– Насколько опустели наши кладовые?
Она оглядела море каи со своего места за высоким столом.
– Они пока еще полны, но это ненадолго, если нам придется кормить так много народу каждую ночь.
Большую часть трапезы Бришен разрывался между необходимостью отвечать на вопросы и попытками быстро перекусить. Ильдико слушала и в основном молчала, наблюдая, как мелкие дворяне и наместники используют тактику и стратегию, сравнимую со сложнейшими планами сражений, чтобы возвыситься в глазах Бришена. Женщины не флиртовали так открыто, как при дворе Гаура, но Ильдико понимала, под каким пристальным вниманием находится Бришен. Женщины, находящиеся в зале и имеющие даже малейшие притязания на престол, как вдовы, так и девы, рассматривали его как потенциального мужа или любовника. Они также оценивали Ильдико как соперницу и преграду.
Ужин тянулся бесконечно, по мнению Ильдико, как целое столетие. Она обрадовалась, когда Бришен встал и объявил об окончании вечера. Муж вывел ее из зала и повел вверх по лестнице, облегченно выдохнув, когда они оказались одни в коридоре, ведущем в их покои.
– Хвала богам, с этим покончено. Нам еще повезло. И так будет каждую ночь. – Его голос был наполнен острым, как лезвие, сарказмом.
Не поспоришь. Ильдико сожалела, что придется прервать их побег.
– Тебе еще нужно поговорить с Эльсод. Ей надо нам что-то сказать.
Бришен застонал.
– Я уже забыл. – Он переплел их пальцы. – Давай покончим с этим.
Эльсод расположилась у камина. Она сидела, завернутая в одеяло, и собиралась встать, когда в комнату вошел Бришен. Он жестом велел ей оставаться на месте и придвинул еще один стул, усаживаясь напротив нее.
Ильдико отступила в угол послушать, как хранительница памяти повторит все, что сказала ей ранее. Когда Эльсод закончила, Бришен с измученным видом откинулся на спинку стула и перевел взгляд на Ильдико.
– Убедись, чтобы твое письмо было приправлено щедрой дозой лести. Не верю, что Гаур с радостью расстанется с одним из своих ценных военачальников, чтобы прийти нам на помощь. Скорее всего, нам пришлют несчастного конюха, если Сангур Хромой вообще потрудится кого-нибудь послать.
– А Беладин? – спросила Эльсод.
Бришен встал и принялся расхаживать перед очагом.
– Я в хороших отношениях с маркграфом Верхнего Салюра. Могу попросить его оказать влияние на двор Беладина. – Он помешкал, словно раздумывая, хочет ли задать следующий вопрос или нет. – Это все?
– Нет.
Его плечи поникли, выдав усталость.
– Конечно.
Эльсод выпрямилась в кресле и сбросила одеяло с таким видом, словно готовилась к битве.
– Вы единственный оставшийся в живых член королевского дома Хаскема. Трон Баст-Харадиса теперь переходит к вам, как и обязанность обеспечить преемственность вашего рода и монархии. Вам нужно дать королевству наследников.
Ильдико вцепились пальцами в юбки. Она боялась подобного разговора с Бришеном. Эльсод сделала все за нее.
Бришен резко повернулся к старухе, раздраженно сцепив клыки.
– Вы шутите? В данный момент нам всем есть о чем беспокоиться, и изгнание галлу гораздо важнее вопроса, кто взойдет на трон после меня.
Эльсод не пожелала отступать.
– Это не пустяк. Вопрос наследования имеет такое же значение, как и победа над галлу. Вам следует обдумать все сейчас. Вы женаты на человеке. Каи приняли ее как не наделенную властью херцегеши, но не как королеву. И она не может родить вам детей. Как монарх Каи вы обязаны подарить стране наследников.
В комнате стало холодно, как в склепе. Ильдико взглянула на окна, подумав, что кто-то распахнул ставни и впустил зимний ветер. Однако все окна были заперты на задвижки, и сквозняк не тревожил зажженные свечи. Этот холод исходил от Бришена. Обычно спокойный и сдержанный в эмоциях, Бришен дрожал от ярости.
– Принимая во внимание то, на что я собираюсь добровольно пойти, даже не смейте читать мне лекции о долге перед короной и страной, – язвительно бросил он.
На этот раз Эльсод побледнела. Она опустила взгляд и мягко сказала:
– Простите меня, сир, но я должна говорить с вами честно. Отрекитесь от Ильдико из Гаура, расторгните ваш брак и женитесь на каи.
– Нет!
Все вздрогнули от его рева, включая Ильдико. Она встретилась взглядом с Эльсод.
– Конечно, с этим можно обождать. Его ноша и так достаточно тяжела.
Хуже она ничего не могла сказать.
Бришен замер, смотря куда-то перед собой, и медленно повернулся к жене. Ильдико постаралась не отпрянуть в угол. Лицо мужа превратилось в безжизненную маску. Только глаз сверкал. Уже не желтым, а белым, как летнее солнце в полдень.
Зубы стали отбивать дрожь. Ильдико обхватила себя руками, пытаясь согреться. Стон застрял в горле, когда Бришен направился к ней. Она не боялась его. Он никогда не причинял ей боли, и Ильдико верила, что никогда не ранит ее сердце. Это она сделала ему невыносимо больно. В его пустом взгляде скрывалось потрясение.
«Прости меня».
Ильдико отчаянно хотела закричать, но сдержалась, молча взирая на мужа, пока они не оказались стоять лицом к лицу.
Напряжение грозило ей удушьем. Бришен сжал ее руку, повернулся и молча потащил к двери, соединявшей их комнаты. Не обращая внимания на Эльсод и масодов, он шел вперед, пока они не переступили порог его комнаты и дверь за ними не закрылась.
Он оттолкнул ее руку, словно обжегся, и так же быстро схватил за талию, приподнимая в воздухе. Ильдико ахнула и сжала его плечи, глядя в лицо. Его маска треснула, истекая кровью. Черты лица Бришена натянулись вдоль скул и опустились под глазницами. Мускул на челюсти напрягся, и Ильдико приготовилась к выговору.
Но слов не последовало. Бришен долго вглядывался ей в глаза. А потом произнес тихо и сдержанно:
– Если бы я отправил тебя в Гаур, ты бы вернулась, когда все закончится?
У нее затуманилось в глазах. Если бы он не добавил «когда все закончится», Ильдико бы честно ответила «да». Бросить его в такие мрачные дни было немыслимо. Но он задал вопрос по-другому, и проблеск понимания в его взгляде выдавал, что он точно знает, о чем спрашивает. Ох, как же ей хотелось солгать!
Его пальцы стиснули ее бока, когти слегка вжались в тяжелую ткань платья.
– Ты бы вернулась, когда все закончится? – с тоской повторил он.
Слезы потекли по ее щекам.
– Мне бы этого очень хотелось.
Он поставил ее на пол и опустил руки. На его лице снова появился пустой взгляд.
– Выходит, моя награда за победу над галлу – потеря любимой жены и принятие роли чистокровного жеребца.
Ильдико вытерла лицо рукавом. Ее также начало сковывать гробовое спокойствие.
– Ты король Баст-Харадиса и скоро взойдешь на трон. Нравится нам это или нет, Эльсод права. Твой долг – обеспечить страну законным наследником, как это сделали твой брат и отец. У тебя должна быть королева из каи.
Бришен застыл на месте, не моргая.
– Хочешь, чтобы я отрекся от тебя?
– Не важно, чего хочу я. Не важно, чего хочешь ты. Наши желания не имеют значения. Ты больше не просто Бришен Хаскем из Саггары. Ты король Баст-Харадиса.
– Ответь на мой вопрос, Ильдико, – почти прорычал он. – Хочешь, чтобы я отрекся от тебя?
– Нет! – воскликнула она. – Никогда.
Она помассировала ноющее горло. Подступающие слезы заглушили ее слова.
– А еще я не желаю, чтобы ты страдал во время ритуала или сражался с галлу. Но ты сделаешь это, выполняя свой долг. И он требует отречься от меня.
Бришен схватил кубок со стола и швырнул в дверь.
– Я король! – взревел он, тонкая оболочка спокойствия сгорела от ярости. – Мое желание – закон. Я не покину свою жену!
Ильдико осмелилась прикоснуться к нему, нежно скользнув кончиками пальцев по руке. Бришен вздрогнул, но не отодвинулся. Он тяжело дышал, словно запыхался после долгого бега по равнинам. Ее печаль боролась с жалостью от вида того, как доблестный муж борется под гнетом королевской власти.
– Привилегия придает короне блеск. А долг – вес. Именно потому, что ты теперь король, ты не можешь поступать так, как хочешь. Ты благородный, храбрый мужчина и сделаешь то, что требуется.
– Я отрекусь от престола.
Ее колени подогнулись от его заявления, и на этот раз Ильдико впилась в его предплечье.
– О боги, Бришен. Ты не можешь отречься от престола! Ты ввергнешь страну в гражданскую войну.
Бришен снова притянул ее к себе, оторвав от пола.
– Я не откажусь от тебя, – поклялся он сквозь стиснутые клыки. – Я с радостью выдержу ритуал. Пусть меня разорвет на части и снова соберет воедино. Я лишу свой народ магии и буду сражаться с галлу. Я не откажусь от своей жены.
Он затрясся рядом с ней, уткнувшись лицом в ее шею.
– Не оставляй меня, Ильдико, – взмолился он. – Это бремя терпимо, лишь когда ты рядом.
Судорожный всхлип сорвался с ее губ, на мгновение лишив дара речи. Она изо всех сил обняла Бришена, чувствуя, как мощное тело мужа дрожит в ее объятиях. Ильдико погладила его по густым волосам.
– Я буду рядом с тобой все это время, – заверила она, когда наконец смогла заговорить. – И с радостью встречу дома, когда все закончится и ты вернешься с победой.
Бришен поднял голову, впившись в нее странным сияющим взглядом.
– Поклянись.
– Клянусь.
И она не лгала. Она останется в Баст-Харадисе как жена, регент, опора и убежище в грядущие мрачные дни.
– Я не отрекусь от тебя, – повторил он и снова стал искать утешения в изгибе ее шеи и плеча.
Ильдико не стала спорить, только продолжила гладить его по волосам и молча горевать о неизбежном.
Глава 8
Бришен натянул капюшон, прикрывая глаза от яркого утреннего солнца, и стал ждать у главных ворот прибытия гостя. Сон превратился для него в забытую роскошь. Даже когда Саггара успокаивалась и дремала при дневном свете, он лежал без сна рядом с Ильдико и считал паутинки, сплетенные высоко в углу спальни. А когда не занимался подсчетами, то смотрел на спящую жену.