Дендера посмурнела.
– Возьми малышку. Я поговорю с ним. Существуют и другие способы.
Ладонь на рукояти кинжала обещала, что переговоры не будут мирными и отказа она не примет.
Некос схватил ее за руку.
– Ты же знаешь, что мы не хотим привлекать к себе внимание. Отрезав яйца возничему из-за места в повозке, мы выделимся из толпы, не находишь?
– Ненавижу воров! – прорычала Дендера, но отпустила кинжал и быстро похлопала малютку по попе.
Киргипа пожала плечами. У нее болели ноги, и два покрытых волдырями пальца натерлись до крови во влажных туфлях. Она так устала, что могла лечь посреди дороги и заснуть, не замечая ничего вокруг, пока на нее не наступит лошадь или не переедет повозка. Поездка на шаткой телеге звучала заманчиво, но не стоила потраченных усилий.
– Мы прошли так далеко, – сказала она. – И сможем добраться до места меньше чем за ночь, если отправимся немедля.
Так и решив, они присоединились к веренице, шедшей из Эскариэля. Яркая луна висела высоко над ними, окруженная свитой звезд. Главная дорога представляла собой трясину из грязи, размягченной талым снегом, взрыхленной копытами и колесами.
Их снова было трое. Нарида отказалась покинуть берег реки, оставшись со своим сломленным братом, когда Некос сказал, что пришло время уходить. Киргипа стала спорить из-за решения покинуть этих двоих. Жалостливый взгляд Некоса остановился на Софирисе. Каи бодрствовал, но его взгляд оставался отстраненным.
– Какой у нас выбор, маленькая служанка? Мы не можем остаться или заставить их пойти с нами. Если она передумает и догонит нас, то мы с радостью пройдем оставшиеся лиги вместе.
С такими доводами не поспоришь. Они оставили тех двоих на берегу, и их силуэты медленно исчезли за завесой мягко падающего снега.
Киргипа обернулась в последний раз взглянуть на Абсу и вопящих с другого берега галлу, а затем повернулась и посмотрела на далекую Саггару. Она молилась всем богам, которые могли услышать молитву каи, чтобы ее сестра была жива и сама находилась недалеко от безопасного редута.
Они снова оказались в толпе спасающихся от преследования галлу. Дендера передала королеву обратно Киргипе, а сама с Некосом заняла позиции по обе стороны от нее, чтобы грозным взглядом и хорошо поставленным ударом локтя не давать остальным подходить слишком близко.
Дорога расширилась, как только они вышли за пределы города и толпа рассеялась. Те, кто шел пешком, удалились от дороги и фургонов, которые забрызгивали грязью любого, кому не посчастливилось идти следом.
Киргипа со стражниками догнали пару торговцев рыбой, судя по запаху. На одном красовалась выцветшая красная шляпа, сплетенная из пряжи и, как ни странно, рыболовной лески. Крючки для наживки свисали со швов сверкающим водопадом, отчего торговец выглядел чуть ли не аристократом. Головной убор его спутника выглядел менее ярко, хотя Киргипа уставилась на сушеный рыбий хвост, который тот носил на шее то ли как талисман, то ли как оберег.
Их внешний вид так потряс Киргипу, что она забыла про своих спутников, пока Некос не взял ее за локоть, позволяя рыбакам пройти мимо.
– Я слышал, король уехал в Саруна Тор с капукезет. Его королева отправилась с ним, как и беладинский маркграф с двумя другими, – заявил Красная Шляпа.
Некос и Дендера сделали вид, что чем-то заняты, а сами прислушались.
Рыбий Хвост с сомнением посмотрел на своего товарища.
– Кто тебе это сказал? И кто остался главным в Саггаре?
Красная Шляпа ударил его по руке.
– Ты что, оглох? Вести разносятся в толпе быстрее огня. За делами следит военный сейм, а Мерток с боевым топором работает над тем, чтобы никто не подумал занять трон, пока херцега нет.
– Ты имеешь в виду короля?
Красная Шляпа присвистнул.
– Нужно время, чтобы привыкнуть. Юный принц в роли короля. Никогда не думал, что до такого дойдет, учитывая количество детей, порожденных его братом. Все сгинули за одну ночь.
– Я это предвидел. Бришен всегда честно правил Саггарой и прилегающими провинциями. Если он выживет в битве с галлу, то станет достойным королем. Хотя не знаю, привыкну ли я когда-нибудь к человеческой королеве.
Третья каи, шедшая рядом, вклинилась в разговор:
– Королева Каи сама должна быть каи. Кроме того, кто будет править, когда Бришен Хаскем умрет и не оставит наследника?
Некос небрежно ускорил шаг, пока не оказался с другой стороны от Красной Шляпы.
– Почему король отправился в Саруна Тор?
Рыбий Хвост махнул рукой и ухмыльнулся Красной Шляпе.
– Видишь? Не все слышали.
Товарищ зашипел и ответил на вопрос:
– Ходят слухи, что у капукезет есть план, как изгнать галлу. На помощь пришел беладинский маркграф вместе с горным вождем и монахом. Один каи и горстка людей. Никогда не думал, что увижу подобное.
Некос поблагодарил рыбака и вернулся на место рядом с Киргипой. Он постепенно уводил двух женщин подальше от основной толпы, пока они не отошли на достаточное расстояние, чтобы поговорить, не будучи подслушанными.
Дендера потерла глаз, выдавая усталость.
– Ну, раз все думают, что Хаскемы из Харадиса мертвы, а Бришен стал королем, никто не будет активно искать других выживших членов королевского дома. Но поездка в Тор меняет наш план, если херцегеши не в резиденции. Возможно, ее личная горничная осталась дома?
– Я сомневаюсь, – сказала Киргипа. – Синуэ поехала с ней. У нее нет причин оставаться. Ее долг – забота о херцегеши.
Некос наблюдал за проходившими мимо каи. Эти сотни присоединятся ко многим другим, что уже в Саггаре.
– Тогда будем продолжать в том же духе. Найдем убежище в Саггаре с моей женой, ребенком и сестрой. Когда херцегеши вернется, обратимся к ней за помощью.
Дендера накинула уголок рваной пеленки на обнаженное плечо ребенка.
– Ты правда ей доверяешь?
Киргипа пожала плечами.
– Я надеюсь. Я недолго служила ей, херцегеши была добра ко мне и Синуэ.
– Не каждая королева похожа на Секмис, – заметил Некос. – Драгоценный груз – хлопотный груз. Мы должны передать малышку живым родственникам. Она законная правительница Баст-Харадиса.
Долг. Киргипа вздохнула. Все всегда возвращалось к долгу.
Мрачное заявление Дендеры не подняло настроения.
– Будем надеяться, что, когда все закончится, у нее останется королевство, которым можно править.
Глава 13
Лагерь разбили в пределах видимости Саруна Тор, возвышавшегося над плоской равниной, точно бедро пышнотелой женщины. Белые каменные столбы украшали вершину, тускло блестя в свете луны, подобно короне.
Ильдико сидела, скрестив ноги, на толстой попоне у входа в их с Бришеном палатку. Синуэ расположилась по одну сторону от нее, а Анхусет – по другую. Все трое пили горячий чай, наблюдая, как мужчины собрались у костра на другой половине лагеря. Кереси, беладины и единственный каи присели на корточки в импровизированном кругу, передавая фляги друг другу и бросая кости. Радостные возгласы чередовались со стонами, а выигрыши и проигрыши чередовались в бесконечных ставках.
Анхусет заговорила первой, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить Эльсод и масодов, спавших в палатке неподалеку.
– Даже смотря столь пристальным взглядом, ты все равно не сможешь их услышать.
Ильдико хмыкнула и плотнее закуталась в плащ.
– А я и не хочу. Они планируют детали своей смерти с таким видом, будто делают ставку на скачках и прикидывают шансы. Мне кажется, они распили бочку вина. И играют в кости!
Их отряд покинул Саггару и через день достиг Саруна Тор. Ильдико отклонила нерешительное предложение Бришена остаться в крепости и принялась упаковывать теплую одежду для поездки на равнины. У нее дрожали руки, когда они с Синуэ складывали и запихивали одежду в тюки. Скоро Бришен превратится в нечто потустороннее и отправится сражаться с чем-то настолько мерзким, что одним своим присутствием оно отравляло землю. Ильдико уже несколько часов мутило при мыслях о грядущем.
– А как им, по-твоему, настроиться на предстоящее? Заламывать руки и рвать на себе волосы? – Вопросы Анхусет отвлекли ее от размышлений.
«Почему нет? Со мной такое проходит».
– Не знаю, – сказала она. – Это просто кажется странным.
Гайрис внезапно вскочил и стал плясать победный танец под подбадривающие крики своих людей, которые сопровождали его из Саггары. Серовек хлопнул ладонью по земле, не сдерживая бранных слов, которые даже на таком расстоянии Ильдико могла легко расслышать.
Кузина Бришена засмеялась.
– Могу поспорить, Жеребец только что потерял дорогого пони или седло. – Она покосилась на Ильдико. – Это канун битвы. Из четырех только двое знают друг друга, остальные недавно знакомы. Им придется полагаться друг на друга в эти смутные времена. Верить, что каждый будет прикрывать спину другого против тварей, уничтоживших столицу и поглотивших половину подданных за одну ночь. Для них это способ узнать своих братьев по оружию, укрепить доверие и убедиться, что они не одиноки в своей миссии.
«Мудрые слова опытной воительницы».
Ильдико всегда восхищалась Анхусет, но сейчас каи сразила ее.
– А что ты делаешь перед боем?
Анхусет слегка пожала плечами.
– Примерно то же, что и они сейчас. Играю в кости на сокровища, пью хорошее вино с друзьями. Всю ночь объезжаю каи с большим достоинством.
– Не могу говорить за остальных, но Бришен сегодня будет объезжать только меня.
Ильдико усмехнулась сдавленному смеху Синуэ и удивленным глазам Анхусет. Воительница в ответ насмешливо оскалилась.
– Не лучше ли поберечь силы и отдохнуть? – задумчиво спросила Ильдико через мгновение.
– В могиле поспим долго и крепко. Сейчас мы бросаем вызов смерти, празднуя жизнь.
Столь приземленная философия пришлась Ильдико по вкусу. Она взглянула, как Бришен склонился бросить горсть игральных костей в середину круга и застонал, а улыбающийся Мегиддо радостно стукнул себя кулаком в грудь. Ближайший костер окрасил волосы Бришена в мерцающие оттенки темно-красного и серебристого.