— Тварь, — зло прорычала, вдруг взбесившись из-за сломанного снежного домика, быстро вскочила на ноги, стиснув нож в руке, замерла в ожидании. Почему-то уверенная, что первой на кошку нападать опасно. Доверившись внутреннему чутью, я не спускала взгляд от огромной туши, которая припав на передние лапы, хлёсткими ударами била по своему телу длинным хвостом, скалясь, тихо рычала.
И снова прыжок! Падая на колени, я, чуть прокатившись по ледяному насту, сумела увернуться от раскрытой пасти. Подъём на ноги, разворот, но лезвие лишь полоснуло животное по задней лапе, отчего кошка, яростно зарычала. Вновь прыжок! Припав к земле, перекатилась, уходя с пути хищной твари, одновременно с этим сильным ударом вбиваю свой нож в шею животного, с хрустом проворачивая лезвие. Дикий хрип, брызги алой крови на снегу, моей и кошки…
— Прости, — горько всхлипнула, быстро отползая подальше от места битвы. Некоторое время сквозь пелену слёз смотрела на бездыханное тело животного. Шмыгнув носом, зло стёрла слёзы с замёрзших щёк, дрожащими руками достала из-за пазухи бурдюк с отваром, с трудом выдернула пробку, сделала глоток едва тёплой жидкости.
— Я не хотела… прости, — бормотала, с трудом сдерживая рыдания, размотала свёрток, оставленный Оденом, в котором лежала лепёшка. Оторвала кусок от промасленной ткани, перевязала кисть с разодранной тыльной стороной. Страшные рваные борозды, оставленные красивым и опасным животным.
Только минут через пять я, наконец, собралась с силами, заставив себя подняться, отправилась смотреть нору, чтобы вскоре с обидой выругаться на полностью разрушенное укрытие.
— Эйва! — неожиданно громко раздался хриплый мужской голос за моей спиной. Рука, в которой я всё ещё продолжала держать нож, тотчас напряглась, сердце в предвкушении скорой битвы, забилось быстро и гулко. Резко обернувшись на звук, я с удивлением смотрела на Томэга, который остановившись в нескольких шагах от меня, опасливо поглядывал на бездыханное животное.
— Зачем ты здесь? — неверующе просипела, настороженно всматриваясь за спину парня.
— Ты не выполнила данное мне обещание, — буркнул Томэг, бросив на снег большой мешок, добавил, — здесь шкуры бизара, они плотные и не дадут северному ветру добраться до тебя. Бенга отправила жир, смажешь лицо и руки, отвар ещё в нём перец монпа, он согреет. Тира попросила принести мазь… вижу она тебе понадобится.
— Хм… спасибо, — потрясённо пробормотала, глядя, как Томэг ловко расчищает мою разрушенную нору, укладывая в неё огромные шкуры, проговорила, — тебе надо идти, скоро ночь, я не хочу, чтобы ты погиб из-за меня.
— Успею, я хорошо знаю эти места, — проворчал парень, кивнув в сторону мёртвой кошки, спросил, — ты шкуру снимать будешь? Жаль будет бросать, у тарсы отличный мех.
— Нет…
— Я сниму, — важно произнёс парнишка, наконец закончив, обустраивать мне укрытие, добавил, — смажь руку, хоть в зивере на зубах и когтях у тарсы нет яда, но если не очистить раны, будут долго болеть.
— Хорошо, — заторможено кивнула, забирая баночку с жёлтой настывшей мазью, с трудом сколупнула немного, провела по всё ещё кровоточащим порезам. Вскоре от боли и жжения сцепила зубы, зашипела.
— Зачем ты за мной шёл? — Вдруг заговорил Томэг, повернув голову к выходу из расщелины, — а если за тобой следят?
— Не учи меня щенок, — сердито сплюнул Стэнн, выходя из-за скалы, удивлённо воскликнул, — ты убил тарсу?
— Эйва убила, — коротко бросил Томэг, — помоги снять шкуру, времени мало.
— Я вижу, ты принёс ей шкуры бизара? Положи и эти туда. Давина просила передать тебе пирог, отвар и ещё эти ичиги, они хорошо держат тепло.
— Стэнн, что ты тут делаешь? — смогла, наконец, выговорить, давясь непролитыми слезами, с недоумением взирая на людей, которые меня ненавидят, — совет сказал, что сюда никто не должен заходить.
— Но он также забыл сказать, что тому, кто решился пройти испытание северным ветром, положена защита и еда, — зло выругался нэрмар, присоединяясь к кровавому занятию, недовольно добавив, — когда ты погибнешь, я смогу ответить вождю, что сделал всё, что в моих силах.
— Хм… спасибо за честность, — усмехнулась, вновь делая глоток отвара, пытаясь продавить комок, сдавивший мне горло, — уходите, через пару часов наступит ночь, я говорила Томэгу и скажу тебе… я не хочу, чтобы вы из-за меня погибли.
— Уйдём! Ещё одна тёплая шкура тебе не помешает, — пробормотал парнишка, ни на секунду, не отвлекаясь от работы. Вскоре в четыре руки они быстро управились, утащив тушу за стену, сбросив её с отвесной скалы, засыпали кровь снегом.
— Это не поможет, если рядом будет бродить голодное животное, — задумчиво протянул Стэнн, — но, может, тебе повезёт, и ты замёрзнешь быстрее.
— Да ты оптимист, — хмыкнула, стараясь не смотреть на шкуру с белым мехом, поторопила, — уходите.
— Когда он придёт, как бы тебя не клонило в сон, не спи, — проговорил Томэг, с сочувствием на меня посмотрев, — если выживешь, сбрось шкуры бизара со скалы, я заберу. Шкуру тарсы принеси с собой.
— Хорошо, — кивнула, сжав кисти рук в кулаки, впиваясь ногтями в кожу, чтобы позорно не разрыдаться, проговорила, — а теперь уходите! Уходите я сказала!
Только когда Томэг и Стэнн скрылись за стеной, я позволила себе обессиленно упасть на снег и тихо застонать.
Глава 29
Глава 29
Спустя несколько минут я с трудом заставила себя подняться, быстро оглядев место моего убежища, решительно направилась к шкурам. Там больше часа водружала снежную стену, которая по моим замыслам должна прикрыть меня от ветра. Конструкция вышла жуткая, неровная и не слишком крепкая, но хоть что-то. Да и сидеть, не двигаясь при всё сильнее крепчающем морозе, было рискованно. Наконец, удовлетворённо кивнув, достала отвар, тот, что прихватила с собой, он правда уже успел порядком остыть, сделал пару глотков, осушая бурдюк. Развернула пирог от Давины, он тоже был едва тёплым, его я умяла быстро и, запихнув кусок ткани обратно за пазуху, на секунду замерла. Бескрайние белые просторы, отвесные скалы, мороз и всё это только для меня.
— Не стой! — рыкнула сама себе, отправилась к небольшому выступу, забравшись на него только с третьего раза, я хмурым взглядом окинула унылую картину. Снова горы и снег. Спрыгнув, прошлась вдоль скал, всматриваясь в покрытый изморосью камень, некоторое время пыталась понять, почему это место выбрано святилищем и что значит Тейваре.
— Неясно, — просипела, пряча нос в вороте куртки, пару раз подпрыгнула на месте, почувствовав, что стала замерзать, недовольно пробормотала, — ещё час такой активности и я свалюсь от усталости.
Но время, казалось, остановилось. Мучительное ожидание неизбежного вынуждало сердце сжиматься от страха, неизвестность пугала, а холод пробирал до костей… Чтобы не замёрзнуть я с маниакальным упорством, едва передвигая ногами, ходила от одного края скалы к другому, мечтая, чтобы этот кошмар поскорее закончился…
Северный ветер обрушился резко. Обжигая лицо, проникая под одежду, с ожесточённым упрямством толкал меня к краю отвесного обрыва. С ним было трудно тягаться, и уже через пару минут упав на колени, цепляясь руками за обледенелые куски снега, я медленно продвигалась к разрушенной снежной стене. Туда где была вырыта яма, где лежали плотные шкуры, надеясь укрыться от порывов пронизывающего ветра. Но руки в тёплых и слишком толстых варежках то и дело слетали с небольших уступов и меня снова откатывало назад.
Зло ругаясь, зубами стащила одну из них, успев подхватить и спрятать варежку за пазуху, снова вцепилась в обжигающий кусок льда, подтянулась. Мгновенно ощутив, как голые пальцы онемели, а пронизывающий до костей холод начал подбираться к сердцу. Нечеловеческим усилием мне удалось оторвать ладонь от обжигающего до боли снега, перехватилась дальше. Я понимала, что останься здесь под порывами колючего, безжалостного ветра, замёрзну и наверняка погибну. А ледяной вихрь всё продолжал с неимоверной силой бить в лицо, с дикой ненавистью набрасываясь на меня, не давал приблизиться к укрытию, не позволяя разглядеть ничего вокруг. Только лишь усилием воли, до крови закусив губу, я терпеливо ползла к шкурам, прищурившись, прятала лицо от очередного порыва снежного урагана, а мой взгляд не отрывался от тёмного пятна среди белой пелены. Зубы скрипели от напряжения, мускулы окаменели от судорог, слёзы застыли на щеках и ресницах, не давая увидеть, как далеко я продвинулась. Обледенелые крошки снега иглами секли лицо и руку, ветер и холод, объединив усилия, замедляли движение и когда отчаяние всё же захватило меня, я наткнулась на колючий мех бизара.
— Добралась, — судорожно всхлипнула, удвоила силы, пригибаясь к земле, буквально сползла в яму, которую уже успело немного замести снегом. Чуть приподняв одну из тяжёлых шкур, следом вторую, я пролезла в маленькую щель, свернувшись в норе, закрылась увесистыми шкурами, придавливая их край своим весом. Тут же почувствовала, как ветер будто взбесился, остервенело набросился на меня, пытаясь сорвать мою хлипкую защиту.
— Нет! — зло выкрикнула, крепко вцепившись в края, подтянула их ещё ниже, подкладывая под себя, не позволяя ветру сбросить шкуру. Вскоре с облегчением выдохнула, когда остатки снежной стены, обвалились прямо мне на голову, придавливая своим весом мягкую крышу, невольно помогая удержать её от леденящих душу порывов промозглого ветра.
Не знаю, сколько я так просидела, давно не чувствуя боли в задеревеневших конечностях, не воспринимая неудобство пронимавшего до костей адского холода. Пронизывающий ветер терпеливо, набрасываясь на меня, пробирался даже сквозь плотную шкуру бизара, медленно убивал… Мои мысли стали тягучими, глаза с трудом открывались, а остатков сил, хватало лишь до боли укусить палец, чтобы не терять сознание.
— Мазь, — прохрипела, вдруг вспомнив о жуткой дряни, от которой темнело в глазах, а от нестерпимой боли, казалось, простреливало до самого позвоночника. Дрожащими руками, достала маленькую баночку, что отправила Тира, подцепив немного мази, размотала повязку и от души размазала её по ране, оставленную тарсой. И тотчас об