Ильдико помедлила, а потом продолжила водить пальцами по его волосам.
– Мое общение с ним было кратким. Мне он показался гордым и целеустремленным. Бесстрашным.
Бришен не мог не согласиться. Он завидовал таланту Ильдико определять характер человека даже при непродолжительной встрече.
– Он идет на это, потому что хочет позже жениться.
Ее пальцы вновь заскользили уже возле затылка. Бришен подвинулся так, чтобы они коснулись кожи.
– Боги милостивые, – выдохнула Ильдико. – Вероятно, женщины из Кереси очень грозные, раз жениху приходится сражаться с галлу, чтобы доказать, что он достоин руки избранницы.
Они оба рассмеялись, и Бришен насладился смехом любимой, который в последнее время не слышал.
– Мы все движимы тем, чего хотим больше всего на свете.
– Остаться в живых и не стать ужином демона, по мне, достаточно достойная причина, – сухо заметила она.
– Мотивы Гайриса не столь благородны, как у Мегиддо, но я понимаю их лучше.
– Я ничего не знаю о монахах-воинах, но Мегиддо мне понравился с первой встречи. – Ильдико провела пальцем по краю уха Бришена, заставив его вздрогнуть. – В нем есть что-то царственное, наряду со смирением, которое не часто видишь в людях. Подозреваю, путь духовного служения взывал к нему, когда он был еще привязан к лентам вожжей няни.
После этого они замолчали, и Бришен перестал ощущать руку Ильдико в своих волосах, даже когда от холода, идущего с пола, у него онемели ноги и зад. Он заставил себя не напрягаться, когда она прервала их молчание.
– Из Гаура нет вестей, – резко сказала Ильдико. – Я так осаждала голубятника, что он теперь прячется при моем появлении. Мне стыдно за свою родину. Союзник ничего не предлагает, в то время как враг, спланировавший твое похищение и пытки, посылает двух людей на помощь. – Ее пальцы сжали его волосы, ослабив хватку, когда он зашипел. – Прости, любовь моя.
Он мгновенно простил ей все за эти волшебные слова.
– В их защиту, – заметил он, – Гаур далеко, даже для быстрой птицы. И Беладин не знает, что помогает мне. Подозреваю, когда Родан обо всем пронюхает, Серовеку придется держать ответ перед своим королем. Что касается монаха, пускай он рожден беладином, но его преданность принадлежит ордену. Если бы Беладин объявил войну его братству, нет сомнений, на чьей стороне сражался бы Мегиддо.
В его душе проснулось уродливое подозрение. Бришен мешкал, не желая поднимать щекотливую тему, но не хотел, чтобы между ними стояли тайны. Болезненная правда лучше недомолвок.
– Почему ты пригласила жену и дочь Сферина на личную встречу после ужина? Это очевидное проявление благосклонности.
И возмущения у других. Многие не одобряли Ильдико как королеву, но это не делало ее менее влиятельной, а ее внимание менее желанным.
Ильдико так долго молчала, что он уже не ждал ответа. Она перестала гладить ему волосы и спрятала руку под одеялом. Бришен остро чувствовал потерю. Ильдико настороженно молвила:
– Леди Инени образованна, хорошо говорит и вдумчива. Мне говорили, она умеет обращаться с ножами и луком. Ее идея с плотиной была блестящей.
Последовала неловкая пауза. У Бришена все внутри сжалось в ожидании ее следующих слов. Он знал, что она скажет.
– Из нее выйдет достойная королева, Бришен.
Бришен вскочил на ноги и навис над женой.
– Прекрати, Ильдико.
Ее глаза округлились, она села. Закутанная до шеи и запястий в плотную ночную рубашку, она сама напоминала ему призрака: бледная кожа и наряд, странный затравленный взгляд.
– Перестань сватать меня за каждую каи, которая переступает порог Саггары. Насколько я знаю, у меня есть жена, с которой я более чем счастлив коротать свой век. – Он перевел дыхание, стараясь подавить гнев. – Ты так стремишься к свободе?
– Я не пленница. Нет свободы, которую нужно искать, есть только долг, который нужно выполнить! – закричала она в ответ, а потом напряженные черты смягчились, как и голос. – Ты слышал Эльсод.
– Мне все равно, что говорит эта старуха! Я отказываюсь принять такую судьбу! Это поражение, а я не терплю поражений. Ни от галлу, ни от политики, ни от махинаций честолюбивых придворных паразитов.
Он сжал кулаки и постарался успокоиться.
– Я спасу свое королевство, – тихо сказал Бришен. – И наградой станет моя жена рядом со мной.
Тонкие пальцы обхватили его запястье и сжали. Глаза Ильдико заблестели в темноте.
– Обещай, что вернешься ко мне живым и невредимым.
– А ты пообещай, что будешь здесь, чтобы мне было ради кого возвращаться, – потребовал он.
– Клянусь.
Он поставил колено на кровать и наклонился, уперев руки по обе стороны от нее.
– Я не горю желанием обзавестись наследником, Ильдико. Я сгораю от отчаянного желания. Только это, и ничего более. Не важно, что ты веришь, будто недостойна быть королевой. Не для меня. Ты – все. – Ее веки опустились, и с приоткрытых губ сорвался тихий всхлип. – Возлежи со мной. Подари воспоминание о твоих прикосновениях, чтобы я мог унести их с собой, когда поеду сражаться с галлу.
Она бросилась к нему, крепко обвила руками шею и притянула к себе, пока они оба не упали на кровать. Одежда вмиг полетела на пол. Они лежали под одеялом, кожа к коже, пока руки скользили по телам друг друга.
Ильдико обхватила ладонями лицо Бришена.
– Здесь так темно. Кроме твоего глаза я ничего не вижу.
Бришен поцеловал любимую, обводя кончиком языка губы, прежде чем, нежно поддразнивая, скользнуть в ее рот. Когда он отстранился, они оба еле дышали.
– Неправда, – сказал он, покрывая поцелуями лоб, щеки и нос Ильдико. – Темно или нет, ты видишь меня. С того первого дня в саду Присида – в день нашей свадьбы – ты всегда меня видела.
Ильдико крепко прижала его к себе, обняв за плечи и обхватив ногами за талию. Он лежал в горячей колыбели бедер, а восставшая плоть прижималась к ее лону.
– Прости меня, – взмолилась Ильдико. – Я лишь хотела быть честной с тобой, но вместо этого проявила бессердечие.
Он попросил ее замолчать.
– Между нами нет осуждения, Ильдико. Не здесь, не сейчас. Никаких демонов, с которыми нужно сражаться, или хранителей памяти, которым нужно подчиняться. Никаких тронов, которые нужно защищать. Только мы.
«Навсегда», – подумал он.
Позже Бришен удивился, как их занятие любовью не подожгло кровать. Такое же отчаяние, как и раньше, но оно больше не было омрачено страхом перед тем, что она бросит его, или ее непониманием его привязанности.
Они лежали в любовной истоме. Ильдико кончиком пальца рисовала узоры на груди и животе Бришена. Она украдкой поцеловала его в сосок, а затем, дразня, подула на него. Бришен дернулся и накрыл чувствительный бугорок рукой. Он провел кончиками когтей по ее ягодицам, лаская, словно порывом воздуха.
– Прекрати, – теперь уже она подпрыгнула.
Бришен поцеловал ее в макушку, ни на минуту не раскаиваясь в содеянном.
– Сладкая месть.
Ильдико еще теснее прижалась к нему, и ее дыхание постепенно стало глубже. Бришен думал, что она спит, пока она сонно не спросила:
– О чем ты думаешь?
В их мирном коконе объятий ему не хотелось высказывать вслух свои мрачные размышления. Но он не мог проигнорировать вопрос любимой.
– Что я не могу потерпеть неудачу в этом начинании.
– Не потерпишь, – заявила она в непоколебимой вере. – Тебя будут почитать. Великий король Каи, который спас королевство, а возможно, целый мир.
Бришен вздохнул и обнял любимую, стараясь сжимать не слишком сильно. Если бы он стиснул ее, как хотел, то раздавил бы. Ильдико устроилась на нем и вскоре задремала, тепло дыша в грудь.
– Я был бы счастлив прожить свою жизнь просто как Бришен, – прошептал он ей в волосы. – Которого любила Ильдико.
Глава 12
– Саггара близко.
Киргипа посмотрела вслед груженой повозке, которая с грохотом въехала в толпу. Колеса скрипели, волы фыркали и напрягались, таща тяжелую телегу по изрытым колеям, ведущим от портов Эскариэль к городу.
Стоял оглушительный шум. Черная бурлящая стена из галлу по ту сторону берега визжала и разочарованно стенала из-за невозможности добраться до добычи, движущейся в поле зрения. Река пела в ответ, насмехаясь над ордой. Домашний скот блеял и ржал, инстинктивно осознавая близость смертельно опасного хищника. Лошади вставали на дыбы, сражаясь со всадниками, и нескольких каи едва не растоптали, когда возница не удержал шестерку и промчался через город.
Киргипа отдала королеву Дендере, чья военная выучка помогала лучше заботиться о ребенке в этом опасном хаосе. Некос постучал по уху и покачал головой. Киргипа была вынуждена крича повторить вопрос.
– Меньше часа езды верхом. Не больше! – крикнул он в ответ.
Они прибыли в портовый город несколькими часами ранее, с тревогой отмечая, что несколько галлу, следовавших за ними по пятам, внезапно превратились в новую орду. Не существовало единой орды, что отравляла землю и выслеживала каи.
Сотни повозок, набитых каи и их пожитками, заполонили главную дорогу. Солдаты на лошадях пробирались сквозь толпу, разнимая периодически вспыхивающие драки из-за места для повозок и делая все возможное, чтобы поддерживать порядок.
Взгляд Дендеры скользил по царящему вокруг хаосу.
– Удачи в поисках! – крикнула она. – Даже будь у нас деньги или что-то ценное для обмена, никто не откажется от своего места в повозке.
Некос указал на полупустой фургон в стороне. Возничий наклонился со своего высокого сиденья, отсчитывая монеты, которые каи вытащил из сумки.
– Оставайтесь здесь. Я постараюсь найти места. По крайней мере одно. Мы с тобой можем прогуляться, пока Киргипа будет ехать с ребенком.
Он вернулся хмурый как грозовая туча. Дендера посмотрела мимо него на повозку, в которой по-прежнему было достаточно места для троих.
– Только не говори, что он сказал, будто у него нет места?
– Есть, – огрызнулся Некос. – За королевское состояние. Каи, сидящие там сейчас, должно быть, отказались от всего своего имущества.