Вручая орден Эйтингону, председатель Президиума Верховного Совета СССР М. И. Калинин сказал ему: «Что бы ни случилось — помни: Советская власть позаботится о тебе и твоей семье».
Отмечая награждение в этот же день, за пять дней до фашистского вторжения, в номере гостиницы «Москва», Эйтингон сказал Судоплатову: «То, что происходит на границе, не провокация, а война». Он знал, что нашествие гитлеровцев неизбежно, и внутренне был готов к нему.
Здесь хотелось бы обратить внимание еще на один интересный факт, связанный с операцией «Утка».
С 1950 по 1956 год в парижской резидентуре активно работала вместе с мужем молодая, но уже достаточно опытная сотрудница Зинаида Батраева (оперативный псевдоним «Татьяна»).
Помимо текущей оперативной работы «Татьяне» в Париже пришлось выполнять важную и ответственную миссию. На протяжении пяти лет она поддерживала связь с надежным помощником советской внешней разведки и руководителем агентурной группы Каридад Меркадер — матерью Рамона Меркадера, томившегося в мексиканской тюрьме.
Вспоминая этот период, Зинаида Николаевна рассказывала автору книги: «Обычно мы встречались с Каридад в кафе. Я ей приносила письма от Рамона, которые пересылались в резидентуру из Мексики через Центр. Периодически передавала деньги: Берия назначил ей пожизненную пенсию. Мне было очень жаль Рамона и его мать. И иногда на встречах мы «пускали слезу». Все эти годы Каридад пыталась освободить сына. Ну а для меня продолжавшиеся пять лет встречи с матерью были мучительны, так как я передавала бесконечные обещания Центра относительно скорейшего освобождения Рамона. Безусловно, предпринимались неоднократные попытки его освобождения, но все они были безуспешны.
Подготовленные Каридад письма для Рамона я направляла в Центр, откуда они пересылались в Мексику».
Из отчета в Центр оперативного работника парижской резидентуры «Татьяны»:
«15 марта 1956 года в кафе на улице Риволи я провела запланированную встречу с агентом «Мать». Я передала ей письма от «Раймонда», а также сумму денег, определенную Центром. Встреча продолжалась 48 минут. Наружное наблюдение не отмечалось…
Как и в предыдущий раз, «Мать» была взволнована. Говорила о том, что в Центре должны прилагать больше усилий для освобождения «Раймонда». Жду указаний по проведению следующей встречи. «Татьяна».
В то время «Татьяна» была единственным звеном, связывавшим «Раймонда» с матерью, а ее — с советской разведкой.
По крайней мере, дважды с 1954 года поднимался вопрос о досрочном освобождении «Раймонда» под залог на поруки (что предусматривалось местным законодательством) в связи с истечением двух третей назначенного срока. Но эти ходатайства были отвергнуты с мотивировкой: «Жак Морнар не проявил сожаления о своем преступлении, и поэтому опасно отпускать его на свободу». В то же время один из высших судебных авторитетов страны заявил в доверительной беседе: «Единственный путь к освобождению — его полное признание во всем». Но «Раймонд» продолжал упорно отрицать свою связь с советской разведкой.
Отбыв в заключении 19 лет, 8 месяцев и 14 дней, Рамон Меркадер вышел из тюрьмы 6 мая 1960 года.
После освобождения он женился на мексиканке Рокелии Мендоса и вместе с ней был переправлен в Советский Союз. В Москве он получил советское гражданство и документы на имя Рамона Ивановича Лопеса.
31 мая 1960 года «за выполнение специального задания и проявленные при этом героизм и мужество» Рамону Ивановичу Лопесу было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». 8 июля 1960 года награды ему вручил тогдашний председатель КГБ при СМ СССР Александр Шелепин.
В Москве Меркадер работал старшим научным сотрудником в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Являлся членом авторского коллектива четырехтомной истории гражданской войны в Испании. Его жена работала диктором в испанской редакции Московского радио. Супруги взяли на воспитание мальчика одиннадцати лет и семимесячную девочку, мать которых умерла, а отец, испанский коммунист, погиб во франкистской Испании.
В октябре 1974 года Меркадер с семьей переехал на Кубу, где в звании генерал-майора работал советником в кубинском министерстве внутренних дел. Скончался в Гаване 18 октября 1978 года от саркомы. Согласно завещанию урна с его прахом была перевезена в СССР и захоронена на Кунцевском кладбище в Москве.
За семьей Меркадера сохранили установленную ему пенсию с выплатой в валюте: Рокелии — пожизненно, детям — до достижения совершеннолетия. После смерти мужа Ро-келия с дочерью возвратилась в Мексику. Сын остался на Кубе, закончил мореходное училище, служил капитаном в системе торгового флота. Рокелия пережила мужа на 11 лет. Скончалась после тяжелой болезни в 1989 году.
После освобождения сына из заключения Каридад Меркадер жила в Москве, позднее выехала из СССР. Получала за границей пенсию от советского правительства. Умерла в Париже в 1975 году.
Касаясь реализации операции «Утка», ее непосредственный руководитель генерал Судоплатов отмечал:
«Нам удалось не просто обезглавить троцкистское движение, но и предопределить его полный крах. Сторонники Троцкого быстро теряли остатки своих позиций в международном рабочем движении. Их деятели оказались в ситуации почти враждебного недоверия друг к другу, многие перешли на конспиративное сотрудничество с полицейскими органами США и агентурным аппаратом германской разведки, руководствуясь желанием всячески мстить компартиям США, Франции, Италии…
В то же время мне совершенно ясно, что сегодняшние моральные принципы не совместимы с жестокостью, характерной и для периода борьбы за власть, которая следует за революционным переворотом, и для гражданской войны. Сталин и Троцкий противостояли друг другу, прибегая к преступным методам для достижения своих целей, но разница заключается в том, что в изгнании Троцкий противостоял не только Сталину, но и Советскому Союзу как таковому.
Эта конфронтация была войной на уничтожение».
А известный российский публицист и общественный деятель Александр Хинштейн по данному поводу писал в газете «Московский комсомолец» от 10 декабря 1999 года:
«Я не берусь оправдывать ни Эйтингона, ни других чекистов, причастных к убийству Льва Давидовича. Убийство — оно и есть убийство, даже если совершено оно людьми военными, по приказу сверху.
Я лишь хочу заметить, что в реальности Троцкий был совсем не так безобиден, как его пытаются представить сегодня. Вот что, например, писал он во время советско-финской войны: «Сталин может получить помощь извне, поэтому необходимо, чтобы союзники вступили в войну против него. Такая война поставит вопрос перед народом СССР не о судьбе сталинской диктатуры, а о судьбе страны» («Санди экспресс», 10 марта 1940 года). С волками жить — по-волчьи выть…
Но отвлечемся от стороны моральной. С чисто профессиональной точки зрения операция «Утка» была проведена блестяще — это признано всеми. Чего-чего, а профессионализма у Эйтингона не отнять. И Отечественная война — явное тому подтверждение».
Глава шестаяВ ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Хотим мы того или не хотим, но приходит время, и то, что было Великой Государственной Тайной, теряет свою исключительность и секретность в силу крутых поворотов в истории государства и становится общим достоянием — было бы желание знать правду.
Великую Отечественную войну Наум Эйтингон встретил на посту заместителя начальника внешней разведки. После возвращения в Москву по завершении операции «Утка» и непродолжительного отдыха в мае 1941 года он был назначен заместителем начальника 1-го управления НКГБ СССР, как тогда именовалась разведка.
За день до нападения нацистской Германии на Советский Союз Эйтингон получил личное указание Берии о создании Особой группы для проведения диверсий в тылу вероятного противника. Он должен был установить связь с Генштабом Красной армии и пограничными округами, чтобы договориться о совместных действиях.
Начавшаяся война помешала реализовать эти планы. Однако уже 5 июля 1941 года такая группа была создана при наркоме госбезопасности. Ее возглавил старший майор госбезопасности Павел Судоплатов. Наум Эйтингон стал его заместителем.
В приказе НКВД СССР № 00882 от 5 июля 1941 года, подписанном народным комиссаром внутренних дел Союза ССР генеральным комиссаром государственной безопасности Л. Берией по данному поводу, в частности, говорилось:
«1. Для выполнения специальных заданий создать Особую группу НКВД СССР.
2. Особую группу подчинить непосредственно народному комиссару.
3. Начальником Особой группы назначить майора государственной безопасности тов. Судоплатова П. А.
Заместителем начальника Особой группы назначить майора государственной безопасности тов. Эйтингона Н. И.».
В связи с нападением Германии на СССР на Особую группу были возложены задачи по активизации разведывательно-диверсионной работы советских органов государственной безопасности в тылу германской армии. Главными из них являлись: ведение разведопераций против Германии и ее сателлитов, организация партизанской войны, создание агентурной сети на оккупированных территориях.
Для решения этих задач помимо Н. И. Эйтингона, являвшегося, по существу, первым заместителем руководителя Особой группы, заместителями П. А. Судоплатова были также назначены ответственный сотрудник подразделения внешней разведки НКВД СССР старший майор госбезопасности Н. Д. Мельников и заместитель наркома внутренних дел Грузинской ССР старший майор госбезопасности В. А. Какучая.
Начальниками ведущих направлений по борьбе с немецкими вооруженными силами, вторгшимися в Прибалтику, Белоруссию и на Украину, в Особой группе были назначены видные сотрудники советской внешней разведки Яков Серебрянский, Исидор Маклярский, Виктор Дроздов, Петр Гудимович, Георгий Мордвинов, Петр Масся, ставшие в дальнейшем подлинными боевыми товарищами Наума Эйтингона.