Вспышка веселья погасла.
– Ты боишься за него?
Анхусет ответила не сразу. В ее глазах закружились бледно-желтые и золотистые узоры.
– Мы знаем друг друга всю жизнь. Мое первое воспоминание – его лицо. У меня сердце не на месте с тех пор, как Эльсод рассказала, с чем ему придется столкнуться, чтобы загнать галлу обратно в ловушку.
– Хотела бы я занять его место.
Она не знала, что делать, но видела, как широкие плечи мужа склонились под грузом ответственности.
– Тебе предстоит нести свою ношу до его возвращения. – Анхусет взглянула на сидящую рядом Синуэ и пожала плечами. – Баст-Харадис содрогается в предсмертных судорогах. Вопрос времени, когда Беладин и Гаур начнут кружить вокруг его туши. Ты должна сохранить это королевство для Бришена, чтобы ему было чем править. – Ее взгляд, волчий и пронзительный, застыл на месте. – Думаешь, ты достаточно сильна для этого?
Легко согласиться на словах. Бришен назначил ее регентом и созвал сейм, который вместе с военным отрядом под командованием Анхусет и Мертока полностью предан королю. Но это лишь временные меры, а при таких обстоятельствах восстания часто разгораются быстро и кроваво, подпитываемые теми, кто падок до власти.
– Надеюсь, – призналась она Анхусет. – Но я буду сильно полагаться на тебя и Мертока. И каждого каи, присягнувшего Бришену в верности.
Анхусет подобрала ветку и начертила символы на тонком слое снега у своих ног.
– Это само собой разумеющееся. В Саггаре нет ни одного каи, который не умер бы за него.
– Я верю в это, но в большом зале они будут видеть меня, а не Бришена.
– Он назначил тебя регентом. В наших глазах ты Бришен Хаскем до его возвращения.
– А если я проиграю?
Анхусет уронила ветку и повернулась к Ильдико.
– Ты не можешь, – решительно заявила она. – И он тоже.
Они замолчали, каждый погруженный в свои думы, пока Серовек не посмотрел в их сторону и медленно подмигнул Анхусет. Ильдико заметила, как спина воительницы напряглась, точно копье.
– Мне кажется, он увлечен тобой.
– Он меня раздражает, – прорычала Анхусет. – И он человек.
Словно ничто не могло быть более отвратительным.
– И я тоже. – Ильдико сжала губы, сдерживая смех при виде свирепого взгляда собеседницы.
– Ты не подмигиваешь мне и не пялишься на мою задницу каждый раз, когда я прохожу мимо.
– Ох, значит, ты заметила?
Ильдико предпочла не упоминать, что не раз ловила Анхусет, разглядывающую привлекательную, по общему признанию, задницу Серовека.
Анхусет с отвращением фыркнула.
– Бришен, даже ослепнув, заметил бы. Его светлость лорд Пангион совсем не деликатен.
Ильдико подняла веточку, которую отбросила Анхусет, и лениво нацарапала рисунок на снегу за попоной.
– Могу поспорить, – протянула она, – что если бы кто-нибудь и мог помочь тебе вкусить жизнь накануне битвы, то это Жеребец Беладина.
Анхусет одним гибким движением вскочила на ноги.
– Я собираюсь проверить лошадей, – заявила она с темным румянцем, окрасившим высокие скулы. Она бросила на Ильдико хмурый взгляд и коротко поклонилась. – С вашего позволения, леди королева.
Она направилась к лошадям, загнанным в импровизированный загон в стороне от костров.
Ильдико смотрела, как она уходит.
– Несмотря на все бахвальство и отвагу, она во многих отношениях невинна, – заметила Синуэ.
Серовек внезапно поднялся со своего места среди игроков и неторопливо направился к загону для лошадей. Ильдико тихо присвистнула.
– Придворная гаурская дама, вышедшая на охоту, не могла бы спланировать лучше.
– Как и каи, – ответила горничная. – И все же ша-Анхусет даже не догадывается о сделанном.
Они с Ильдико обменялись улыбками.
Ильдико сидела снаружи, пока не отяжелели веки. Отряд был в пути весь день, меняя график сна, чтобы подстроиться под людей. Ильдико наслаждалась зимним солнцем на своем лице, голубым куполом неба над головой. Она ехала с отброшенным на спину капюшоном, не обращая внимания, что от холода горят уши.
Ехавший рядом с ней Бришен улыбнулся из-под капюшона и протянул руку, чтобы нежно коснуться кончика носа жены.
– Ты словно с головой окунулась в чан с краской. Красный нос, щеки и подбородок.
Не обращая внимания на палящее солнце и холод, Ильдико улыбнулась.
– Королева моллюсков, которая вышла замуж за короля угрей.
Полные противоположности, но при этом волшебная пара.
Синуэ развязала ей шнурки, прежде чем Ильдико отправилась в палатку. Они путешествовали налегке, чтобы быстрей добраться до места. Теплая одежда, оружие, доспехи и две палатки: маленькая для Ильдико и Бришена и большая для Синуэ, Эльсод и масод. Ильдико знала, что, если бы не она, Бришен спал бы снаружи со всеми.
– Я могу спать на открытом воздухе, Бришен, – спорила она, когда они готовились к поездке. – Ты сможешь согреть меня.
– Сделай мне одолжение, Ильдико. – Бришен обхватил ладонью ее ягодицу, проходя мимо и доставая личные вещи из сундука. – Я жажду уединения. Мне хочется ласкать жену не на виду у дюжины глаз.
После этого она перестала спорить.
В шерстяной рубашке и теплых чулках Ильдико лежала, зарывшись в одеяла, в их временном убежище. Она накинула поверх подбитый мехами плащ для дополнительного тепла. Спать под звездами зимой было безумием. Слава богам, они взяли палатку.
Ильдико еще не уснула и высунула голову из импровизированного кокона, когда вернулся Бришен.
– Скажи мне, что ты не проиграл своего коня и доспехи.
Их палатка была разбита достаточно далеко от огня для безопасности, но достаточно близко, так что его сияние окрасило брезентовую стену, давая свет, чтобы Ильдико рассмотрела больше, чем лишь черный силуэт. Бришен со смехом начал расшнуровывать и расстегивать одежду.
– Нет. Хотя из-за Мегиддо я потерял бочонок вина.
Вспомнив слова Анхусет о построении доверительных отношений, она спросила:
– Ты правда думаешь, что они могут тебе помочь?
Муж сел рядом, стягивая сапоги и штаны. Ильдико восхитилась длиной его мускулистых серых гладких ног, покрытых гусиной кожей.
– В Серовеке я не сомневаюсь. Остальные двое? – Он пожал плечами. – Кто может знать наверняка? У них свои причины быть здесь, которые не связаны с народом каи. Но они стремятся помочь. О большем я не могу просить.
В отличие от нее Бришен забрался под одеяла обнаженным. Ильдико прижалась к нему, дрожа от холода, просачивающегося от него и сквозь рубашку.
– Тебе следует подождать, пока я немного согреюсь, – посоветовал он.
Она положила руку ему на грудь и обхватила ногами, опутывая своей сорочкой.
– Я не против. С тобой так хорошо.
Он крепко обнял ее, когтистые пальцы легко скользнули по спине от плеча до талии.
– Я думал, ты уже спишь.
– Я тоже, но оказалось, мне не так хочется спать, как сначала казалось. – Страх перед событиями грядущих дней не давал сна и покоя. – Бришен…
Ей уже начало казаться, что муж научился читать ее мысли.
– Ш-ш-ш. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Время для ритуала наступит очень скоро, и мне надоело об этом говорить.
– А о чем ты хочешь поговорить?
– Как насчет дня нашей свадьбы?
Ильдико подняла голову. Его скрытое темнотой лицо стало не более чем бледнеющей контрастной тенью с ярко светящимся во мраке золотистым глазом.
– О каком именно моменте? – спросила она. – Когда мы думали, что гаури и каи нападут друг на друга в проходе храма? Или когда твои сородичи планировали твое убийство после того, как ты приказал им попробовать гаурскую еду?
Короткий проблеск клыков, и улыбку поглотил мрак.
– Ни о том, ни другом, хотя мне повезло, что я все еще жив после свадебного ужина. Я бы предпочел поговорить о нашей первой встрече в саду.
Эта тема для разговора действительно была гораздо лучше, чем короли призраков. Тяжесть на ее сердце ослабла.
– Ах. Когда я сказала, что если бы ты выполз из-под моей кровати, я бы забила тебя насмерть боевым молотом отца. Очень романтично. В то время я считала себя самой несчастной из невест. Выйти замуж за незнакомца, да еще и нечеловека. – Она поцеловала его в плечо. – Как я ошибалась и не перестаю радоваться этому.
– Никакой ошибки, жена. Я не человек.
– Ты знаешь, о чем я.
Слабое прикосновение ветра подсказало, что он приподнял прядь ее волос.
– Я помню, как ты, бледная, стояла на солнце, словно обесцвеченная рыбья кость, а эти волосы блестели красным. Я подумал, что у тебя на голове вспыхнуло пламя.
Она усмехнулась.
– А я была уверена, что кто-то выпустил двуногого волка в сад. Зубы, когти и желтые глаза. Казалось, мое сердце на мгновение остановилось, когда ты откинул капюшон.
– Это из-за моей потрясающей красоты, – хвастливо ухмыльнулся Бришен.
На этот раз Ильдико укусила его за плечо, заставив дернуться.
– И явного тщеславия.
– Боги, несомненно, смеялись над моим положением. Знаю, моя мамаша хохотала, когда отец объявил, что я женюсь на дворянке из Гаура.
При этих словах Ильдико попыталась сесть, но Бришен удержал ее на месте.
– Бессмыслица какая-то, – заметила она. – Она стыдилась такой невестки. Секмис не веселилась во время нашей первой встречи.
Он продолжал гладить ее по волосам, а другой рукой ласкать ногу и бедро.
– Секмис всегда находила удовольствие в чьем-то несчастье или замешательстве, даже если не одобряла породивший их источник.
– Ну, самка скорпида под моим постельным бельем, безусловно, выразила ее неодобрение. – Ильдико нахмурилась, представив мать Бришена, сидящую на троне, точно паучиха в засаде. – Разве ты не говорил, что хочешь поговорить о чем-то более приятном?
Бришен поцеловал ее в лоб в немом извинении.
– Ты даже не представляешь, какое облегчение я испытал, узнав, что девушка-моллюск из сада и есть та самая Ильдико, с которой я собираюсь обвенчаться.
– О, очень даже представляю. Меня одолевали схожие чувства. Мальчик-угорь.