Страж тем временем отвлекся на драу и принялся расстреливать предательниц из пушки.
Добравшись до верхней палубы, я закрыл дверь и продолжил утомляющий бег. Мимо проносились богатые интерьеры, книжные шкафы, разбросанные по углам кости, но некогда было все это разглядывать. Остановило меня лишь лобовое столкновение с каким-то шипастым предметом, ощутимо ударившим в грудь.
Осмотрелся. Ха! Да это же штурвал! Рукояти колеса в потной пелене показались мне шипами. Кажется, я на мостике. Только вместо обзорных иллюминаторов — перископы. Интереса ради заглянул в один окуляр — увидел простирающиеся вокруг облака и чистое лазурное небо. Красиво, но наслаждаться видами нет времени. Мое решение пару минут назад угробило всю команду, но шансы на победу еще оставались.
Засранки наверняка сложили воедино полученную информацию и решили избавиться от последних конкурентов. Пусть теперь попробуют добраться до меня, минуя робота…
Неподалеку от штурвала колыхался хобот переговорного устройства с раструбом. Если мне не изменяла память, эта штуковина нужна для связи с машинным отделением. Чтобы орать: «полный вперед!» или «полный назад!» и тому подобное.
Но я схватил бронзовую воронку и прокричал совсем другое, хотя меня никто не слышал кроме вращающегося кристалла:
— I hate you! I'll fuck you! And your mother such fatty that obscured the sun!
Полегчало. А теперь за дело.
Детальное обследование мостика выявило несколько немаловажных фактов. Во-первых, он запирался только изнутри, но дверь выглядела настолько ржаво и хило, что вряд ли надолго остановит врагов. Во-вторых, внутреннее убранство больше подходило для викторианского особняка, а не боевого судна. Изысканная драпировка, картины, кожаные софы вдоль стен. Настоящий золотой граммофон с набором пластинок, небольшой бар и двуспальная кровать с балдахином. Видимо, капитан очень не любил покидать это место. Не покинул и перед смертью, превратив линкор в свой эпичный летающий склеп.
Останки военного обнаружились рядом с покрытым патиной ночным горшком. Судя по положению скелета, капитану стало плохо незадолго до перехода. Возможно, сказалась телепортация, но разбросанные вокруг кровати бутылки намекали на иную причину.
Да уж, не шибко героическая смерть. Оставив мертвеца в покое, я приступил к поиску судового журнала. Книжка в кожаном переплете нашлась на барной стойке, рядом с хрустальным бокалом. Скорее всего, хозяин судна выпивал, делая последнюю запись за свою карьеру.
И жизнь.
Меня особенно интересовали последние дни до перехода. Начав читать с конца, я вскоре выяснил точку отправки. Сан-Дольмен. И название судна — Пионер.
Все сразу стало на свои места. Особенно после тщательного изучения самой большой картины на мостике, где изображался город, отстроенный вокруг громадной каменной башни.
— Так вот ты откуда, странник из будущего.
Вы уже наверняка догадались, что произошло с кораблем. Мудрецы последующих эпох изобрели пространственные врата, позволяющие мгновенно преодолевать любые расстояния. Но вместо того, чтобы оказаться в нужном месте и времени, Пионер переместился в прошлое! Века, а может и тысячелетия пролетели за доли секунды, изменив облик летающего исполина. Экипаж скончался от старости, а затем истлел, металл превратился в ржавчину, и лишь самые стойкие и крепкие механизмы продолжили работу.
Что же ты задумал, Кривцов? Ведь эта локация введена в финальном матче неспроста. Намек на расширенную Вселенную? Хрен знает, у меня другая задача. Нужно спастись с вечного скитальца любой ценой. Осталось только разобраться, каким образом.
Над головой раздался глухой звук. Черт, из-за беготни я совсем забыл о вентиляции и ее обитателях. Глаза быстро отыскали решетчатое окошко на уровне пола. Проследив перемещение шума я понял, что нечто ползло как раз к нему. Этого еще не хватало!
Ладонь ощутила тепло копья. Чтобы не рисковать лишний раз, бросил на себя щит. Некоторое время за стеной слышалось сдавленное кряхтенье и царапание, решетку заслонило что-то темное.
Заслонка отвалилась, из шахты дохнул поток пыли. Вслед за ней просунулась лупатая рыбья голова. Надо же! Один из Ацтеков выжил при пожаре в трюме.
Гамбо что-то проговорил на незнакомом языке, но увидев мою удивленную физиономию перешел на английский. Перевод прилагается:
— Погоди, не убивай! Я знаю, как выбраться с корабля! Вместе у нас получится!
— И как же?
— Сначала помоги мне. Я застрял.
— Нет, сперва поведай, как спастись отсюда. Иначе будешь тут торчать до конца игры.
— Ну, это… в общем, надо приземлиться!
Я расхохотался.
— Да ты большой оригинал.
— Поможешь мне?
— Разумеется нет.
Копье ударило шаману прямо в лоб. Ацтеки выбыли с Турнира в полном составе. Для себя же я четко уяснил — никакого содействия врагам. Надеюсь, осознание этого простого факта не пришло критически поздно.
Тут я вздрогнул как от удара хлыстом. Кто-то начал ломиться на мостик.
Кто именно выяснять не хотелось. Неизвестно, сколько ударов выдержит проржавевшая дверь. Впопыхах я выбрался из отсека управления и оказался посреди длинного и узкого коридора. Только вот обычно на пол коридоров не наносят разметку, а вместо плинтусов не лепят сияющие кристаллы через каждый метр. Что же это? Взлетно-посадочная полоса? Тогда где самолет?
Летающий аппарат нашелся в дальнем конце, под полуистлевшим брезентом. Машина внешне напоминала допотопный МИГ-15 с торчащим из сопла кристаллом и открытым кокпитом. Вместо шасси у аэроплана имелись лыжи, вставленные в прорези на полу. К передней стойке крепился трос, уходящий в центральную ложбинку. И дурак догадается, что перед ним катапульта. Только как ее запустить? И как поднять платформу наверх?
Я обшарил стену, но ничего не нашел. Заглянул в кокпит — штурвал и какие-то белесые минералы на приборной панели. Все неактивно. Блин, что же делать-то?
Сильно рискуя, вернулся на мостик. Драу уже прорезали в двери широкую щелку и теперь злобно зыркали на меня оттуда. Я показал им фак и схватил переговорное устройство. Двигатель еще работал, а в отсеке мы не нашли ни одного трупа. О чем это говорит? О том, что механизм обходится без посторонней помощи. Следовательно, и управляться должен удаленно.
— Стоп машина! — крикнул я в раструб, но не заметил замедления движения. Интересно, на таких громадах его вообще можно почувствовать?
На всякий случай вырвал хобот переговорника с корнем и спрятал под диваном. После вернулся на ВПП и забрался в самолет. Потыкал кнопки, подергал штурвал — никакой реакции кроме щелчков. Зараза. Ладно, поступим иначе. Вылезши на фюзеляж, я добрался до хвостового оперения и спрыгнул на пол. Глаза отыскали в полумраке сопло и чуть выходящий из него кристалл. Если провести аналогию с корабельной силовой установкой, то для активации двигателя оному кристаллу нужно придать вращение.
Просунув посох в зазор между металлом и минералом, я потянул вниз. Механизм легко провернулся, практически без сопротивления. Еще бы, ведь он не закреплен ничем, кроме воздуха вокруг торов! Вытащив оружие, я взялся за дело голыми руками. Оставалось решить, в какую сторону крутить. Вроде бы, надо по часовой… А, пофиг. В любой непонятной ситуации действуй от балды!
Я крутанул кристалл и еле успел убрать ладонь — иначе ожога не миновать. В кокпите что-то загудело, затрещало, стало значительно светлее. Вернувшись, пристегнулся ремнем и принялся жмакать на все кнопки подряд. Действенное правило не подвело — на последнем нажатии платформа скрипнула, ее дальний конец пополз вверх. Одновременно с этим массивные створки над головой поползли в сторону, открывая замечательный вид на небо. Прощай, Пионер, я не буду по тебе скучать!
Так как катапульта заблокировала собой дверь, можно было не опасаться внезапной атаки Единичек. Оставалось найти способ стартануть, но автоматика все сделала сама, как только подъемный механизм добрался до нужной позиции.
Громыхнуло, по ушам ударил жуткий визг, но защитить перепонки руками не удалось — тело вжалось в кресло так, что я не мог пошевелиться. Через несколько секунд после катапультации нагрузка спала. Я подергал штурвал — аппарат с легкостью выполнял команды.
Ну что, пришло время узнать, насколько мне удалось освоить принципы пилотирования благодаря The Universe of Warplanes!
Хех, аэродинамическая модель в Эймусе отличалась убийственной аркадностью. Управлять самолетом смог бы даже ребенок, не говоря уже о человеке, не раз рубившимся в симуляторы. Отлетев на несколько метров от судна, я осмотрел его во всей красе.
Корпус напоминал ржавого кашалота. Вот, в принципе, и все, что можно сказать о Пионере. Ничего примечательного, просто железный кашалот. Который из разряда летающих перешел в категорию стремительно падающих.
Пронаблюдав как огромная туша сплющивается всмятку при ударе об землю, я с удовольствием зажмурился. А когда открыл глаза прочитал оповещение о победе Днищ в Турнире.
Ну здравствуйте, господин президент!
Эпилог
За свою неразборчивость в выборе союзников мне досталось сполна, причем ото всех сразу. Самая большая порция брани поступила от Павла Сергеевича. Как оказалось, старик и часть офицеров пристально следили за нашими действиями через стрим.
— Довериться — кому?! Американкам! Да разве можно? Они хотят превратить нас в зомби, а ты заключил с ними сделку!
— Виноват, — понурив голову, ответил я.
— Естественно виноват. И ты, Антон, тоже молодец! Ладно парнишка — молодой, наивный. А ты? Джеймс Бонд нашелся! Ничего новобранцу не рассказал, не объяснил! Все беды — от попустительства.
Француз вздохнул, но ничего не ответил.
— Ладно, — выпустив пар, хозяин пошел на мировую. — Что было — то прошло. Главное, мы победили. Церемония вручения послезавтра. Хотите взглянуть на своих представителей?
Из конференц-зала нас отвели в компьютерный. При появлении Павла Сергеевича четверо находящихся там бойцов вскочили с кресел и вытянулись по струнке.