Однако в Эйрарбии, в период когда разведка только донесла, пока еще неточно, а в виде слухов, о планах Брашпутиды, посчитали фантастическую программу выдумкой. Потом, когда подвижные крепости явились во всей красе, стали срочно догонять. Но…
Это нельзя было решить нахрапом. Противодействие или аналог хотелось создать быстро – у Грапуприса Тридцать Первого, последнего императора эйрарбаков, слюни текли при виде достижений конкурентов по геополитике. Поэтому проблему осваивали не в комплексе, а частями. Именно таким «полу-решением» и стали «рельсовые метатели».
Они представляли из себя чудовищную одноствольную пушку, способную задираться в зенит и крутиться по оси. Калибр ее совсем чуточку перехлестывал один метр, длина ствола дотягивала до тридцати двух (в основном, не так из-за необходимости, как из желания, хоть в чем-то переплюнуть брашских гениев). Эта штука абсолютно не бронировалась; не имела своих собственных средств разведки, точнее они располагались в отдельных гусеничных машинах, так же как и в привычных танковых войсках; вес ее равнялся сорока тысячам тонн; количество обслуживающего персонала достигало восьми тысяч человек, в этом параметре почти равняясь «боевой горе»; а перемещалась это орудие по рельсам, за что и получило свое прозвище. Рельсы укладывались параллельно, в несколько сотен рядов, поэтому общее количество колес обозначалось четырехзначной цифрой. В итоге, здесь удалось обойтись без впихивания в корпус термоядерного двигателя – «обычного», атомного, вполне хватало. Однако подвижность комплекса оставляла желать лучшего.
По первоначальному, в последствии неутвержденному проекту, по всей прибрежной части континента требовалось проложить трассы для движения. Даже император Грапуприс, страстный любитель гигантомании, и тот почувствовал подводные камни этой задумки. Дело даже не в том, что недовершенная разработка пыталась подмять под себя всю, далеко не хилую, металлургическую промышленность Империи. Монарх не любил столь глубокие обобщения, так что в этом смысле проект проходил на «ура». Однако даже он, не смотря на не оправдавшуюся позднее веру в огромную длительность своего существования на этом свете, понял, что не сможет дотянуть даже до четвертинки проекта. Помимо того, любой обученный в академии маршал или генерал, а уж тем более офицер-практик, видел уязвимость проекта с тактической точки зрения. Стоит повредить даже не пушку, а сам путь, и…
Институт разработавший «рельсовый метатель» разогнали, администрацию отправили на лопаточную досыпку линий береговой обороны, их выявленных родственников, как повелось, отрядили в энерго-поселения выращивать тото-мак, однако, лишний раз доказывая бренность материи и неугасимость мысли, проект «метателей» все продолжал и продолжал жить какой-то своей жизнью, иногда потусторонней – в чертежах и расчетах, а иногда вполне зримо – в металле и облаченных в военную форму людях. В конце концов, этот чудо-проект выродился в эдакий гибрид подвижности и стационара.
«Метатель» по-прежнему перемещался по рельсам, однако они имели всего семикилометровую протяженность (в далеком, не реализовавшемся, как выяснилось, будущем, отрезок планировалось довести до пятнадцати км). Всем было понятно, что систему можно поразить одним десятимегатонным зарядом взорванным посередине участка многорядной дороги. Тем не менее, супер-пушка избегала этого, маскируясь морфологией, через отнесение себя к полу-стационарным комплексам. Штат обслуживания увеличили еще на три тысячи человек – чем, между прочим, сразу обскакали по общему количеству «экипажа» любую из «боевых гор». Но эти люди не носили иглометы и не водили танки: они занимались тем, что разбирали рельсы с одной стороны семикилометровой дороги и свозили их на другую, где браво и отработанно наращивали длину. Таким образом, средняя скорость передвижения «рельсового метателя», на слабо пересеченной и даже лесистой местности, в рекордные месяцы смогли довести до двух километров в неделю.
«Рельсовых метателей» у Империи Эйрарбаков было не много, но с началом войны, каждый из них получил задачу, как можно скорее выдвинутся к линии фронта. Рабочие-путейцы, таскающие на плечах стекломильметоловые шпалы, проявляли отменные энтузиазм, потому как это было все-таки лучше, чем умирать от отравляющих газов где-нибудь в прибрежных окопах. И потому «метатели» «шли» на фронт относительно быстро.
Ну, а стратеги Брашской Республики о них ведать не ведали.
62. Советчики
И снова требовалось обводить вокруг пальца весь мир, напускать тени чтобы сражаться с многогранной реальностью. И конечно он понимал, что половинчатость решений, все равно будет трактоваться ближними, а тем паче, дальними, однозначно против него. Но что тут можно было поделать? И ведь нельзя тянуть по сути ненужный регламент в бесконечность: рано или поздно это должно наскучить верному другу Меча; хуже того, в любой момент оттуда, из-за горной гряды, огибая ее в умноженной вдвое выси, могли прилететь новые «подарки» от незнакомой, но, не исключено, построенной на одной с «Ящером» верфи «горы». Пока они прозевали лишь четвертую часть залпа – благо броня у «Сони» крепка и еще имеются области обвешанные «кольчугой», и, помимо того, повезло, что эта четвертинка оказалась всего лишь восьмидесятитонным пороховым чудищем, а не маленьким, обтекаемым цилиндром, снаряженным уранидами.
«Что можно сделать?» – бесшумно спрашивал Тутор-Рор выдуманного собеседника. Обычно это был Арта-Лал, сгинувший в сутолоке мятежа начальник технической разведки.
«Понимаю вас, – говорило вышедшее из головы генерала отражение вице-полковника, уже давно имеющее к оригиналу весьма условное отношение, – вы хотите показать этой «горе», что способны расколоть ее как орех, и в тоже время…».
«Вот именно! – ловил мысль собеседника Тутор-Рор и внезапно вскидывал палец. (Сидящие ближе офицеры дежурной смены вздрагивали, делали вид, что поправляют наушники.) – Поймут ли они такой знак?».
«Вообще-то вероятность невелика, – чесал лоб Арта-Лал, невзначай снимая маску и обращаясь из исчезнувшего вице-полковника, в отсутствующего в данную минуту здесь, но где-то уверенно дрыхнущим после смены, майора-целевика Эпика-Цуца. – Каждое действие можно трактовать с миллиона точек зрения».
«И что же тогда?» – вопрошал смутный образ командир гига-танка.
«Считаю мнение ошибочным, – совсем незнакомым голосом басила неожиданно подросшая и ставшая плечистей фигура. – И вы, Тутор, и ваш любезный противник…».
«Любезный?», – переспрашивал генерал, на самом деле желая узнать вовсе не это – просто опознать собеседника.
«Я Псаммет-Сас, – двигал огромными скулами герой Третьей Войны за Острова. – У вас плохо с памятью, канонир? И я говорю, это очень любезнейший противник. Он мог прихлопнуть вашего «Соню» хорошим водородным зарядом, но не сделал этого».
«Да, да, конечно», – соглашался Тутор-Рор, внезапно узнавая черты незнакомого лица.
«Так вот, мальчик, – тыкался во втянувшего шею генерала огромный палец. – Безусловно, ваше положение уникально: воюете со всем миром, и одновременно – воевать не желаете. Но я уже сказал, психология твоего противника похожа, ведь он тоже сидит в замкнутом пространстве, отделенный от мира броней».
«Значит, он меня поймет?», – спрашивал Тутор, восхищенно всматриваясь в легендарное лицо и вдруг, сквозь слезящиеся глаза, опознавая в нем сияние аварийной лампы.
– С вами что-то не так? – в раздражении, резал его глазами верный друг Меча.
Генерал-канонир таинственно подманивал его пальцем и рявкал в самое ухо:
– Живи по уставу – завоюешь честь и славу!
Мурашу отваливался, отработано хватался за подвешенный к поясу игломет, а Тутор-Рор елейно улыбался, потягивался в боевом кресле и с полной серьезностью сообщал:
– Пожалуй, пора сворачивать регламентные работы, мой любезный Мурашу.
63. Неумолимая подвижность
«Рельсовый метатель» под номером «87» имел зону поражения от пятидесяти до двухсот пятидесяти километров. Это обычными, сверхтяжелыми снарядами, весом тридцать девять тонн. Взрывчатка составляла около трети веса, так что это являлось достаточно серьезным оружием. Разумеется, до летающих «цистерн» брашей ему было далеко. Подкалиберными «восемьдесят седьмой» стрелял несколько дальше, однако в связи с тем, что использование небольших количеств взрывчатки считалось в век «свиноматок», тем более против них самих, делом зряшным, то на большие дальности «метатели» стреляли только спец-зарядами, то есть, ядерными боеголовками. Беда «восемьдесят седьмого», впрочем как и всех остальных «рельсовиков», была в том, что в высоких военных инстанциях Империи они справедливо считались каким-то нелепым недоработанным чудачеством, поставленным на вооружением по чьей-то протекции. А поэтому, они хоть и были приспособлены для стрельбы этими самыми специальные зарядами, но в штатном, передвижном снарядном погребе их не имели. Тот выстрел, который недавно совершил «восемьдесят седьмой», сделали по особому распоряжению ИШКО (Имперского Штаба Континентально Обороны), снарядом, который доставили с секретного подземного склада, как не странно, целехонького по сию пору.
Теперь по причине отсутствия спецсредств, «восемьдесят седьмой» не мог «достать» подвижную крепость «Сонный ящер», однако в его зону поражения прекрасно вписывался «Крикливый аист». Понятно, учитывая маскировочные завесы, «колокольчики» и прочие технические чудеса позволяющие «свиноматке» прятаться, «восемьдесят седьмой» не мог начать обстрел с места в карьер. Кроме того, информация о цели поступала к нему не от штатных разведывательных средств (здесь эйрарбакские стратеги разумно подстраховались, не желая показывать свой сюрприз загодя), а от локаторов расположенных в других местах. Поэтому пока, «метатель-87» продолжал неторопливо кататься туда-сюда по своей семикилометровой ветке, а его команда наращивать рельсовое поле.
Кстати, в последнее время темпы строительства снизились. За текущую неделю рельсовые бригады не собрали и ки