис.
Ярость восстала в нем, чтобы сразиться с зарождающейся надеждой.
– Значит, моя мать – виновница обрушившихся на нас бед?
– Да.
Анхусет тихо присвистнула и бросила на него взгляд, как бы говоря: «Ситуация хуже не придумаешь».
По-другому и не скажешь. Особенно если это станет общеизвестным фактом.
– Вы обладаете огромными знаниями, которые могут ввергнуть Баст-Харадис в гражданскую войну и разрушить королевство быстрее, чем любая демоническая орда, – произнес он.
Покрытое татуировками и морщинами суровое лицо Эльсод немного смягчились.
– Такого исхода мы хотим избежать любой ценой. Мы хранители истории, сир, а не делатели королей. Со смертью Джедора, вашего брата и его детей линия наследования переходит к вам. Мы хотим помочь вам спасти нашу страну, чтобы вы могли править более мудро, чем ваши родители до вас.
Хоть какое-то облегчение. Слова Ильдико об интригах честолюбивых дворян давили на Бришена тяжким грузом. Для полного счастья ему только не хватало недавно возведенного в ранг пэра, замыслившего цареубийство из-за губительной ошибки Секмис.
– И какой у вас план?
– Каждый некромант, призвавший галлу, поплатился жизнью за свою глупость. Никто не может контролировать этих существ. Ваша мать не стала исключением.
Слово взял один из масодов:
– Когда королева умерла, некому было закрыть разорванный ею барьер. К тем галлу, что сразу освободились, присоединяются другие, прорываясь через созданную брешь. Орда растет, пока мы с вами беседуем.
– Словно потревоженный улей шершней.
Страх в голосе Ильдико заставил желудок Бришена тревожно сжаться. Он разделял подобные опасения, но почему-то услышать от нее подтверждение оказалось просто невыносимо.
Лицо Эльсод стало еще мрачнее.
– Если бы только галлу были столь же нежны и милы, как сердитые шершни.
Бришен начинал терять терпение. Если существует способ убить галлу, то он хочет покончить с ними раз и навсегда.
– Тогда у нас очень мало времени. Как нам закрыть брешь?
Эльсод подняла кубок, и Ильдико принесла еще вина. Бришен старался не слишком явно постукивать ногой, пока хранительница пила. Закончив, она отставила кубок в сторону и бросила на него понимающий взгляд, как будто забавлялась его раздражительностью. Бришен не видел ничего смешного в сложившейся ситуации.
– Кто-нибудь из вас слышал о короле призраков?
– Нет, – дружно ответили они.
– Поскольку мы никогда раньше не видели, как появляется хулгалла, я вызвала старейшие огни жизни в Эмлеке и извлекла их воспоминания.
Старейшие огни жизни действительно очень древние; они еще с той поры, когда каи едва можно было счесть цивилизованными, а на земле господствовали гальпери. Бришен задумался, насколько странно забраться столь далеко в прошлое и увидеть воспоминания о давно забытых временах.
– Королем призраков был гальпери, ставший некромантом, – продолжила Эльсод. – Невероятно могущественный, он обладал способностью воскрешать и контролировать недавно умерших – тех духов, что еще не утратили связь с этим миром. Ради достижения подобной власти он разделил себя на отдельные сущности: земное тело, что погрузилось в сон, и зеркальное отражение, сотканное из духа и магии. Эйдолон с физическим присутствием, которому нельзя причинить вред или убить обычным способом.
– Отчего-то у меня такое чувство, что этот план будет отвратней вони из-под хвоста мула.
Кислое лицо Анхусет отразило растущее беспокойство Бришена.
«Где, во имя богов, отыскать некроманта? Да еще готового прийти на помощь?»
Несмотря на то, что его опасения совпадали с опасениями кузины, Бришен не мог допустить, чтобы сестра открыто демонстрировала неуважение к Эльсод.
Он предупреждающе нахмурился:
– Ша-Анхусет.
Кузина нахмурилась в ответ, но промолчала.
Вместо того, чтобы обидеться на замечания Анхусет, Эльсод хихикнула.
– Она права. Мы искали достойную альтернативу. Это единственный шанс на спасение.
Ильдико застыла на стуле. Нотки страха в ее голосе были не такими отчетливыми, как раньше, но не исчезли.
– Отчего этот план столь ужасен, что вы искали альтернативу?
– Галлу нельзя убить, но их можно согнать в стадо и изгнать. И сделать это могут только мертвые с королем.
Бришен разочарованно вздохнул.
– Эльсод, ваши слова звучат разумно, но где мне найти одного из этих призрачных королей? Я не некромант, и даже если бы им был, мы говорим о хулгаллу, орде. Нам нужна не просто парочка мертвецов. Нам нужна целая армия. Тысячи. И они будут не лучше галлу. Злые, мстительные духи, возмущенные на того, кто вызовет их обратно. Живые не могут контролировать мертвых и демонов. Вряд ли я когда-либо захочу встретиться с некромантом, способным на подобное, если такой вообще существует.
Эльсод встала и будто выросла вдвое. Выцветшие глаза горели ярко и жарко, словно внезапно у нее внутри вспыхнул огонь, опаляя сиянием все тело. Даже отметины, выбитые на коже, замерцали.
– Ни один такой некромант не живет в известные нам времена, ваше величество. Вы должны стать одним из них. Призрачным королем.
– О боги, нет!
Ильдико, казалось, вот-вот упадет в обморок.
Анхусет, резко запротестовав, присоединилась к ее вскрику. Кузина вскочила со стула и пинком отшвырнула его в сторону.
– Нет! Это безумие, Бришен!
Бришен остановил ее движением руки, не отрывая взгляда от хранительницы памяти.
– Как можно стать королем призраков?