Ильдико посмотрела на нескольких дворян, которых считала опасными. Они все отвели взор.
– Подстрекательство к мятежу неприемлемо и будет караться быстро и безжалостно. Я ясно выразилась?
В ответ раздались лишь невнятные бормотания. Ильдико другого не ожидала. Она озвучила свою позицию. Теперь оставалось молиться, чтобы они прониклись услышанным. По быстрому сигналу Мерток и солдаты, выстроившиеся по периметру зала, опустили луки и вложили клинки в ножны.
Одна каи встала с кубком в руке. Ильдико сдержанно улыбнулась. Инени, проницательная дочь Сферина. Девушка смело подняла свой кубок в тосте.
– За короля, – сказала она. – И королеву-регента. Да здравствует дом Хаскема. Да будет он править долго.
Остальные присоединились к ней, и вскоре все в зале, за исключением мэра, который едва не утонул в супе, стояли на ногах, произнося громкие тосты в честь Бришена и Ильдико. Она могла поспорить, что такой восторженной поддержки хватит максимум на три дня.
Трапеза завершилась без происшествий, и позже Ильдико встретилась с Анхусет и Мертоком в королевской спальне. Она наполнила три маленьких кубка драконьим огнем и передала два из них своим гостям. Сосуд согревал руку, а алкоголь обжигал язык.
– И как поправляет здоровье наш бедный мэр? – спросила она.
Анхусет осушила свой напиток одним глотком.
– Понятия не имею, – сказала она между вдохами. – И меня это не заботит.
– Я не ожидала, что ты его утопишь.
– Я чуть его не утопила. В этом вся разница. – Анхусет передернула плечом. – Кроме того, суп был вкусным.
Мерток, смеясь, подавился драконьим огнем, медленно приобретая темный оттенок сланца, пока Анхусет не ударила его между лопаток. Он вернул пустой кубок Ильдико и после нескольких хриплых вдохов, наконец, заговорил:
– Мы должны удвоить вашу охрану, ваше величество. После сегодняшнего кто-нибудь попытается вас убить.
– Не думаю. Все эти аплодисменты и тосты – временны, но теперь враги будут действовать осторожно. Каи проверял воду своим маленьким спектаклем. Во-первых, чтобы посмотреть, отступлю ли я, а во-вторых, чтобы узнать, насколько верны войска Бришена, когда его здесь нет, – возразила Ильдико.
– Тогда это была глупая трата сил, едва не стоившая ему жизни, – заметила Анхусет. – Мерток и я верой и правдой служили Бришену многие годы. Наша преданность нерушима, и я могу сказать то же самое обо всем гарнизоне. Не верится, что некоторые в зале думали иначе.
– Сейчас, конечно, им известна правда.
Ильдико до сих пор была потрясена безжалостным поступком Анхусет.
– И он мой кузен, – добавила Анхусет.
Ильдико невесело усмехнулась.
– Самое простое – найти уязвимость через семейные узы. Предатели и убийцы зачастую родственники, мечтающие о власти. Несомненно, двор каи во время правления Джедора и Секмис показал тебе это.
– Я при любой возможности избегала королевского дворца. У меня нет привычки отсиживаться в яме скорпида, – голос Анхусет был особенно едким.
– Если вы не позволите увеличить личную охрану, подумайте о самом дворце. Это хорошая демонстрация силы, – предложил Мерток.
Ильдико понравилась идея.
– Согласна. Только не уменьшайте численность солдат слишком сильно на территории редута. С каждым днем прибывают беженцы, и солдаты нужны нам для поддержания порядка. Кроме этого, каждый день нам требуются новые разведчики. Я сомневаюсь, что Бришену удалось схватить каждого галлу за такое короткое время, и даже один может нанести ужасный урон и спровоцировать хаос, если он каким-то образом пересечет воду.
Мерток кивнул и поклонился, прежде чем выйти из комнаты, оставив их с Анхусет.
– Тебе следует взять дополнительную охрану, – посоветовала Анхусет.
Ильдико села на сундук в изножье кровати и расшнуровала ботинки, удовлетворенно вздохнув, когда смогла пошевелить пальцами ног в носках. Она лениво подумала, отдыхает ли уже Синуэ. Горничная обычно находилась рядом с ней, даже когда Ильдико ее не звала.
– Обязательно, как только увижу в этом необходимость. Как бы дворянам ни хотелось спланировать мое убийство, они поймут, что пока моя смерть им невыгодна. Монарх, мстящий за смерть супруги, не будет настроен проявлять милость и выслушивать льстивые уговоры.
– Верно. Бришен не будет благосклонен и терпелив, особенно в горе.
Стук в дверь прервал их разговор. Раздался голос Синуэ. Она заглянула в комнату, а когда Ильдико предложила войти, открыла дверь шире и поклонилась, прежде чем оглянуться на кого-то в коридоре.
Горничная вела себя странно.
– Что случилось, Синуэ?
Анхусет напряглась и опустила руку на рукоять меча.
Синуэ снова поклонилась.
– Миледи, вы помните служанку, которая прислуживала вам вместе со мной в Харадисе?
– Киргипа?
Ильдико улыбнулась, вспомнив девушку, которая была одной из ее горничных во время пребывания в королевском дворце. Бришен принес огонь жизни ее брата Талумея их матери и сестре. Киргипа решила остаться со своей семьей, когда Ильдико уехала с Бришеном в Саггару.
– Она здесь? Ей удалось выбраться из Харадиса?
Синуэ кивнула, и Ильдико радостно захлопала в ладоши.
– Впусти ее!
Эта весть стала светлым пятном в череде мрачных дней.
Радость померкла, когда Синуэ сказала, что Киргипа пришла без сестры и матери.
– Она здесь с двумя дворцовыми стражниками, миледи. Они отказываются ее покидать. Все в коридоре.
Ильдико встретилась взглядом с золотистыми глазами Анхусет.
Служанка вела себя слишком странно.
– Впусти их всех, – приняла решение Ильдико.
Горничная выскочила из комнаты.
– Уверена, что это разумная идея? – Анхусет крепче сжала меч.
– Почему-то я сомневаюсь, что Киргипа желает мне зла.
– Чего нельзя сказать о дворцовой страже. Это элитные войска. Когда-то я была одной из них.
– Тогда я буду полагаться на твою защиту, в которой, как вы с Мертоком настаиваете, я постоянно нуждаюсь.
Синуэ вернулась в сопровождении потрепанной каи с суровым лицом. Киргипа, такая же запачканная, вошла следом с кучей тряпья на руках. За ней следовал мужчина. Его лицо смягчилось при виде Анхусет.
– Ша-Анхусет, – поприветствовал он ее быстрым ударом кулака в грудь, как было положено при встрече с солдатом более высокого ранга.
Анхусет склонила голову набок.
– Некос? – Поза и хватка на мече не ослабли. – Давненько мы не делили с тобой фляжку.
Не сводя глаз с Киргипы, Ильдико лишь вполуха прислушивалась к их разговору.
– Киргипа, рада тебя видеть.
Она подошла к девушке, дружелюбно протянув руки, но путь преградила каи, вошедшая в спальню первой. Она не сдвигалась с места, даже когда Анхусет обнажила меч.
– Отойди, Дендера, – тихо сказал Некос. – Мы среди друзей.
Глаза Киргипы округлились до размера золотых монет, когда она уставилась на обозленную Анхусет.
– Действительно, Дендера, вы здесь в безопасности, – сказала воительница, подтвердив заверения Некоса.
Дендера неохотно отступила.
– Простите меня, херцегеши. У нас веские причины проявлять повышенную осторожность.
– Ее величество, – прорычала Анхусет.
– Нет, херцегеши, – настояла Дендера. Она указала на сверток, прижатый к груди Киргипы. – Это ее величество.
Слова стражницы рухнули в тишину комнаты подобно якорю. Ильдико, как и Анхусет, уставились на сверток с потрясенными лицами.
Киргипа откинула уголок тряпья, явив их взору крошечную головку с шапкой белых волос. Маленькое личико блаженно расслабилось во сне. Из поджатого ротика вырывались пузырьки.
– Мы проделали долгий путь, чтобы получить вашу помощь и защиту, херцегеши. Я держу на руках единственное выжившее дитя его высочества Харкуфа и его жены Тайи. Это королева-регент Баст-Харадиса.
Глава 18
Харадис, столица Баст-Харадиса, раскинулся по обе стороны Абсу, представляя собой заброшенные руины, покинутые каи и захваченные галлу. Где-то в развалинах, бывших королевским дворцом, рана мира истекала мерзкими тварями в бесконечно кипящей пене.
Бришен уставился на то, что осталось от дома его детства, и тихо пропел заупокойную песнь. Об этом месте остались у него хорошие и плохие воспоминания. Он ненавидел двор и любил сам город с его оживленными портами и переполненными рынками. Теперь все бесследно исчезло, уничтоженное злобной тьмой, вырывающейся из бреши, созданной его коварной мамашей.
Призрачная армия двигалась вдоль берега, сражаясь и заманивая галлу в ловушку. Неважно, что вухани быстрее любой живой лошади, путешествие в город было тяжелым, горьким испытанием, состоящим из погони и сражений. Даже сейчас каждый король рубил атакующих демонов, отправляя их обратно в брешь, из которой те немедленно появлялись. Этот процесс стал чем-то настолько обыденным, что Бришен сравнил его с прихлопыванием мух. Непревзойденный погонщик Гайрис проскакал мимо него, свистя и выкрикивая резкие команды мертвецам, которые хватали убегающих галлу и закидывали в колоссальный загон, плотно набитый демонами.
– Как ты собираешься заманить их в ловушку внутри города? – проревел Серовек, стараясь перекричать непрерывный визг галлу и их тюремщиков-мертвецов.
Короли несколько раз использовали тактику двойного охвата в хаотичном движении к разрушенной столице, прижимая галлу к реке, обходя их с флангов, окружая и загоняя в натянутую сеть, созданную усопшими. Не самое лучшее решение, но это была единственная тактика, с помощью которой они могли оттеснить орду обратно в Харадис и оцепить город.
Бришен жестом подозвал Мегиддо.
Когда монах подъехал, он спросил его:
– Насколько большой рунический круг ты можешь наколдовать?
– А какого размера нужен?
Он указал на несколько мест, окружавших разрушенный дворец.
– Небольшой вокруг дворца. Мы можем использовать его, чтобы сдержать появление галлу, пока я не закрою брешь. Больший круг вокруг первого. Его должно хватить, чтобы мертвецы согнали оставшихся, а мы порубим и изгоним их обратно в пустоту.