Лис распрямляется и скрещивает руки на груди. Интересно, ему не нравится моя ирония, или он недоволен тем, что я до сих пор не закричала «Да!»?
— Я не думаю, что роль домохозяйки тебе подходит. Как и роль продавщицы. Но у коллекционеров довольно скудный ассортимент предложений для наделенных даром.
— Так что конкретно ты предлагаешь?
— Не знаю, насколько конкретным покажется тебе то, что я скажу, но нынешняя ситуация выглядит так: теперь, когда мне не нужно готовиться к роли Правителя и тем более нет нужды заниматься государственными делами, я собираюсь посветить себя исследованиям. Мне предстоит много путешествовать, и я буду счастлив, если ты станешь сопровождать меня. Культура Асиса многообразна и, я уверен, тебе будет интересно с ней познакомиться. Разумеется, это не означает бесконечные переезды и жизнь на сундуках. Ты вполне сможешь найти какое-нибудь постоянное занятие для себя. Например, мою мать заинтересовала предложенная тобой идея с фондом, она будет рада твоей помощи.
Неосознанно я копирую жест Лиса — скрещиваю руки.
— Ты уверен, что она вообще меня примет?
— А почему нет?
Его искреннее недоумение ставит меня в тупик.
— Если опустить самое очевидно — полное отсутствие должного воспитания, то остается мое… бурное прошлое.
Лису требуется некоторое время на расшифровку моих слов.
— Под этой изящной фразой ты подразумеваешь мужчин?
— Ну, а что еще, по-твоему! — фыркаю в ответ.
— Позволь тебе напомнить о существовании в Асисе таких мест как дом салими. Вопрос о «бурном прошлом» целиком и полностью отдается на откуп будущих супругов, родители в это дело не вмешиваются. Меня, разумеется, не радуют мысли о твоих бывших ухажерах, но я уверен, что смогу с ними жить.
— Точно?
— Точно. Кроме того, за столько лет я уже как-то смирился с тем, что не стану первым у своей жены.
В ответ я только хлопаю ресницами.
— Неужели ты думаешь, что Ясмин и Ясаль все эти годы связывали исключительно платонические отношения?
— Я как-то об этом не задумывалась, — бормочу неловко.
— Могу тебе рассказать еще одну историю, демонстрирующую насколько свободны наши взгляды в этом вопросе.
— А, может, не стоит? — я предпринимаю неуверенную попытку отговорить его от задуманного. По-моему, с меня уже достаточно откровений. На сегодня.
Лис только смеется.
— Мне кажется, тебе должно понравиться, ведь она чем-то напоминает одну из ваших сказок, только наоборот.
Поразмыслив, я все же соглашаюсь:
— Заинтриговал.
— Так я рассказываю? — уточняет он.
— Да!
— Что ж… История эта началась много лет назад, когда одну девушку родители выдали замуж. Брак ее оказался вполне счастливым, но недолгим. В наследство от покойного мужа молодой женщине досталось весьма прибыльное и интересное дело. В общем, она решила пожить в свое удовольствие и отложить поиски нового супруга на неопределенный срок, поскольку обзавелась собственными средствами к существованию. Во время путешествия по Илкасу, в одном из домов салими она познакомилась с мужчиной, который произвел не нее неизгладимое впечатление. Он настолько глубоко запал ей в душу, что эта особа стала посещать только его, потом открыла филиал в этой стране, а затем и вовсе обратилась за разрешением на брак. Этот союз сочли уместным. Счастливая пара обосновалась в предместьях Гайзы, живя душа в душу. Каждый из них занимался любимым делом: она торговала амулетами, он открыл лавку по продаже масел и благовоний, в которых отлично разбирался. Несколько лет спустя у них родилась дочь. Со временем дела отца этой девочки пошли так хорошо, что о его лавках узнал Правитель Илкаса. Он пригласил своего подданного вместе со всей его семьей на один из обедов, которые устраивал для торговцев, с которыми его двор вел дела. Догадываешься, что случилось дальше?
Раз уж речь зашла о сказках, то ответ на вопрос может быть только один:
— Правителю Илкаса понравилась дочь торговца благовониями?
— Угадала. Они сочетались браком. Как видишь, никого не смутило ее происхождение. Иджи родила супругу двоих сыновей. И они оба тебе знакомы.
И тут с вариантами не густо, но…
— Баисар и Джалин… — Назвав эти имена, я на несколько секунд прижимаю ладонь к губам, словно мама удивляюсь тому, что говорю. — Ты серьезно?
Лис улыбается, глядя в мои квадратные глаза.
— Мы частенько шутим, что успеху у женщин Баисар обязан генам деда.
Я все еще не могу в это поверить! Из состояния, близкого к шоку, меня выводит прикосновение Лиса. Он дотрагивается до моего подбородка, закрывая рот. Это приводит меня в чувство.
— У тебя есть еще какие-нибудь возражения по поводу возвращения в Асис со мной?
— А у тебя еще остались аргументы? — усмехаюсь я.
— Только один. — Лис произносит это таким серьезным тоном, что улыбка сама собой исчезает с моего лица. — Я тебя люблю.
Я, конечно, ожидала услышать эти слова. Точнее, мечтала их услышать, но… к эффекту, который они производят, я оказалась абсолютно не готова. Такое ощущение, будто в голове вместо мозга фруктовое желе или воздушный рис! В общем, там нечто, не имеющее никакого отношения к мыслительному процессу.
— Вот так просто? — Мамочка, что я несу!
— А что тут сложного? — следует встречный вопрос. — Неужели так трудно отличить любовь от простой привязанности или страсти?
— Многие люди постоянно их путают, — говорю еле слышно.
Лис встает со стула, подходит, и опускается передо мной на колени.
— Так я не человек и прожил достаточно. — Он обхватывает мои кисти.
— И ты уверен в моих ответных чувствах?
— Уверен, совершенная, уверен! — Улыбаясь, он по очереди целует мои ладони.
Очень приятно, но…
— Совершенная?! — совсем неискренне возмущаюсь я. — Что за дурацкое обращение? Джари его тоже как-то произносил.
— Я отвечу тебе, после того, как ты согласишься стать моей женой.
Лис пододвигается ближе и притягивает меня к себе.
— Это шантаж! — я почти шепчу ему в губы и прикрываю глаза.
— Я предпочел бы назвать это переговорами, — отзывается Лис, после чего последние миллиметры расстояния между нашими ртами исчезают.
Я таю от нежных, едва ощутимых поцелуев.
— Ну, так что там с моим вопросом? — Лис пытается вернуть меня на землю.
— Разве принцам отказывают? — спрашиваю недовольным тоном и освобождаю руки, чтобы обнять его за шею.
— Я уже не принц, — напоминает мне Лис, посмеиваясь.
— Да-да. Теперь ты мой король! — выпаливаю на одном дыхании и вновь прижимаюсь к губам, по которым так соскучилась.
Из дурмана самого сладкого поцелуя в моей жизни меня вырывает неприятный щелкающий звук.
— Замок, — сообщат Лис, переведя дыхание.
Я растерянно смотрю на него.
Открывается дверь в квартиру.
— Мама! — произношу одними губами.
Лис плавно поднимается.
— Вот и отлично! — возвещает он радостно. — Сейчас мы ей все расскажем.
— Все-все-все? — уточняю на всякий случай.
— Конечно, — кивает он, — думаю, она такая же любопытная, как и ты, поэтому не откажется от путешествия в другой мир.
Когда бы Лис ошибался! Случай с моей мамой исключением не стал. Новость о нечеловеческой природе и иномирском происхождении будущего зятя особого впечатления на нее не произвела. Так же как и факт присутствия в его послужном списке должности принца и правителя целой планеты, а формально даже двух. Наверное, тут сказался ее опыт браков с не совсем нормальными людьми и наличие одаренной дочери.
Она внимательно выслушала все, что Лис посчитал нужным ей сообщить. После этого недолгого, но содержательного рассказа, мама задала один единственный вопрос: в порядке ли мое здоровье. Лис, как мог, успокоил ее опасения, напоследок пообещав, что сразу же по возвращении в Асис я попаду под бдительный присмотр трехстворчатого Джафри Мали. Мама успокоилась, а я занервничала, поскольку с трудом представляла этого гиганта за работой акушера-гинеколога, а ведь именно в этой роли ему предстояло выступать.
Мое взвинченное состояние мама списала на чувство голода и предложила перейти от разговоров к делу, то есть к ужину. Тут возникла небольшая заминка. Еды, даже с учетом габаритов наших гостей, хватало на всех, а места — нет. Здесь уже я выступила с предложением. Сайри отнеслись к нему совершенно спокойно, а маму шокировала перспектива ужинать сидя на полу в гостиной. Она долго не могла поверить словам Адали, который убеждал ее в том, что в Асисе такие трапезы в порядке вещей. Решающим стал аргумент Лиса, напомнившего о ее скором путешествии в другой мир, где ей представится возможность убедиться в этом лично.
Ужин прошел тихо и мило, но слишком уж медленно. Лис правильно заметил, что любопытство — неотъемлемая черта моей натуры. Мне так хотелось как можно скорее узнать происхождение странного словечка, что я весь вечер просидела, словно на иголках. Ожидание оказалось не напрасным.
Вообще, когда я создавала для себя некий абстрактный образ идеального мужчины, то в описании присутствовал один интересный пунктик — этот Абсолют категорически не имел права вести себя глупо в какой бы то ни было ситуации. На практике же оказалось, что идиотское поведение не только прощается, но и приветствуется. И вызывает оно не чувство стыда за своего мужчину, а желание рассмеяться, а после броситься на шею с поцелуями.
Как выяснилось, само слово «совершенная» никаких двусмысленных трактовок не предполагает, а то, за что некоторые женщины удостаиваются подобного обращения, остается на усмотрение мужчин. Лис признался: увидев меня впервые, он просто не поверил в то, что я настоящая, вот и смотрел на меня оценивающе, как на произведение искусства.
Глаза у меня, оказывается, похожи на их бесценное серебро. Ну, если учесть, сколько он его за свою жизнь повидал — ему действительно лучше знать. Мои волосы напомнили Лису какой-то дорогущий материал вроде шелка, только еще капризнее. Его редко окрашивают в черный цвет, несмотря на то, что именно он позволяет раскрыть всю красоту ткани (как бы странно это не звучало), поскольку черный пигмент разрушает структуру материи. В итоге выходит больше брака, чем пользы, и как результат — баснословные цены за отрезы такой ткани. Последним пунктом моей внешности, подвергшимся сравнению, стала кожа. Лис видел наш фарфор и авторитетно заявил, что ничего общего с ним не находит, зато в Асисе произрастает замечательное дерево, разумеется, невероятно редкое. Не трудно догадаться, на что похожа его древесина после обработки. Еще Лис что-то говорил про то, насколько изящно я сложена… В общем, выслушав подробное описание своих достоинств я на самом деле почувствовала себя бесценной статуэткой.