ка совершенно не требовались. – Побеседовать по серьезной для нас теме.
– Понял вас, командор, – тряхнул солидно подбритой бородкой астроном. Обскоблить растительность пришлось в связи с частыми и неизбежными «напяливаниями» изолирующего противогаза, а называть Лумиса командором, для того чтобы хоть как-то выделить его их толпы «молодых людей». – Вы хотите поднять давно откладываемый вопрос о моей ненужности в вашем вынужденно узком кругу? Я вас весьма полностью понимаю, так что можете не извиняться. Как только вы скомандуете мне уйти, я сделаю это тут же. Можете не объяснять, я знаю, что количество продовольствия в вашем коллективе пополняется от случая к случаю, и совершенно нерационально тратить его, даже в небольшой дозе, на немолодого человека, не могущего принимать участия в активной деятельности по до-уничтожению чудом сохранившихся государственных структур. Я готов. Единственное, о чем попрошу, выдать мне некоторое количество воды, тогда я смогу отойти достаточно далеко от лагеря, на случай, дабы вас не кольнул укол совести, если случайно, в процессе странствий, мое остывшее тело попадется вам на глаза.
Лумис выслушал монолог ученого с неослабным вниманием.
– Ценю ваше самопожертвование, астроном, – кивнул он не дождавшись продолжения, – однако мы к вам уже попривыкли, так что не торопитесь. Все там будем. Вам тем более не к лицу – у вас есть цель. Это наша – не зависит от внешних условий непосредственно, а ваша как раз – очень. Помните, вы говорили, что пыль рано или поздно, по законам тяготения и энтропии, упадет? Ну, вот и дожидайтесь, когда на небе снова засияет мать Фиоль.
– Процесс может затянуться, – удрученно развел руками профессор, – и не знаю уж, на сколько.
– Вот и питайте надежду, – воодушевил его Лумис Диностарио. – Этот эксперимент получится провести без всяких приборов. Даты фиксируйте, вот и будет научный факт.
– Поражен вашим оптимизмом, молодой… э-э, командор, – глаза звездного специалиста заблестели. – Если бы вы были помоложе, а я – тем паче, можно было бы взять вас в ученики. С вашим упорством в достижении целей, я бы, после, рекомендовал вас в аспирантуру, а там глядишь…
– Я хотел у вас кое о чем спросить, гражданин космолог, – решился остановить умчавшийся от реальной действительности монолог Лумис.
– Да-да, я слушаю. Но должен предупредить, если вопрос касается того, когда, хотя бы прикидочно, излучение солнц сможет снова достичь поверхности, и альбедо планеты вернется к прежнему значению, то у меня совершенно отсутствуют какие-либо данные. Надо провести хотя бы несколько десятков запусков аэрозондов за границы тропопаузы, проделать спектральный анализ пыли. Затем, совершенно нет, до обидного в наши милитаристские времена, сведений, о количестве произведенных взрывов, о соотношении воздушно – которые нас, кстати, в этом вопросе, меньше интересуют, – и наземно расположенных гипоцентров. Хоть бы ниши боевые оппоненты – браши, похвастались по радио, сколько бросили на нашу голову. Тогда бы получилось, хотя бы грубо, учтя естественный пропагандистский трезвон, противодействие средств перехвата и прочее, приблизительно рассчитать тоннах, точнее мега-тоннаж, подброшенной вверх пыли. Хотя, – ученый комедийно быстро пожал плечами, – я припоминаю, что однажды, мы для себя, для развлечения и из интереса, к тому же маскируя вычисления всякой плановой галиматьей – не хотелось быть высланными на энерго-поселения за разбазаривание рабочего времени – произвели расчет падения на Гею небесного тела относительно малого размера: диаметр – пять километров, плотность – базальт, встречная скорость столкновения с планетой – сто километров в секунду. Дело в том, что как раз тогда один, примерно такой, блуждающий астероид разминулся с нами всего на двадцать световых секунд, это нас и подтолкнуло. Но понимаете, мы ввели несколько аксиом, например о том, что падение должно состояться над океаном – вероятность попадания в него больше из-за площади и так далее. Здесь, у нас сейчас, случай несколько…
– Мне очень интересно, господин ученый, – любезно прервал космогоника Лумис, – но вот, в чем вопрос.
– Ах да, я уж подумал, что вы его задали, – озадаченно умолк на полуслове имперский академик.
– Нет, не успел пока, – пояснил Лумис. – Послушайте, мои люди, двое суток назад наблюдали солнце зеленого цвета. Это возможно? Или…
– Где? Какой был угол над горизонтом и время? Условия наблюдения? Азимут места? – старик просиял, а глаза его вспыхнули, словно у пыльного, забытого и заваленного хламом зайца-барабанщика, которому внезапно вставили новую батарейку.
– А зачем это надо? – скромно робея перед готовящимся колдовством, поинтересовался Лумис Диностарио.
– Если наблюдения точны, удастся рассчитать, спектр какого из светил пробил пылевую взвесь. Я почти уверен, пыле-дымовой шлейф поляризовался особым образом. Если бы получилось замерить магнитный потенциал… Задави меня Мятая луна, почему тогда мы не захватили из лаборатории кое-что из переносных приборов?
– Кто же знал? – несмело оправдался Лумис. – А на счет угла возвышения, сейчас вызовем Фейна, пусть отчитается.
22. Союзники
– Что скажете, генерал Тутор? Вам происходящее ничего не напоминает? – верный друг Меча шутил, но чувствовалось, что под маской непринужденного веселья кроется кипящая через край злость.
– Повторный урок, так я понимаю? – положа руку на сердце, Тутор-Рор был озадачен. По наивности он считал, что уже выполнил свою миссию – он привел «Сонный ящер» к месту назначения – и теперь может, разумеется, учитывая специфику условий, почивать на лаврах. Все оказалось не так просто.
– Знаете, генерал, если бы я за вами не следил ночи и дни напролет, то подумал, что вы имеете отношение, – главный РНК-шник сжал свою кисть так, что послышался хруст.
Старший канонир «Сонного ящера» пожал плечами.
– Ладно, к Оторванной Голове Черепахи болтовню. Давайте свои чертежи. Будем смотреть, что мы можем сделать? Я считаю, генерал Тутор, что в этот раз мы по одну сторону баррикад? Вы ведь слышали их требования? – Мурашу-Дид имел в виду один из пунктов ультиматума «пассажиров». Там значилась, выдача командира «боевой горы» в живом, но допустимо и в мертвом виде.
Некоторое время оба просматривали большие листы хронопластин; иногда комитетчик задавал вопросы, тыкая в схемы пальцем; Тутор-Рор давал пояснения.
– Мурашу, мы не знаем точно, что там делается внизу. Не знаем их потерь. Не знаем сколько «пассажиров» их поддерживает. Вдруг у них там новые свары между собой?
– Хотелось бы думать, Тутор, но… – комитетчик с подозрением посмотрел на генерала. – Вы в курсе, наши танки не прислали положенный позывной?
– Но ведь вы сами распорядились, и указание было выполнено, о снятии раций с большинства машин?
– Искусственно упрощенные там все-таки остались. И это особый позывной выдаваемый моими людьми с оговоренной периодичностью.
– Думаете…? – главный канонир «горы» поднял голову от чертежей.
– Все может случиться, генерал Тутор. Честно говоря, раздави меня наш спутник – Оторванная Голова, я не понимаю, каким образом они такое сделали. У меня там, в основном подготовленные «ученики» и даже «друзья». За сколько, по-вашему, танки могут добраться сюда, в ущелье? Как думаете, наш «Соня» сможет отбить нападение?
– Нападение «Циклопов»? – Тутор-Рор все еще не верил. До него не доходило элементарное для дилетанта, но невероятное для специалиста предположение, о том, что «Ящер» в ближайшее время будет воевать с собственными боевыми машинами.
– Может, поручить вам заняться отражением внешней атаки, а, генерал? А я уж как-нибудь порешу внутри.
– Сглотни меня Красный Пожиратель! Мурашу, у нас в долине две «квадратных пятерни». Считаете, они все под контролем «пассажиров»?
– Мы не знаем точно. Давайте, попробуем осмотреть окрест вашими штучками-дрючками, а, генерал Тутор?
– Если только в самом скудном режиме.
– Это как?
– В режиме сверхмалой мощности, – «разжевал» Тутор-Рор.
– Почему так? А, опять маскировка? Чтоб ее, – расовый наблюдатель в сердцах стукнул по столу.
– Будьте последовательным, «верный друг». Когда вы настояли на съеме с танков длинноволновых передатчиков, то опасались технической разведки. С «загоризонтником» та же самая история, – генерал-канонир нагнулся и поднял с пола упавшие схемы. – Вообще, мы сумеем отбить любую танковую атаку запросто, не стоило бы вообще шевелить антенны. Они все равно не дадут нужного разрешения. Здесь горы, множество мешающих «сигналов-зайцев», – Тутор-Рор имел в виду отражения радиоимпульсов от ландшафта.
– Ладно, генерал, я и сам верю – атаку извне мы отобьем в любом варианте. А вот…
– Не в любом, – очень серьезно посмотрел на РНК-шника бывший единоначальник «Ящера». – Не забудьте, что ваши люди остановили «пассажиров» по пути наверх. Но есть спорные отсеки, к примеру, реакторы.
– Да? – у Мураши-Дида задергался глаз. – То есть, они могут обесточить всю вашу инженерию?
– Если захватят «главный» и «дежурный», то да?
– И что следует сделать? Может, потравим их газом? Получится, безопасно для этих палуб разрядить вниз химическую «цистерну»?
– Не паникуйте, Мурашу-Дид, – скривил губы Тутор-Рор. – Давайте, пока суть да дело, распорядимся запустить резервный реактор. Он все-таки в центре «Сони», до него им, наверное, не добраться.
– Вы голова, генерал Тутор, голова! – комитетчик заметно приободрился. – И все же, почему нельзя травануть нижние палубы?
– Химия у нас в таких дозах, что заразим весь «Ящер». Потом ни вентиляцию не включить, ни вообще что-то сделать. Вещества очень стойкие, будем пятьдесят дней кряду ходить в спецодежде. Да и вообще, верный друг Честного Меча, это же наши люди, не «баки» какие-нибудь.
– Для меня они сейчас, те же недочеловеки, только проникшие нам в «брюхо».
– Ах, да вспоминаю, как вы истребили тех ребят, которые пробирались по броне.