У матери Наума Евгении Эйтингон, урожденной Гранат, в Могилеве проживали многочисленные родственники. В их числе были такие известные в России люди, как братья Александр и Игнатий Гранат — издатели популярного в России Энциклопедического словаря, в составлении которого принимали участие преимущественно отечественные авторы и который предназначался для русских читателей. Это было не только справочное, но и первое в своем роде образовательное издание. Редактировали словарь такие известные ученые, как Сергей Андреевич Муромцев, первый председатель Государственной думы, и Климент Аркадьевич Тимирязев, почетный доктор Кембриджского университета. Для словаря писали статьи ученые с непререкаемым авторитетом, как, например, Дмитрий Николаевич Анучин и Илья Ильич Мечников. Художником-оформителем был известный русский художник Леонид Осипович Пастернак — отец поэта Бориса Пастернака.
Просветительскую деятельность братьев Гранат высоко оценивали в то время многие общественные и политические деятели, включая Александра Федоровича Керенского и Владимира Ильича Ульянова-Ленина.
С одним из представителей семьи Гранат — Пинхусом Гранатом — молодой Наум Эйтингон в дальнейшем работал в местном продовольственном комитете.
В Могилеве семью Исаака Эйтингона некоторое время содержал дед Наума — Файвел Израилевич Эйтингон, являвшийся присяжным поверенным уездного Шкловского и Могилевского окружного судов. Он очень гордился своей большой личной библиотекой, которую потом передал в дар Шклову. На семейном совете было решено отправить Наума в Могилевское коммерческое училище[1].
Но вскоре дед умер. Детство будущего разведчика закончилось. Как старший в семье, продолжая учиться, он стал в свободное время зарабатывать на жизнь частными уроками, репетиторством и перепиской всякого рода бумаг. Заработок был небольшим, и сама работа не сулила никаких перспектив на будущее.
В коммерческом училище Наум стал заниматься в литературном кружке, где впервые познакомился с революционной литературой.
Февральский переворот, отменивший черту оседлости для евреев, семнадцатилетний Наум встретил в Могилеве. После седьмого класса он ушел из коммерческого училища и начал работать инструктором отдела статистики Могилевской городской управы, а затем — пенсионного отдела Могилевского совета. В мае 1917 года Эйтингон примкнул к партии социалистов-революционеров, пользовавшейся в то время широкой популярностью среди еврейской молодежи. Однако уже в августе того же года вышел из партии, разочаровавшись в ее идеологии и политике, а также в практической деятельности ее руководителей, которые в первую очередь стремились к министерским портфелям и большим окладам и мало интересовались народными нуждами, откладывая на потом решение жизненно важных вопросов революции. И в первую очередь — вопросов о мире и земле. Впоследствии Эйтингон никогда не скрывал своего недолгого пребывания в партии эсеров.
Наум Эйтингон с восторгом встретил Октябрьскую революцию, провозгласившую мир народам и отдавшую землю крестьянам. Поскольку старая городская управа была распущена революционными властями, он переходит на работу в пенсионный отдел, где занимается оформлением пенсий и пособий семьям убитых на войне.
В марте 1918 года, после срыва Троцким Брестского мира, германские интервенты перешли в наступление по всему Восточному фронту, и вскоре Могилев был оккупирован войсками кайзера Вильгельма II. Могилевский совет рабочих и солдатских депутатов был разогнан интервентами, и Эйтингон устроился кладовщиком на бетонный завод.
В ноябре 1918 года в Германии победила революция. Кайзер Вильгельм II был свергнут и бежал в Голландию. Германские оккупационные войска в полном походном порядке, как и положено немцам, покинули Белоруссию. В Могилев вступили войска Красной армии. Советская власть была восстановлена, и Наум вернулся на работу в Могилевский городской совет. В период «военного коммунизма» он занимался организацией и реализацией продразверстки: вместе с продотрядом много ездил по губернии, участвовал в подавлении кулацких мятежей. Возвратившись в Могилев, Эйтингон был переведен на работу в трест Губпродукт, где отвечал за решение вопросов, связанных с кооперацией производителей.
В апреле 1919 года Наум Эйтингон был направлен в Москву на курсы при Всероссийском совете рабочих коопераций (ВСРК). Его преподавателями были такие видные большевики, как Виктор Ногин, являвшийся председателем ВСРК, Иван Скворцов-Степанов и многие другие. После окончания курсов Наума как студента-отличника хотели оставить на них в качестве инструктора, однако он отказался от этого предложения и в сентябре того же года возвратился в родные края. Правда, на сей раз в город Гомель, который к тому времени стал губернским центром, и туда был переведен Губернский совет рабочей кооперации. Кстати, Гомельская губерния, как ранее и Могилевская, до 1926 года входила в состав РСФСР.
Следует подчеркнуть, что незадолго до приезда Эйтингона в Гомеле произошел кровавый антисоветский мятеж, во главе которого стоял начальник хозяйственной части 68-го полка 2-й Тульской бригады 8-й стрелковой дивизии Красной армии, бывший царский офицер, меньшевик, штабс-капитан Владимир Стрекопытов.
Предыстория этого события такова.
В начале 1919 года в Гомель для отправки на фронт прибыли 67-й и 68-й полки 2-й бригады 8-й стрелковой дивизии, сформированные в Туле из мобилизованных крестьян. Практически весь личный состав полков, распропагандированный рядом бывших царских офицеров, был крайне недоволен принудительной мобилизацией и перспективой оказаться в окопах. Отправленные на передний край красноармейцы дезертировали с фронта и в ночь на 24 марта 1919 года в одиннадцати эшелонах прибыли на станцию Гомель-Полесский, потребовав у местных властей паровозы для дальнейшего следования на Брянск и Тулу.
После долгих переговоров с Брянском и Центром гомельские власти согласились выделить восставшей бригаде все необходимое. Однако лидер мятежников Стрекопытов заявил, что следование в Тулу равносильно самоубийству, и предложил «обосноваться» в Гомеле. Мятежники оккупировали железнодорожный узел и начали наступление на город: штурмом взяли городскую тюрьму и освободили около четырехсот уголовников, захватили артиллерийские и продовольственные склады, советские учреждения. Вскоре в руках мятежников оказалась большая часть Гомеля. Лишь гостиница «Савой», превращенная в штаб сопротивления, здание ЧК и телефонная станция оставались в руках защитников советской власти — небольшой группы советских и партийных работников, а также отряда местных чекистов и милиции (всего около трехсот человек с винтовками и двумя пулеметами). Но их силы таяли с каждым часом. Из захваченных в плен и помещенных в городскую тюрьму защитников города восставшие отобрали 15 наиболее видных партийных работников и руководителей и в ночь на 29 марта вынесли им смертный приговор.
В ту же ночь подошедшие на помощь Гомелю с трех сторон рабочие дружины из Могилева и Бобруйска, курсанты Могилевских командных курсов, коммунистические боевые отряды из Смоленска и Почепа, части Брянской дивизии Красной армии вынудили повстанцев покинуть город. В эшелонах они отошли за Днепр и направились на воссоединение с армией Петлюры к городу Мозырю, с боем захватывая железнодорожные станции и мародерствуя.
Прибытие Эйтингона в Гомель совпало также по времени с приближением к городу войск белогвардейцев и польского генерала Галлера. В губернии сложилась ситуация, когда, по словам авторов отчета ЦК РКП(б) IX съезду партии, партийный билет «означал… кандидатуру на деникинскую виселицу». Однако в октябре 1919 года Наум Эйтингон вступает в партию большевиков и становится бойцом коммунистического отряда.
В конце 1919 года, когда красногвардейские отряды отразили наступление польских интервентов, Эйтингон снова вернулся на работу в качестве инструктора по кооперации. Одновременно он являлся инструктором по профсоюзной работе в губернии и занимался созданием профсоюзных организаций.
В мае 1920 года Наум Эйтингон по путевке Гомельского губкома партии большевиков становится уполномоченным Особого отдела Гомельского укрепрайона. Таким образом, служба Эйтингона в органах государственной безопасности нашей страны, которая продолжалась затем более тридцати лет, началась с военной контрразведки.
Становление Эйтингона как чекиста совпало с назначением на должность председателя Гомельской губернской ЧК Николая Львовича Волленберга, который впоследствии сыграл в его судьбе немалую роль. Под руководством Волленберга за два года Эйтингон прошел путь от уполномоченного Особого отдела до члена Коллегии и заместителя председателя Гомельской губчека, то есть стал вторым по значимости чекистом Гомельской губернии.
Позже хорошо знавшие Эйтингона коллеги и друзья отмечали: «Он с юных лет привык все делать обстоятельно и подходить к делу с полной ответственностью. Возможно, поэтому его работа в качестве сотрудника секретной службы была уже с первых дней оценена по достоинству. В 21 год Эйтингон стал исполнять обязанности заведующего секретно-оперативным отделом губернской ЧК. По сути дела, он руководил главным отделом местной секретной службы и пользовался полным доверием и поддержкой начальства. Когда в Гомеле вспыхнул бунт бывших мелких собственников и уволенных из армии солдат, Эйтингон принял в его подавлении самое активное участие. Он защищал новую власть с оружием в руках».
Особый отдел ВЧК был образован в декабре 1918 года под руководством видного революционера Михаила Кедрова. Подчиненные ему особые отделы создавались при всех фронтах, армиях, дивизиях, а также в ряде губернских ЧК. Они занимались выявлением вражеской агентуры в Красной армии, ее штабах, на фронтах и в тылу, борьбой с саботажем и диверсиями на железных дорогах, в продовольственных и других организациях, имевших отношение к обороне республики. Поскольку в годы Гражданской войны советское правительство привлекло на службу в Красную армию до сорока тысяч бы