Когда Дзержинского хоронили с почестями, впереди пионеры десять бархатных подушек несли с этими самыми значками.
Все знают, какой Ленин вежливый был. Пришли как-то к нему ходоки из Сибири. В дороге не мылись и устали ужасно. Как лапти сняли, дух пошел от портянок нестерпимый, а Ленин хоть бы хны. «Садитесь, – говорит, – товарищи». Достал платочек и нос заткнул, говорит: «Не обращайте внимания, насморк у меня…» Потому что он не только вежливый, но еще и находчивый был. Очень.
Владимир Ильич любил кушать белую булочку с сосиской и как назло ему все время мешали:
– Владимир Ильич, к вам ходок.
– Владимир Ильич, к вам ходок.
С тех пор и стали называть эту булочку с сосиской hot dog.
Однажды в Казанском остроге решили зэки (из уголовников, конечно) пошутить над Лениным. Связали ему ноги под столом, когда он статью писал в стенгазету. Связали и ждут, когда же Ленин встанет, чтобы вволю потешиться. А Ленин закончил писать, отстегнул протезы и пошел себе на костылях. Не знали зэки, что в ту пору у Ленина еще ноги не выросли. С тех пор зэкам стыдно стало. Больше никогда они над Лениным не смеялись. Потом он написал статью «Один шаг вперед и два шага назад». Он тогда ходить учился.
А у Ленина, кстати, конь был. Красивый такой, в яблоках. Ленин часто на нем по Москве катался. Наклеит усы, саблю возьмет, скачет на коне и «ура» кричит. А народ-то сразу его узнавал, но не хотят огорчить, а наоборот, так громко говорят, чтобы Ленин слышал: «Вон наш славный герой – Буденный скачет». А Ленину и приятно. И Буденному тоже.
Чтоб никто не подумал, что он действительно еврей какой-нибудь, решил Ленин по субботам работать и других заставил. Особенно бревна любил носить. Возьмет бревно и носит его по Кремлю туда-сюда, туда-сюда. Народ смотрит и умиляется: «Наш человек».
Еще любил Ленин вежливость свою всем показывать. Натянет веревку в приемной и кричит: «Следующий!» Старуха какая или рабочий пожилой войдут и падают, а он выйдет из-за стола, встать поможет, предложит стул. «Извините, – говорит, – товарищ, это у меня прямой провод натянут». А куда натянут – не говорит. Отсюда и слава такая у Ленина. Хорошая.
Однажды повезли Ленина в ссылку. Летит тройка, ямщик песни поет, колокольца на дугах наяривают. Сидит Ленин, накрылся тулупом, в усы улыбается. Какой русский не любит быстрой езды!
Общеизвестно, какой Дзержинский был меткий стрелок, а все потому, что часто тренировался. Дай день ему не пострелять, уже ходит сам не свой. Однажды патроны забыли доставить, он неделю не стрелял, заболел чахоткой и умер.
Однажды Надежда Крупская по ошибке, конечно, в чай Ленину лишний кусок сахара положила. Ленин сделал вид, что не заметил, выпил до капли, а потом так тихо и говорит: «В стране голод, разруха. Что ж ты, Надежда, буржуям на руку играешь – сахарные диверсии устраиваешь». Крупская побелела от страха. А Ленин вдруг как рассмеется: «Шучу! – говорит. – Шучу!..» И так посмотрел…
Вот какой веселый был Владимир Ильич.
Когда большевики власть взяли, Керенский в женщину переоделся и за границу убежал. Ленин его за это проституткой назвал. Ленин-то его сразу раскусил, когда они встретились на тайной квартире – проницательный был человек. И принципиальный.
Однажды рабочие Свердлову лицо в кровь разбили, когда он им доказывал, что Ленин из дворян. Ленин посмеялся потом. «Дурак, – говорит, – они ж, как дети малые, зачем им твоя правда нужна?» С тех пор на митингах Свердлов всегда говорил, что Ленин – потомственный крепостной.
Первой у Ленина дочка родилась, черная, как он сам в детстве. Не дождался Ленин, пока у нее зубы резаться начнут, утопил к чертовой матери. А сына он уже потом зарезал. Плакал страшно, но терпел. Аж почернел весь. Так он революционную суровость отрабатывал.
Все знают, как Савва Морозов любил лошадей шампанским поить, а Ленин ему как-то и говорит: «Ты что же, Саввушка, деньги на ветер бросаешь, дай лучше мне на революцию». А Савва возьми и пошли Ленина на три буквы. А потом передумал, послал Ленину перевод. Ленину-то – хорошо, вот только лошадей жалко. Но и Ленин, не будь дурак, отомстил Саввушке за давнюю обиду: приказал пристрелить тайненько, чтоб комар носа не подточил…
Как-то Горький принес Ленину свою «Мать» почитать. Ленин посмотрел на нее да и говорит: «Конечно, до Толстого тебе далеко. В общем-то, мура, чушь собачья, но наша вещь, пролетарская». Горький обрадовался, даже икать начал. «Спасибо, – говорит, – брат-Ленин». Руку жмет и все икает: «Цик… Цик… Цик…»
Как известно, Ленин был большой озорник. И выдумщик. Однажды стал он с рабочими в жмурки играть. Рабочие искали, искали его, так и не нашли, а он, оказывается, спрятался в в Цюрихе, Швейцарии… кто бы мог подумать. А некоторые и до сих пор ищут.
Когда у Ленина зубы прорезались, он сразу кусаться начал. Отца, мать, сестер искусал – живого места нет, а братьям повезло: младший еще не родился, а старший уже в тюрьме сидел.
Все знают, что Ленин Маяковскому в лицо плюнул и думают, что назло Сталину. А причина другая – просто где-то Троцкий рядом проходил. Вот Ленин и не сдержался. А поэзия тут ни при чем.
Горцы тоже очень любили Ленина. Прислали ему ко дню рождения кинжал серебряный. Обрадовался Ленин, схватил кинжал и давай махать. Так по неосторожности отрубил ухо Ван Гогу. Тому больно, а виду не подает, не хочет Ленина огорчать, даже наоборот: «Второе, – говорит, – руби, сволочь!!!» Вот как великие люди к Ленину относились.
У Ленина пpивычка была: где бы ни находился, вскочит на пенек или бугоpок, кепку в каpман, pуку вытянет и стоит. Полдня стоять мог.
Ленин в молодости, бывало, по пояс в pеку заходил.
Ленин споpтом занимался. Особенно гиpю любил, хотя поднять не мог.
Говорят, что Ленин был большой любитель женского полу. Как юбку увидит – сам не свой, заикаться начинает, дергается весь, как ненормальный. Отсюда женщины и начали брюки носить, чтобы вождя не травмировать. Так эта мода и пошла. Но с тех пор он и брюки видеть спокойно не мог, на товарищей заглядывался.
Когда в Москве орлов с кремлевских башен поснимали, время и остановилось. Позвал Ленин часовщика-еврея. «Помоги, – говорит, – брат, часы починить». А тот еврей красных очень любил. Починил еврей часы. Обрадовались комиссары, дали ему сала кусок, и не заметили, что время с тех пор время пошло как-то не так и не туда.
Кто бывал в Ленинской квартире в Кремле, видели, какая у Ленина кровать узкая. Это он так скромность свою показывал. Бывало, раз шесть за ночь на пол свалится, весь в синяках ходил. Пожалели соратники Ильича – на ночь дежурную по этажу возле кровати класть стали.
Однажды Ленина за буржуя приняли. Это когда он из Германии приехал. Чуть было не расстреляли. Так он себе мандат выписал, мол, никакой я не буржуй, а вождь мирового пролетариата. И никогда с тем мандатом не расставался, так в мавзолей и положили – в левом кармане партбилет (ближе к сердцу), а в правом мандат (на всякий случай).
Когда Сталин моду взял с трибуны из пистолета палить, Ленин смеялся очень. «Оригинально, – говорит, и политически грамотно. Теперь к нам на съезд никакой буржуйский шпион не пойдет. Трусы они все, жутко смерти боятся». Обрадовался Сталин, стал с собой на трибуны запасные обоймы носить. Палит в зал, а все так и хлопают. Хлопают и хлопают… Все тише и тише…
Однажды в ссылке Ленин и Дзержинский сели в картишки переброситься «на интерес». А Ленину все карта не шла. Деньги он и спустил. Ставлю, говорит, на кон голову государя императора. Поставил и… дальше вы сами знаете.
Говорят еще, что Ленин любил воровать. Так думают, кто в русском языке ничего не понимает. Это реквизировать называется, и у буржуя реквизировать не грешно, а даже почетно. Однажды Ленин у Бонч-Бруевича золотой портсигар реквизировал, да так ловко, что тот и не заметил. Сейчас тот портсигар в музее Ленина хранится.
Все знают, как Маркс свои книжки писал. Напьется шнапсу, еле сидит – голова чистая, пишет, а сам чуть со стула не валится. Ленин, надо сказать, очень завидовал Карлу, особенно его писательскому таланту. Даже однажды напился для вдохновения. Одну главу написал, а потом со стула совсем упал. С тех пор Ленин не пил и даже курить бросил. А писать не прекратил.
Ильич ходоков любил. Бывало, стоит, pуки за спину, а они по кpугу ходят.
Когда Ленин в Финляндии скрывался, прознали финки, какой он шалун, стали табунами к нему в шалаш бегать. Ленин в своих мемуарах так и называл их «шалашовки». Когда финны потом эту территорию Союзу подарили, туда еще долго туристов не пускали – финок отлавливали.
Однажды поспорили украинец и татарин, кто будет Ленин по национальности. Татарин говорил: мол, наш он, Ленин, татарского племени, а украинец рассердился, нет, говорит, татарва, наш Ленин – украинской нации. Спорили они, спорили, а тут еврей проходил. Побили они еврея, чтобы на вопрос, который их мучил, не ответил.
Многие не знают, что Ленин очень завидовал Буденному, его смелости и красоте, а особенно – усам. Даже выписал себе из-за границы такие же накладные. Закроется, бывало, у себя в Кремле, наклеит усы и часами стоит у зеркала, смелости набирается. Вот какой удивительный факт открылся, после того, как его историю болезни опубликовали.
Был у Ленина в охране один матрос. То ли Проскурняк, то ли Железднюк. Большая сволочь, мерзавец, одним словом, но кристально чистый революционер и лютый враг всякой контры. Как кого увидит – сразу к стене. Ленин, надо сказать, его тоже побаивался. Хотя сам смелый был до ненормальности.
Всем известно, как в народе Ленина любили. Крестьянин Федор Безродный в уже голодный 1921-й год послал Ильичу сала, а сам так и помер с голоду, и жена померла, и теща, и дети – всего 18 голов. А Ильич сало не любил. Но в благодарность подарок крестьянский съел.
Приехал к Ленину английский писатель Герберт Уэллс поговорить, а Ленин по ошибке его за немца принял и все время только по-немецки с ним говорил. О судьбе России, о светлом будущем. А Уэллс сидит, кивает из вежливости. И так две недели находился. Насилу потом опять английский вспомнил.