– Шум поднимется, – прошептал Серега. – Да такой, что весь Кандагар сбежится.
– А в ангаре и здании аэропорта еще пара десятков таких ребят, – поддержал его Карпатов. – Они на машинах, мобильные, гады! – Он быстро посмотрел на часы. – Через полчаса у мусульман намаз. Молиться уйдут к башне – сегодня пятница. Они обязаны. Останутся максимум трое.
Взволнованный Витька заглянул под кабину и доложил:
– Готово, Владимир Иванович, можно менять колесо.
Работал весь экипаж. Дружно, неторопливо, под любопытными взорами охраны, мающейся от безделья. Летчики открутили старое колесо, бросили его, стали поднимать новое.
– Мы не слишком торопимся? – засомневался Вакуленко. – Может, уроним?
Идея всем показалась привлекательной. Летчики уронили колесо. Витька не успел отпрыгнуть, стал скакать на одной ноге, жалобно повизгивая. Охрана радостно загоготала.
– Бедный ты, несчастный, – посочувствовал Глотов.
– Фигня. – Витька шмыгнул носом. – Попробуем еще раз?
Они установили колесо. Пока пленники возились, охранники потеряли к ним интерес. Часть из них погрузилась в беседу, остальные в нирвану. Переводчик продолжал общаться со словоохотливым Фаридом. При этом Миша стоял к летчикам лицом, а Фарид – спиной.
– Мужики, колпаки с моторов снимаем, – процедил Серега, подтолкнул Вакуленко, и они вдвоем зашагали к моторам.
Глотов пихнул Карпатова в плечо, кивнул украдкой на дальнюю зенитку. В кресле наводчика просматривалось что-то невнятное. Вроде человек в красной чалме.
– Ты сказал, что зенитки без расчетов. Он же нас прямой наводкой!..
– Да вроде там никого не должно быть. – Карпатов растерялся. – Ты уверен, что это человек?
– Надо выяснить, – шепнул Витька, таращась на паренька на велике, который продолжал нарезать кривые круги.
– А как ты выяснишь? – Карпатов схватил его за рукав. – Пойдешь туда, они огонь откроют.
– Уж доверьтесь специалисту, Владимир Иванович. – Витька подмигнул, облизал пересохшие губы. – Я выясню, у меня получится.
Останавливать его никто не стал. Витька действовал напролом, на грани фола. Это был какой-то цирк. Сунув руки в карманы, виляя бедрами, он в ритме вальса двинулся к пацану на велике. Охранники прервали свои занятия, удивленно выставились на Витьку.
Фарид что-то каркнул, Миша приложил ладони рупором к губам и перевел:
– Нельзя! Нельзя!
– Да я на минутку, – отмахнулся Витька, дошел до паренька, остановился, стал смотреть на него.
Рядом стояли охранники и удивленно таращились на Витьку. Велосипедист тоже покосился в его сторону. Нога пацана сорвалась с педали, он затормозил, встал. Витька подошел еще ближе. Охранники недовольно загалдели. Паренек захлопал черными как смоль глазами. Он был невероятно юн, большеглазый, с длинными женскими ресницами, правильным овалом лица. В России его не только в действующую армию, на военные сборы старшеклассников не пустили бы.
– Пацан, дай прокатиться, – попросил Витька, протягивая руку к велосипеду.
Юнец недоверчиво посмотрел на него.
– Нельзя! – закричал Миша, подходя ближе. – Нельзя!
– Миха, да кончай! – заявил Витька. – Заладил как попугай. Ну, что вы, мужики, в самом деле? Жалко вам? Я уже год на велике не катался, будьте людьми, дайте хоть вспомнить!
– Нельзя это! – упорствовал Миша. – Колесо меняйте, и домой ехать надо! Отдыхать!
Охранники демонстративно защелкали затворами. Но Витька не сдавался, вплотную подошел к пареньку, сделал глупое лицо.
– Ну, дай покататься, пацан. Я пару кругов – и все. Да не сбегу, не бойся. Куда я тут от вас денусь?
Фарид что-то крикнул, но уже без ярости в голосе, с шутливыми интонациями. Засмеялся Миша, заржали талибы, обступившие его. Паренек сообразил, зашелся тоненьким смехом, протянул в ответ свою ладошку.
– А ты ему что дашь? – крикнул Миша.
– Ах, вот оно что, – сообразил Витька. – Дашь на дашь. Эта хрень у нас бартером зовется. Ладно, подожди, не уходи. – Он сделал пацаненку выразительный знак, подтянул штаны и помчался обратно. – Владимир Иванович, дайте часы!
– Ты серьезно? – опешил Карпатов.
– Давайте-давайте, – теребил его Витька. – В могиле все равно не понадобятся, а дома новые купите.
– Держи. – Карпатов стащил с запястья свои поблекшие «Командирские». – Удачи тебе, обормот.
Паренек озадаченно смотрел то на часы, то на Витьку, то на приятелей, обступивших его. Обеспокоился Фарид, завороженный мутным блеском в руке подчиненного.
Паренек неуверенно слез с велосипеда. Витька тут же его оседлал, разогнался, резко затормозил, сделал красивый вираж на публику, и та не замедлила отозваться одобрительным гулом. Витькина физиономия распласталась от уха до уха, он закрутил педали, начал кружить вокруг паренька. Тот вертелся юлой, наблюдая за Витькой, пока голова не закружилась. А пленник просто балдел от щенячьего восторга.
– А вот так умеешь? – Он выпустил руль. – Учись, двоечник! – Витька поехал без рук, балансируя как канатоходец.
Талибы радостно загоготали. Они стали восторгаться еще больше, когда Витька не удержал равновесия. Велосипед загулял восьмерками. Чтобы не грохнуться, летчик схватился за руль, выбрался из тяжелого «пике», засмеялся.
Постепенно круги становились больше. Витька как бы ненароком удалялся в сторону зенитки.
– Должно получиться, – прошептал Карпатов. – Работаем, мужики, не стоим. На нас не смотрят.
Серега и Вакуленко стащили заглушку с одной турбины, перешли к другой. Охранники настороженно следили за Витькой. Тот лихо управлялся с велосипедом, курлыкал от восторга, не забывая смотреть на медленно приближающуюся зенитку. Паренек что-то крикнул, дескать, хватит.
– Назад, назад! – спохватился переводчик.
– Сейчас! – заорал Витька. – Еще пару кругов сделаю.
И вдруг он помчался в направлении зенитки! Охранники загалдели, как стая перепуганных ворон, кто-то стащил автомат, пальнул в воздух. Быстроногий талиб бросился за Витькой.
Тот обернулся и заявил:
– Все, мужики, я уже возвращаюсь! Чего вы, в самом деле!
– Что же он делает-то, шальной? – пробормотал Карпатов. – Они же стрелять сейчас начнут.
Летчики с ужасом смотрели, как Витька въехал в щель между бетонными плитами. Велосипед поднялся на дыбы, Витька выпал из него, полетел ласточкой, ухитрился сгруппироваться и упал на бетонку с минимальным ущербом. Он поднялся, виновато улыбаясь, потирая отбитое плечо. Подбежал возмущенный талиб, пнул Витьку по ноге, стал орать.
Тот покаянно что-то лопотал, потом схватил велосипед, глянул на зенитку. Вот она, почти рядом. В кресле стрелка никого не было, просто висели куртка и чалма. Как будто чучело. Да ради такого можно и потерпеть!
Он втянул голову в плечи и пошел к самолету, ведя рядом с собой велосипед. Талиб шагал следом и награждал Витьку тумаками. Охрана расслабилась, потеряла интерес к происходящему. Фарид отвернулся. Навстречу Витьке кинулся счастливый обладатель «Командирских» часов, вырвал у него велосипед, покрутил перед носом крепко сжатым кулачком.
– Витька сияет, – сделал ценное наблюдение Глотов. – Видно, неспроста. Гуляем, командир!
– Все в порядке, Владимир Иванович. – Руки у парня тряслись от чудовищного напряжения. – Нет там никого. Пугало огородное.
Карпатов мысленно прикинул время. Без часов как без рук. Охранники не уходили с поля, хотя пора было. Аллах у них такой терпеливый? Или забыли?
– Не уходят, – озвучил его мысли Глотов. – Почему, Иваныч?
– Не знаю, – пробормотал Карпатов. – Ладно, парни, не будем ждать милости от природы. Все по местам. Заводите машину. А я пока пообщаюсь с товарищами из местного руководства.
Летчики рассаживались по местам, обмениваясь скупыми фразами. Щелкали тумблеры, трещали реле.
– Ой, мамонька!.. – стонал от нетерпения Вакуленко. – Что же это делается? Да когда же?..
– Не стони, – огрызнулся Серега. – Мы и сами уже на взводе. Я сейчас сгорю от этого напряга.
– Что он там возится? – Витька подпрыгивал, высовываясь в окно. – Где же он? Его отсюда не видно.
– Командир знает, что делает, – буркнул Глотов, закрыл глаза, начал приводить в порядок мысли и нервную систему. – Черт возьми, стыдно признаться, мужики, а ведь Карпатов всегда знал, что надо делать! Как мы в глаза ему теперь смотреть будем?
А командир корабля лез из кожи, пытаясь растолковать Фариду и Мише то, чему в принципе не было объяснения.
– Нет, нельзя это. – Миша упрямо качал головой. – Не разрешаем.
– Да как же нельзя? – Карпатов улыбался, хотя и сам не знал, откуда брал силы на это. – Положено. Необходимые действия, понимаете? Так требует должностная инструкция! Необходимо завести все моторы. Они должны поработать, прогреться.
– Зачем? – не понимал переводчик.
– Да как же вы не понимаете? – Карпатов всплеснул руками. – Если не прогреть моторы, самолет выйдет из строя. Сломается. Хароб – понимаете? Хароб самолет. Испортится. Он может взорваться! Весь аэродром уничтожите! Заправщики взорвутся, истребители, вертолеты.
Миша немного побледнел и зачастил с переводом. Фарид нахмурился и внимательно слушал его.
– И кто тогда будет виновен? – нес околесицу Карпатов. – Мы уже нет. Сами понимаете, почему так. Виновны будете вы, Фарид! Потому что не разрешили провести необходимые технические действия. И ты, Миша, будешь виновен. Вас сразу же расстреляют. Смотрите, мое дело предупредить.
Фарид угрюмо размышлял, потом что-то процедил сквозь зубы и отвернулся.
– Иди. – Миша подтолкнул Карпатова. – Делай, что ты говоришь.
Карпатов двинулся к самолету на подгибающихся ногах. Все очень плохо!.. Он чувствовал, что происходило у него за спиной. Оборачиваться было страшно, но Владимир Иванович сделал это. Полным кретином по жизни Фарид, конечно, не был. Он отдал короткую команду, охранники стали подниматься с земли, нехотя потащились в самолет.
Лампочки и табло попеременно оживали.
Серега дрожащим голосом отдавал команды: