торону белого светящегося центра. Он стал ощущать что-то мчащееся по направлению к нему на огромной скорости, приближающееся из той чувствуемой им отдаленной центральной точки. Теперь густой и твердеющий гель начал стеснять жизненную силу, которая была Коко Брайсом, и этот другой источник энергии связывался с ним с помощью света, проходящего сквозь воздух. Он не мог видеть его, только получал осознание его с помощью какого-то странного, не поддающегося четкому определению сосредоточию чувств.
Хи-биз здесь
Хи-биз там
Хи-биз всю-
ду вашу мать
на на на на на
на на на на
Он, казалось, чувствовал его тоже, потому что затормозил, когда приблизился к нему и, поколебавшись, на скорости проскочил мимо и исчез, растаяв в неразличимой среде вокруг него. Впрочем, Коко представилась возможность почувствовать, что это было, и оно было непохоже ни на что, с чем он сталкивался раньше — удлиненная, голубая, стекловидная, цилиндрической формы сила. И все же она странным образом ощущалась человеческой, точно также как он, Коко Брайс, все еще считал себя человеком.
мы забили один
мы забили два
мы забили семь
больше, чем вы
Папа возвращается к нам, Колин. Он теперь стал лучше, сынок. Он изменился, Колин. Мы вскоре снова будем все вместе. Ты увидишь большую разницу, запомни мои слова. Не бойся, сынок, твоя мама не позволит ему снова причинять нам боль. Я не пускала его назад в наш дом, пока он не изменился...
Он ощутил восторг, когда свет вырос ближе, более могущественный, манящий его. Он почувствовал, что если сможет добраться до него, то все будет в порядке. Окрыленный, он силой воли направил себя сквозь быстро густеющий гель. Движение вперед, достижимое лишь посредством применения воли, начало становиться все более трудным. Не имея представления, где он находился, о своей форме, размерах, или чувствах в абстрактных категориях зрения, вкуса, запаха и слуха (все это казалось давно устарело), он все же каким-то образом был способен ощущать взрывающийся калейдоскоп цветов за пределами геля, что засасывал его; чувствовать движение и сопротивление этому движению.
Становилось темнее. Как только это осознание дошло до него, он заметил, что гель стал черным, как смоль. Коко почувствовал страх. Теперь он совершенно замедлился и мучительно застыл. Его воля больше уже не служила управляющим механизмом. Свет, тем не менее, был ближе. СВЕТ. Он был перед ним, вокруг него, в нем.
В этом классе есть одно мерзкое, злобное маленькое создание, отвратительное существо, лишенное мозгов, которое оказывает
свое зловредное влияние на остальных, более любознательных учеников. Я имею в виду, конечно,
Колина Брайса, самого вульгарного и скверного мальчика, которого я когда-либо имела несчастье учить в одном из моих классов. Шаг вперед, Колин Брайс! Что ты можешь сказать в свое оправдание?
СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ CВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ ДЕЛАЙ ТО, ЧТО ТЕБЕ ГОВОРЯТ, ЧЕРТ ПОБЕРИ, СВЕТ
СВЕТ КОЛИН. ТЫ ПРОСТО ГАДЕНЫШ! Я ЖЕ СКАЗАЛ ТЕБЕ СВЕТ
СВЕТ ПРИНЕСТИ ДВАДЦАТЬ БУТЫЛОК! СЕЙЧАС ЖЕ! СВЕТ ПОШЕВЕЛИВАЙСЯ!
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
А ты клевый чувак, приятель. СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
Коко, так тебя зовут? СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
Добро пожаловать СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
в семью. Чертов здоровяк! СВЕТ Кирсти, ты мне действительно нравишься, СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ понимаешь? Я не слишком хорош в таком СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ разговоре, но ты же понимаешь, что я имею в СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ в виду, типа ты и я, да?
Ты трахаешь эту СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
чиксу, Коко? СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
Решил остепениться? СВЕТСВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
Так, типа, случилось СВЕТ СВЕТ
с Тони. Давай, Коко, не злись. Только, типа, скажи! Хэй, парни, Коко влюбился! Хэй! Хэй! Хэй!
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
Слишком много чертовой ебли,
слишком много гнусных пьянок и почти
полное отсутствие пиздатых драк. Вот
что с нами не так в эти дни
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
Ты ступил на скользкую дорожку, Брайс. Это не игра, сынок. Я не шучу с тобой. В следующий раз, когда ты мне попадешься, я упрячу тебя далеко и надолго. Ты — паразит, сынок, настоящий паразит. Думаешь, что ты — ганстер, но для меня ты просто сопливый маленький мальчик. Я видел всех, кого приводят сюда. Ах, они полагают, что они такие крутые, такие клевые. Такие обычно умирают в сточной канаве или в ночлежках или влачат жалкое существование за решеткой. Ты облажался, Брайс, абсолютно облажался, глупый маленький крысеныш. И самая печальная вещь, что ты даже не осознаешь этого, что, не так?
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
Дело в том, что я — бизнесмен, твою мать. Понятно? Занимаюсь сносом.
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ СВЕТ
СВЕТ СВЕТ СВЕТ ТЕМНЕЕ ТЕМНЕЕ ТЕМНОТА
Небеса или ад, чтобы это ни было, я приближаюсь, вашу мать! И здесь, чуваки, произойдут кое-какие изменения! Коко Брайс. Пилтон. Прославил свое имя на Миллуоле (товарищеская встреча в предсезонке), Питтодри, Айброксе и Андерлехте (Кубок УЕФА). Коко Брайс, лучший из лучших. Кто с ним свяжется, тот сдохнет. Послушай, если кто-нибудь... если кто-нибудь начнет... если кто-нибудь...
Его мысли беспорядочно тянулись какой-то безжизненной вереницей. Коко был напуган. Сначала его страх был незаметно подкрадывающимся недомоганием, затем стал резким, жестоким и грубым, и он почувствовал на себе великие силы, сминающие его и тянущие в разные стороны. Такое ощущение, словно он находился в тисках порока, пока одновременно другая сила пыталась вырвать его из этой хватки. Эти силы, впрочем, дали ему возможность определить его тело впервые с того момента, как началось это странное путешествие. Он понимал, что был человеком, слишком человеком, слишком уязвимым для сил, которые сминали и рвали его на части. Коко молился о победителе в борьбе между этими двумя великими и равными друг другу силами. Пытка продолжилась еще немного, затем он почувствовал, как его вырвало из пустоты. Раньше он только ощущал СВЕТ, но теперь мог действительно видеть его, проникающим всполохами сквозь его закрытые веки, которые он никак не мог открыть. И затем он осознал, что вокруг него раздаются голоса.
— Какая прелесть!
— У тебя маленький парень, женщина, малыш-крепыш и все дела!
— Посмотри, Джен, он прекрасен!
Коко мог чувствовать, как его держат, мог чувствовать свое тело, и где были его конечности. Он попытался закричать: «Коко Брайс! Парни Хибз! Какой на хуй счет, чуваки?»
Ничто не вырвалось из его легких. Он почувствовал шлепок по спине и сотрясение воздуха внутри него, и выдал громкий, душераздирающий вопль.
Доктор Кэллахэн поглядел на молодого человека, лежащего в постели. Он долгое время пребывал в коме, но теперь, придя в сознание, демонстрировал какую-то странную манеру поведения. Он не мог говорить, корчился и извивался в кровати, молотя руками и ногами. В конце концов, его пришлось связать. Он вопил и плакал.
Холодно.
Помогите.
— Уааааа! — кричал парень. В ногах его кровати висела табличка: КОЛИН БРАЙС.
Горячо.
Помогите.
— Уаааааа!
Голоден.
Помогите.
— Уааааа!
Нужно крепко обнять.
Помогите.
— Уааааа!
Хочу писать, какать.
Помогите.
— Уааааа!
Доктор Кэллахэн чувствовал, что посредством этих воплей молодой человек, возможно, пытается общаться, хотя не мог быть точно в этом уверен.
В больничной палате Дженни ласково держала своего сына. Они назовут его либо Джек, либо Том, как договорились заранее. Она подумала с неожиданной вспышкой цинизма, что именно этого заслуживают такие люди, как они, пребывающие в пласте англо-говорящих восьмидесятых, где культура и акцент однородны, а национальность во многом неуместное определение. Выходцы из среднего класса, профессионалы, социально осознающие себя, политически корректные люди, — презрительно размышляла она, — заслуживают того, чтобы использовать эти старые пролетарские традиционные имена — идеал для бесклассового общества. Ее подруга, Эмми, объявила, что намерена назвать своего ребенка Беном, если это будет мальчик, так что выбор сузился до одного из двух имен.
«Как там мой маленький Джек», — говорил себе Рори, и его указательный палец касался пухлой ладони ребенка.
«Том», — думала Дженни, убаюкивая его.
Эй, что здесь, блядь, творится, чуваки?
В течение последующих нескольких дней семья Колина Брайса стала смиряться с тем фактом, что их сын, похоже, впадает попеременно то в растительное, то в бессвязное лунатическое состояние после того несчастного случая. Друзья признались, что Коко принял на кишку не одну, а две таблетки кислоты, Супермарио, и пресса ухватилась за это. Молодой человек в госпитале стал местной знаменитостью. Газеты напыщенно задавали один и тот же риторический вопрос: