Род Шереметьевых принадлежал к одной из старейших в России дворянских семей. В течение многих поколений Шереметьевы служили московским князьям – предшественникам царей. Шереметьева была супругой царевича Ивана – сына царя Ивана Грозного, убитого собственным отцом. Фельдмаршал Борис Шереметьев командовал русской армией во время исторической победы Петра Великого над Карлом XII Шведским в битве при Полтаве в 1709 году. К середине восемнадцатого столетия семья Шереметьевых была одной из богатейших в России, ей принадлежало около двух миллионов акров земли. Некоторые имения состояли из более дюжин деревень, в каждой из которых насчитывалось более сотен домов. Шереметьевы приобретали в Англии седла, бильярдные столы и охотничьих собак, в Вестфалии – ветчину, а одежду, помаду, табак и бритвы им привозили из Парижа. Граф Николай Шереметьев, глава семьи, во времена правления Екатерины владел 210 000 крепостных душ – это было больше, чем все население Санкт-Петербурга в то время.
Кусково, одно из богатейших имений Шереметьевых, находилось в пяти милях к востоку от Московского Кремля. Здесь, во дворце, построенном в итальянском стиле, стены в коридорах и залах украшали картины Рембрандта и Ван Дейка. В библиотеке бюсты Вольтера и Бенджамина Франклина стояли напротив полок с двадцатью тысячами томов, среди которых были работы Вольтера, Монтескье, Дидро, Руссо, Корнеля, Мольера, Сервантеса, а также французские переводы Милтона, Поупа и Филдинга. Напротив дворца, в искусственном пруду, вырытом крепостными, плавали полностью снаряженный военный корабль и китайская джонка.
Николай Шереметьев, внук фельдмаршала и наследник всего состояния, вырос в атмосфере роскоши и с детства ощущал свое особое, привилегированное положение. Его учили русскому, французскому и немецкому, обучали игре на скрипке и клавикордах, давали уроки живописи, скульптуры, архитектуры, фехтования и верховой езды. Мальчиком он был выбран императрицей Екатериной, чтобы стать другом по играм великого князя Павла.
Через девятнадцать лет после рождения Николая, в поместье Шереметьевых на свет появилась крепостная девочка, которую назвали Прасковьей. Ее отцом был безграмотный кузнец, питавший слабость к спиртному. Он часто был жесток и бил свою жену и многочисленных детей. В возрасте восьми лет Прасковью забрали в поместье. Ни у нее, ни у ее родителей не было выбора – крепостных часто заставляли отдавать своих детей, если того желали их хозяева. Девочку научили читать и писать. Она встретила Николая, когда ей было девять, а ему – двадцать шесть. Николай, все еще не женатый, любил женщин, а женщины, которых он находил наиболее привлекательными – или, возможно, просто доступными и нетребовательными, – были его крепостные. Они с Прасковьей стали любовниками в середине 1780-х, когда ей было семнадцать, а ему – почти тридцать пять. Они сблизились столь тесно не только потому, что он был ее хозяином, их также объединяла любовь к музыке. Прасковья демонстрировала редкий талант к пению, а Николай хотел создать самую лучшую оперную труппу в России. Ее дебют состоялся на сцене только что построенного Шереметьевского оперного театра, когда она была еще совсем юной. Прасковья сразу же проявила себя как настоящая звезда. Она выступала под псевдонимом «Жемчугова». У нее были темные, выразительные глаза, светлая кожа, золотисто-каштановые волосы и изящная хрупкая фигура. Биограф описывал ее сопрано как «чудо, редкое по красоте тембра, с удивительным диапазоном, эмоциональностью, силой и чистотой».
В период между 1784 и 1788 годами Николай поставил сорок различных спектаклей: опер, комических опер, комедий и балетов. Русское дворянство собиралось, чтобы послушать пение Прасковьи. Императрица Екатерина, вернувшаяся из Крымского похода, в 1787 году приехала в Кусково и, несмотря на отсутствие музыкального слуха, была тронута исполнением Прасковьи. Именно императрица сказала, что это было «самое чудесное исполнение», которое она только слышала. После оперы Екатерина захотела встретиться с Прасковьей, ее привели к императрице. Та коротко переговорила с певицей, а позже прислала ей кольцо с бриллиантами и 350 рублей – подобный подарок крепостной стал беспрецедентным поступком.
Однако к 1796 году Прасковья заболела. Ее недуг проявлялся в головных болях, головокружении, кашле и боли в груди. Вынужденная покинуть сцену, она в последний раз спела 25 апреля в день своего двадцативосьмилетия. Николай закрыл свой театр и в 1798 году дал Прасковье вольную. Позже он так это объяснил:
«Я питал к ней чувствования самые нежные, самые страстные. Долгое время наблюдал я свойства и качества ее: и нашел украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие, постоянство, верность, нашел в ней привязанность к святой вере и усерднейшее Богопочитание. Сии качества пленили меня больше, нежели красота ее, ибо они сильнее всех внешних прелестей и чрезвычайно редки. Они заставили меня попрать светское предубеждение в рассуждении знатности рода и избрать ее своею супругою».
Шереметьев предложил ей стать его женой. Это была революционная идея для своего времени. Ни один дворянин такого высокого положения, как Николай, никогда не женился на женщине, родившейся в семье крепостных. К чему мог привести брак между одним из богатейших аристократов России и крепостной, пускай теперь и свободной? Николай проигнорировал все возможные последствия и пошел до конца. 4 ноября 1801 года он обвенчался с Прасковьей. 3 февраля 1803 года в возрасте тридцати четырех лет она родила своего единственного сына. Три недели спустя утром 23 февраля Прасковья умерла. Городская знать, взбешенная тем, что Николай женился на бывшей крепостной, отказалась присутствовать на похоронах. Не было там и Николая – убитый горем, он не смог встать с постели. Шесть лет спустя он умер в возрасте пятидесяти семи лет и был похоронен рядом с ней в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге. Их сын Дмитрий, единственный законный ребенок, унаследовал владения Шереметьевых.
Эта история стала легендой. Говорят, что в 1855 году, праправнук Екатерины, царь Александр II, гулял в Кусково с Дмитрием и выслушал рассказ Дмитрия о его матери, Прасковье. Вскоре же после этого, согласно семейной истории, царь издал указ, который в 1861 году освободил всех крепостных в России. В 1863 году манифест Авраама Линкольна об освобождении рабов дал свободу черным рабам Америки.
48«Госпожа Орлова никогда не будет императрицей Российской»
В первый год правления Екатерины Григорий Орлов всегда был рядом с ней. Он носил алый мундир, а на груди – эмблему императорской благосклонности, портрет Екатерины, усыпанный бриллиантами. Императрица любила его как мужчину и как героя, который вместе со своими братьями возвел ее на престол. Изо всех четырех мужчин, с которыми она спала, Орлов дарил ей наибольшее физическое удовольствие. Он ездил в императорском экипаже рядом с императрицей, пока представители знатнейших дворянских семей сопровождали их в своих каретах или верхом. Люди, желавшие сделать карьеру при дворе, искали его покровительства.
Но далеко не все любили Орлова. Некоторые (в их число входила и княгиня Дашкова) были возмущены его недостаточно высоким происхождением, его внезапным возвышением и не всегда изысканными манерами. Екатерина знала, что многие знатные дворяне избегали его и его братьев. Понимая это, она делала все, чтобы сгладить острые углы в поведении Григория и превратить его в знатного вельможу. Она наняла для него учителя французского, чтобы он освоил язык, на котором разговаривал русский высший свет, но это предприятие оказалось практически безуспешным. В своем письме Понятовскому Екатерина пыталась описать ситуацию, в которой оказалась: «Мужчины, которые окружают меня, необразованны, но я в долгу перед ними за то положение, которое теперь занимаю. Они храбры и честны, и я знаю, что они меня никогда не предадут».
Отношения с Орловым усложняло ее положение на троне. Екатерина осыпала титулами, наградами и богатством Григория и его братьев, но он хотел чего-то большего. Теперь Екатерина стала вдовой, и он желал получить приз, который, по его мнению, полностью заслужил: он хотел, чтобы Екатерина стала его женой. В нем говорили не только политические амбиции. Орлов был бесстрашным солдатом, который с тремя пулями в теле стоял около пушки в Кунерсдорфе, а позже набрался смелости и сбежал вместе с любовницей генерала. Когда он стал ухаживать за великой княгиней Екатериной, им отчасти руководило тщеславие, но им руководила и страсть. В той ситуации от него не требовалось особого мужества – в роли ее любовника он не подвергал себя опасности. Подобные отношения были нормой при российском дворе и особо не скрывались. У императрицы Анны был Иоганн Бирон; у императрицы Елизаветы – Алексей Разумовский; у мужа Екатерины Петра III была Екатерина Воронцова; у самой Екатерины и прежде были любовники – Сергей Салтыков и Станислав Понятовский. В Западной Европе королевские романы были обычным делом. Карл II, Георг I и Георг II Английский, а также Людовик XIV и Людовик XV во Франции имели официальных фавориток. Таким образом, Орлов не подвергал себя опасности из-за отношений с Екатериной до тех пор, пока он вместе с ней не принял участие в заговоре по свержению императора. Это было преступление, каравшееся смертной казнью. С другой стороны, в течение месяцев, пока заговор формировался, они с Екатериной рисковали в одинаковой мере. То, что ради нее он готов был пожертвовать жизнью, выравнивало разницу в их положении, ведь он мог сделать для нее намного больше, чем она для него.
Орлову это нравилось. Мужчин привлекают женщины, которым, по их мнению, требуется поддержка. Орлов, возможно, ошибочно принял Екатерину за нуждавшуюся в помощи женщину, каковой та не являлась. Она была смелой, гордой, уверенной в себе. Пока Екатерина оставалась великой княгиней, она, возможно, и производила впечатление политически и эмоционально уязвимой особы, однако хорошо это скрывала. Она стала любовницей Орлова и родила от него ребенка, он рисковал ради нее жизнью. Екатерина взошла на трон благодаря его помощи. Он знал об этом и был уверен, он будет вознагражден, и не хотел играть роль подчиненного. Орлов желал, чтобы Екатерина принадлежала ему не только в ночные часы, за шелковым пологом постели, но и днем, когда они выходили на публику.