Близорукие люди из окружения Екатерины и даже иностранные послы полагали, будто она готова была жертвовать ему всеми своими фаворитами, потому что опасалась его могущества. Его могущество в данный момент больше, чем когда бы то ни было. Но Екатерина не боится этого могущества, да никогда его и не боялась. Она просто любила на протяжении двадцати лет Потемкина больше, чем какого-либо другого мужчину, а теперь она любила другого больше, чем его.
Да Потемкин вовсе и не помышлял о том, чтобы пустить в ход свое могущество. Он пробует нечто гораздо более безумное и безнадежное: он пробует завоевать во второй раз, заново, ее сердце. Он вступает с Зубовым в борьбу за любовь старухи. Потемкину пятьдесят лет, он никогда не отличался особой красотой, но он все еще исполненный силы великан с лицом, горящим духовным огнем. Зубов же совсем молод, скорее слабого, чем геркулесовского сложения, отличается чарующей грацией кошки, и особенно красивы его мягкие как шелк темные волосы. Само собою разумеется, что в любой словесной дуэли с Потемкиным он не может не потерпеть самого решительного поражения, и его личность является по сравнению с исполинской личностью Потемкина жалким ничтожеством. Но Екатерина находит каждое слово, произносимое женственным мягким ртом Зубова, исполненным остроумия и очарования, и сила ее любви дает ему силу выдерживать неравную борьбу.
Потемкин устраивает в своем великолепном Таврическом дворце в честь Екатерины ряд пышных празднеств, затмевающих своей роскошью все когда-либо виденное. Балы, маскарады, спектакли, фейерверки невиданного великолепия сменяют друг друга, и в центре всех этих празднеств стоит воспеваемая, чествуемая, окуриваемая фимиамом, как богиня, шестидесятилетняя беззубая старуха с распухшими ногами. Потемкин носит наряд, затканный от шеи до колен бриллиантами, – этот наряд обошелся ему в полмиллиона золотых рублей! Но его словечки отшлифованы еще лучше, чем его бриллианты, его остроты сверкают ярче, чем его фейерверки.
Он концентрирует все, что он собою представляет, все, чем обладает, все, что умеет, все пламенные воспоминания, все общие грезы, чтобы еще раз зажечь в глазах любимой то пламя, без которого ему кажется безразличным все его богатство и ничтожным все его могущество.
Он терпит поражение. Постаревшая Екатерина утратила способность критической оценки, она только рабыня вечноюных потребностей своего увядшего тела. В эротическом отношении Потемкин никогда не представлял для нее особой ценности, но и сама эротика никогда не играла в ее жизни такой роли, как теперь, когда она стара и жадно цепляется за радости секса. Она всегда господствовала над своими любовниками и над страстью, которую она к ним испытывала, но именно теперь, когда ей полагалось бы вообще быть выше страстей в этой титанической борьбе с природой, теперь, когда она понимает, что Зубов – у нее последний, она впервые подпадает под власть этого ничтожного человека и только любовника.
Однажды она спрашивает Потемкина за парадным обедом о том, сколько стоит один из его дворцов. Потемкин, понимая, для кого она намерена приобрести этот дворец, отвечает, что он, к сожалению, уже продан.
– С каких пор? – осведомляется Екатерина.
– С сегодняшнего утра, ваше величество.
– И кому?
Потемкин указывает на одного из своих адъютантов, у которого нет ни гроша за душой и который, таким образом, становится обладателем великолепного поместья с двенадцатью тысячами крепостных душ. Ревность Потемкина отличается столь же грандиозным размахом, как и его прочие чувства. Но Зубов чувствует эту ревность, чувствует ту подземную борьбу, которую ведет против него Потемкин, и, вполне уверенный в своих силах и в своем неограниченном влиянии на Екатерину, переходит в открытое наступление: он требует удаления Потемкина из Петербурга.
После одного особенно пышного празднества, на котором присутствовало три тысячи приглашенных, Потемкин в два часа ночи лично провожает императрицу до ее кареты. На нем ярко-красный кафтан, украшенный всеми полученными им орденами и воинскими знаками отличия, а поверх плеч накинут черный плащ для защиты от ночного холода. Потемкин грустно стоит один во весь свой исполинский рост на пороге своего ярко освещенного дворца и провожает единственным глазом исчезающую в темноте карету. На следующее утро он получает письмецо, в котором Екатерина сердечно благодарит его за приятно проведенный вечер, но добавляет, что сморит на вчерашнее великолепное празднество как на прощальный пир, ибо его, Потемкина, присутствие на театре военных действий, несомненно, необходимее, чем в Петербурге…
Потемкин проиграл игру. Его празднества обошлись в такую огромную сумму денег, что ему пришлось задолжать свыше миллиона рублей. Более того, в его отсутствие старый князь Репнин разбил турок наголову.
Война окончена. Всему конец. Не повидавшись больше с императрицей, Потемкин уезжает в Яссы для ведения мирных переговоров. Никогда еще не приходилось человеку, настроенному столь немиролюбиво, выполнять эту функцию. Обуреваемый неукротимой злобой, с упорством отчаяния, он до того изводит турецких дипломатов своими придирками по совершено второстепенным формальным вопросам, что возобновление военных действий начинает казаться неизбежным.
Потемкин вообще уже обреченный человек. Знаменитейшие петербургские врачи исследовали его и прописали ему соблюдение строжайшей диеты. Но Потемкин, обычно столь боявшийся смерти, теперь словно ищет ее. Он заказывает обильный обед – не утонченное меню, как в дни своих успехов, а грубую казацкую пищу: солонину с сырыми бураками – как раз то, что ему воспрещено врачами. Затем выпивает несколько литров квасу, усаживается вместе с по собачьи ему преданной Браницкой в свою дорожную коляску и мчится, неизвестно для чего, к Очаковской крепости, которую он так долго осаждал и наконец взял штурмом по приказу Екатерины.
Но он не доезжает до Очакова. Посреди пути ему становится дурно, коляска вынуждена остановиться, на песке расстилается шинель, на которую укладывают больного, и здесь на жалкой проселочной дороге, без врачебной помощи, без напутствия священника, испускает дух самый могущественный человек России. Браницкая закрывает ему глаза.
При вести о смерти Потемкина Екатерина три раза падает в обморок. Приходится пустить ей кровь. "Как могу я заместить такого человека? – пишет она Гримму. – Его прекраснейшим качеством было истинное величие его сердца, его духа и его души. Вот почему мы всегда так хорошо понимали друг друга и могли позволить другим, ничего не понимавшим, болтать сколько им угодно".
К числу таких ничего не понимающих относится и Зубов. Он ревновал Екатерину к Потемкину и продолжает ревновать даже после смерти ненавистного соперника. Он хочет быть для Екатерины всем тем, чем был для нее покойный, она должна давать ему все то, что давала Потемкину, не смеет даже думать об умершем или напоминать о нем другим. Екатерина ассигнует сто тысяч рублей на возведение в Херсоне мавзолея, в котором должны будут покоиться бренные останки основателя этого города. Но Зубов не может снести, чтобы его мертвому сопернику оказаны были такие почести, и безвольная, порабощенная Екатерина подчиняется. Могильный памятник Потемкину возводит не великая Екатерина, которой он был предан душой и телом, которой посвящал все свои помыслы и грезы, для которой творил, вел войны, строил города и с именем которой навеки неразрывно связано его имя, а маленькая Браницкая. И памятник этот маленький, скромный.
Но беспокойство, которым снедаем был Потемкин всю свою жизнь, преследует даже его истлевающее тело. Едва только восходит на престол Павел, как он приказывает выкопать из земли кости этого ненавистного ему человека и выбросить их в окружавший Петербург ров, "для того, чтобы и следов от него не осталось". Никто не может сказать с уверенностью, что те анонимные кости, которые любимый внук Екатерины Александр впоследствии предал земле в Александро-Невской лавре, являются действительно бренными останками того человека, память о котором – дурная или хорошая, в зависимости от точки зрения – во всяком случае бессмертна.
Глава XIII. Непреодоленный противник
Екатерина составила следующую эпитафию для своего будущего надгробия:
Здесь покоится ЕКАТЕРИНА ВТОРАЯ Она прибыла в Россию в 1744 году, чтобы выйти замуж за Петра III. В четырнадцать лет она приняла троякое решение: понравиться своему супругу, Елизавете и народу. Она не упустила ничего, чтобы добиться в этом отношении успеха. Восемнадцать лет, исполненных скуки и одиночества, побудили ее прочесть много книг. Взойдя на российский престол она приложила все старания к тому, чтобы дать своим подданным счастье, свободу и материальное благополучие. Она легко прощала и никого не ненавидела. Она была снисходительна, любила жизнь, отличалась веселостью нрава, была истинной республиканкой по своим убеждениям и обладала добрым сердцем. Она имела друзей. Работа давалась ей легко. Ей нравились светские развлечения и искусства.
Эта скромная эпитафия вряд ли предназначалась для потомства и не свидетельствует ни о глубоком самоанализе, ни о беспощадной откровенности. Екатерина относится к самой себе с большим благоволением и ложной скромностью. Она словно ничего не знает ни о своих пороках, ни о своих выдающихся дарованиях.
Самым замечательным является в этом скромном автопортрете утверждение об ее истинно-республиканских убеждениях. Екатерина не подозревает, что год спустя после написания этих срок эти ее убеждения подвергнутся испытанию и слова ее окажутся ложью.
Еще Дидро отметил противоречия между либеральными воззрениями Екатерины и ее самодержавным способом правления. Подлинной, искренней демократкой она являлась только в своем дворце.
Она самая мягкая, самая добродушная, самая уютная хозяйка дома, которую себе только можно представить. Вне парадных официальных приемов, которые она всю свою жизнь ненавидит до глубины души, запрещается вставать при ее появлении даже в тех случаях, когда она нап