Перед пятым бутербродом беру паузу и пью чай. У меня остается еще полкружки, когда шуршание в прихожей стихает, и щелкает замок. Правда, не проходит и минуты, как звонит звонок.
Кому-то лень достать ключи, и мне приходится тащиться из кухни, чтобы открыть дверь!
— Ты что-то забы… — я обрываю себя, когда вижу, кто стоит на пороге.
Сначала мне кажется, что это галлюцинация. Сколько раз я представляла себе, как открою дверь, а там окажется Лис.
— Здравствуй, Катя.
Для галлюцинации у него слишком тихий голос и слишком усталый вид.
— Здравствуй.
— Впустишь меня?
— Конечно, — соглашаюсь, а сама не шевелюсь.
— Ну, так впускай, — грустно улыбается Лис.
Я заставляю себя сделать шаг назад.
— Ты с чем пришел? С благодарностями, с извинениями или с очередным планом? — интересуюсь, прочистив горло.
Лис отцепляет мои пальцы от ручки и закрывает дверь. Он стоит так близко, что у меня начинают дрожать руки от желания к нему прикоснуться.
— С разговором. Долгим и серьезным.
— Звучит пугающе.
— Извини, — пожимает он плечами. — Пройдем на кухню?
— Почему именно на кухню? — теряюсь я.
Лис прикасается указательным пальцем к правому уголку моих губ, а после демонстрирует прилипшую к нему крошку.
— Кажется, я прервал твой ужин.
С трудом подавляю желание облизнуть губы. Мне почему-то кажется, что они ужасно сухие. Ну, и стоило бы убедиться в отсутствии иных улик, подсказывающих, чем я только что занималась.
Заставляю себя пожать плечами и легко произношу:
— Ничего страшного, всего лишь легкий перекус.
В конце концов, он же не знает, сколько бутербродов я уже слопала!
— Ну и о чем же со мной желает побеседовать Правитель Асиса? — Рука сама тянется к тарелке, я ее не останавливаю, но из вежливости предлагаю угоститься и Лису, — Присоединяйся!
— Нет, спасибо, — отказывается он, присаживаясь на стул. — Что касается беседы с Правителем, то она вряд ли входит в его ближайшие планы, поскольку в данный момент он с супругой наносит визиты высочайшим домам.
Я замираю, впившись зубами в кусок бутерброда. В ответ на мою реакцию Лил улыбается.
— Твой план мне пришелся по душе. И я с радостью за него ухватился. Мое правление стало самым коротким за всю историю народа сайри.
Проглотив кусок, спрашиваю:
— Ясаль долго пришлось уговаривать?
— Нет, с чего ты взяла? — удивляется Лис.
— Как-то у нас с ней состоялся разговор, в котором она сообщила о том, что хорошая дочь и сделает все, что должно. — Я пожимаю плечами. — В общем, ситуация, как у тебя.
— Нет, — Лис качает головой, — она согласилась сразу же. Ее беседа с родителями произошла в моем присутствии, и, должен сказать, Ясаль выглядела весьма убедительной.
Я задумчиво смотрю на него, а после задаю давно уже мучивший меня вопрос:
— Мне вот что непонятно, почему ты сам до этого не додумался?
— Во-первых, подобных прецедентов ранее не случалось. Но мне кажется, что важнее «во-вторых» — мое имя. Принадлежность к высочайшему дому это почти проклятье. Любые наши действия всегда продиктованы заботой о благе народа сайри, хотим мы того или нет. И дело тут не в высоких моральных качествах, это своего рода магия.
А не оттуда ли растут ноги у своеобразной преемственности власти в Асисе?
— Поэтому у вас правят только пять семей, и никто до сих пор не выступил открыто против подобного порядка?
Лис кивает.
— Неужели, все Правители были такими замечательными?
— Нет, не все, конечно. Те из них, кто не подходил на эту должность, либо не доживали до возложения венца, либо их правление довольно быстро заканчивалось. Но мой срок все же рекордный.
Внимание на шутку Лиса я не обращаю.
— И как же оно заканчивалось?
— По-разному: несчастный случай, внезапная болезнь… родственники.
— Родственники? — переспрашиваю ошалело.
— Да, — спокойно произносит Лис. — Я уже говорил: никто из сайри не поднимет руку на Правителя, но к его родне это не относится.
Вот это порядочки!
— И как ты думаешь, что произошло бы с тобой? Или ты считаешь, будто смог бы править долго и счастливо для Асиса?
Лис смотрит на меня почти укоризненно.
— Зачем спрашиваешь, если сама знаешь ответ?
— Хочу подтвердить свои догадки.
Он, наконец, отводит взгляд.
— Скорее всего, мне бы вышел боком какой-нибудь собственный эксперимент. Возможно, отправиться к богам мне помог бы Ясмин, но это маловероятно.
Интересно, это наивность или вера в братскую любовь?
— Знаешь, ревность порой толкает на ужасные поступки, — замечаю аккуратно.
— Знаю, но в ближайшее время я планировал посетить несколько городов, где проводились работы по изменению свойств защитного поля. Ясаль в это путешествие я бы с собой не взял, а все государственные дела спихнул бы на отца и брата.
Нет, это как всегда был здравый смысл, если о нем вообще может идти речь в этой ситуации, но…
— Неужели ты собирался бросить государственные дела на родственников? А как же «должен»?
— Безопасность граждан превыше всего, а с утверждением бюджета они бы и без меня справились.
Остается только покивать головой, соглашаясь с несостоявшимися планами Лиса. До меня как-то не сразу доходит, о чем мы с ним вообще разговариваем.
— Ты понимаешь, что мы с тобой сейчас обсуждаем?
— Понимаю, — отвечает он с усмешкой.
— У тебя точно мозги работают не как у людей! — восклицаю я и сама не могу разобраться то ли это возмущение, то ли слишком эмоциональная констатация факта.
— В данный момент и у тебя тоже — загадочно произносит Лис.
— Что ты имеешь в виду?
— Я про твою беременность, — прямо заявляет он.
— Баисар все-таки проболтался, — выдыхаю разочарованно.
— Нет, я сам догадался. Не так быстро, как хотелось бы, но все-таки сам.
— И каким же образом? — я подталкиваю Лиса поделиться своими размышлениями.
— В тот день, когда Баисар подтвердил мои опасения по поводу твоей дальнейшей судьбы, я попросил помощи у Адали Гайзафу и к еще одного сайри, в чьей преданности не сомневался. С Адали я договорился о том, что утром перед отправкой в Джанкару я приведу тебя и Менара к нему, и он перенесет вас обоих на Землю. Менар, как и Баисар зовется Смертью, он не настолько… — Лис берет долгую паузу на поиск подходящего эпитета, но он все же находится, — отчаянный как мой друг, но на него можно положиться, и он бы защищал тебя. С ийрис мы как-нибудь разобрались бы сами. В конце концов, можно было бы обратиться к соседям, раз уж наша внутренняя проблема приняла такие угрожающие масштабы.
— Ты хотел предложить мне бросить все и уйти? — спрашиваю, не скрывая недоверия.
— Да, но как ты понимаешь, моей затее не суждено было воплотиться в жизнь. Вечером, когда ты собрала у себя в комнате Джари и Баисара, я пришел к тебе не потому что меня обуревала ревность. Вопреки предположениям Джари, я даже не знал, что мои друзья в тот момент находились у тебя. Я был настроен на серьезный разговор. Только твое недвусмысленное предложение показалось мне таким заманчивым, что я решил отложить беседу, но после… Ты своими рассуждениями о безысходности жизни просто сбила меня с толку. Это было так дико от тебя слышать! Все происходящее начало казаться мне чем-то нереальным. Я вновь поверил в то, что Баисар ошибается, что мы просто посетим очередное место, указанное в дневнике, где ты прочитаешь последнюю главу, и все закончится хорошо…
Лис сокрушенно качает головой.
— Вот как выглядит проклятье моего имени в действии. Я ведь не мечтатель, а мыслитель, но в тот момент голос разума безмолвствовал, его затмили чувства.
С ума сойти! Он хотел махнуть рукой на целый мир, лишь бы я осталась жива. От этой мысли в горле пересыхает, приходится прокашляться, прежде чем заговорить.
— Так как же ты догадался?
— После твоего возвращения на Землю, я с головой погрузился в целое море проблем, важных, безотлагательных и срочных. Времени подумать о чем-то постороннем почти не было. Но когда выпадали редкие минуты, мои мысли возвращались к тебе. Приятные вспоминания о времени, проведенном вместе, сменяли размышления об изменениях в твоем поведении.
— Изменения в поведении? — переспрашиваю недоверчиво.
— Непонятно откуда взявшаяся смелость в общении с Баисаром, внезапно проснувшаяся проницательность, столь же неожиданно появившаяся депрессия, усугубленная суицидальными мыслями, — перечисляет Лис. — К раскрытию причины всех этих таинственных метаморфоз меня подтолкнули твои слова о технических накладках, произошедших у богов. По моему скромному разумению, накладка могла случиться только одна: договор подразумевал одну душу, а прибыли две. Такое допущение объясняло все твои странности, а также то, почему ийрис приняли тебя за одну из нас.
Его слова заставляют меня задуматься. Как-то не верится, что кто-то такой крошечный способен настолько сильно влиять на меня! Лис словно чувствует мое состояние и решает напомнить:
— Катя, он мой сын, — он выделяет предпоследнее слово.
— Имя — это судьба, да?
— Как видишь.
— Значит, мы подошли к сути разговора, так? — Дождавшись от Лиса утвердительного кивка, я развиваю свою мысль, — Ты хочешь забрать своего ребенка.
Лис выглядит озадаченным и каким-то нервным жестом потирает шею.
— Я бы хотел забрать весь комплект.
— Весь?
Лис поднимает брови и чуть склоняет голову набок, предлагая соображать быстрее.
— Весь, это вместе со мной?
— Именно так.
Довольный моей сообразительностью Лис щурится и опирается подбородком на переплетенные пальцы, а я делаю глоток почти остывшего чая.
— И каков же будет мой… статус в Асисе?
— Статус супруги тебя устроит?
Остатки чая допиваю залпом. К счастью, ни одна чаинка к небу не прилипает.
— Чем же я буду там заниматься? Помнится, я рисовала тебе картины семейной идиллии в моем понимании, но они не очень-то подходят к реалиям твоего мира.