- Меняем курс? - спросил Джой.
- Посмотри на карту и высотомер.
- Что такое? - капитан тоже забеспокоился.
- Ничего, - сказал Джой, - забрались слишком на запад.
Снегоход взревел и повернул влево. Генри Хопнер пошел вперед, укрываясь от бокового ветра.
Вскоре пришлось прибавить газу. Мотор почувствовал подъем. Стрелка высотомера поползла к тысяче. Затем подъем стал круче, еще круче и вдруг буквально перед носом изумленного Хопнера выросла белая, почти отвесная стена. Алексей перевел луч выше. Стена уходила в мутное небо.
Генри Хопнер забрался в кузов. Он заметно нервничал. Посоветовавшись, развернулись на сто восемьдесят градусов и пошли назад. Машина походила на слепого котенка в густой траве. Через сорок три минуты прожектор опять выхватил из белой мглы крутобокую ледяную гору. Излом льда преградил путь. Они оказались в ущелье с отвесными стенами.
Джой выскочил наружу.
- Ставлю три против ста, что сброс абсолютно свежий! - крикнул он, возвращаясь с глыбой льда. - Дело нечистое, ребята.
- Вот к чему приводит риск, - осторожно заметил Перселл.
Джой хмыкнул. В Антарктиде все - риск. Генри Хопнер долго настраивал рацию. Сиплый треск.
- Попробуем продвинуться еще немного, - сказал он. - Вдруг выберемся на простор.
Снегоход пошел по старому курсу - вперед и вниз. Вниз… Крутые стены выглядывали из тьмы то с одной, то с другой стороны. Дорога ухудшилась, снегоход лихорадило.
- Восемьсот двадцать, - сказал Джой. Он вернулся с дежурства и подсел к высотомеру.
Метель не утихала. Изредка погромыхивало. «Снежная кошка» двигалась в сплошном потоке снега.
5
Катастрофа произошла во время дежурства Алексея Старкова.
Он шел, осторожно лавируя среди ледяных глыб в крошеве из снега. Неожиданно шест погрузился в пустоту. Старков потянул его к себе, инстинктивно сделал шаг назад. И тут же почувствовал, что проваливается.
- Тормоз! - крикнул в микрофон.
Едва ощутив под собой твердый лед, Алексей отскочил от места падения. Вовремя! Скрепя тормозами, в провал круто съехал снегоход. Внутри кузова что-то падало, ломалось, слышались проклятья Хопнера. Джой не растерялся, Он дал газ, и сильно накренившийся снегоход выровнялся. Гусеницы стали на относительно ровной площадке, но уже на дне, внизу.
Хопнер выскочил и осмотрелся. В тусклом снежном воздухе увидел горку, по которой они съехали. Метра четыре, градусов шестьдесят. Их спасла снежная лавина, осевшая впереди снегохода.
Одно было очевидным: путь назад отрезан. Вышел Перселл. Он огляделся и сжал губы. На щеке его краснела царапина, рукав штормовки обвис.
- Как же это вы, Старков? - Перселл мгновенно нашел виноватого.
- Бросьте, - грубо ответил Хопнер. - Давайте соображать, что делать. Назад или вперед?
- Во всяком случае не рисковать больше, - резонно заметил Перселл. - Мы и так наделали много глупостей.
- Джой, Алэк, в машину, - сказал командир. В чрезвычайных обстоятельствах особенно нужна связь. Джой долго сидел над рацией, ладил дополнительную антенну. Алексей покопался в прицепе, вытащил из ящика две стальные «кошки», прицепил к ним провод антенны и ловко забросил конец на ледяную скалу. Проволока натянулась и загудела. Но рация не работала и при усиленной антенне.
Манипуляции с компасом также закончились безрезультатно. Стрелка мелко дрожала и царапала донышко инструмента.
Мотор выключили. Слышнее стал вой метели. Ущелье напоминало трубу, по которой продували осатаневший холодный воздух.
Генри задумчиво сидел над картой.
- Мы отклонились к востоку, - сказал он.
- Значит, вот здесь, - Алексей ткнул пальцем в северную часть гор у Земли Виктории.
Перселл заглянул через плечо Джоя.
- На пути к советской станции «Восток», - с каким-то странным подтекстом сказал он.
Генри покраснел. Веско сказал:
- Если вы замолчите, Перселл, то сделаете большое одолжение.
Джой коротко засмеялся.
- Прежде всего повезло вам, Перселл. Вы попали в такую ситуацию, которую не придумает и Жорж Сименон. Не пугайтесь.
- О да! Я в восторге…
- Оставьте ваш юмор на послеобеденное время, Перселл, - пробурчал Генри, не отрываясь от карты.
За стенами выла метель. Сквозь вой ветра изредка прорывался какой-то странный гул. Похоже, что у них под ногами грохотала земля, нет, не земля, а лед, придавивший землю. Взгляды, которыми обменивались полярники, выражали удивление, любопытство, но не страх.
Джой сидел верхом на стуле, без шапки. Светлые волнистые волосы перепутались, лицо горело от возбуждения.
Снова прогромыхало внизу. В кузове притихли. Генри сказал:
- Мы устали, измучены. Нам нужно как следует выспаться, а потом взять ломы, сбить порог позади машины и выехать из ущелья.
- А потом? - спросил Джой.
- Да, потом? - повторил Перселл.
- Стоять и ждать, пока утихнет метель и наладится связь.
Они вяло поели и легли, прислушиваясь к завыванию метели. Ураган гудел на одной высокой бесконечной ноте, словно изливал горе, накопившееся над лютым материком за десять тысяч лет. Звенела сбоку какая-то железка, шелестел снег по плотному верху кузова, фиолетовым глазком горел экономный ночник.
Алексей никак не мог уснуть. Время шло страшно медленно. Волнами наплывало какое-то забытье, полусон. Он увидел себя в кабине самолета. Машина проваливалась, кресло мягко уходило из-под него. Алексей открыл глаза. Опять качнуло, послышался гул, словно где-то глубоко под ними сбросили вниз пустую бочку, и она катилась под гору, громыхая и ухая.
- Генри, - тихо позвал он, - ты ничего не чувствуешь?
- Лед оседает.
- А мы?
В эту секунду с тугим гитарным звуком лопнула антенна, которую Старков прицепил к ледяной скале. Ее медный обрывок ударил по обшивке кузова. Вскочили все сразу. Джой включил полный свет и бросился в кабину, чтобы выглянуть наружу.
- Мы ползем вниз! - крикнул он. За стеклами кабины шевелился снег, машина кренилась, скрежетали, двигаясь вбок, гусеницы.
- Приготовьтесь к выходу! - приказал Хопнер. - Взять аварийный запас.
Снегоход все сильнее заваливался на бок. И вдруг метель стихла, вой прекратился, только крошился вокруг и царапался о стены лед, противное шуршание слышалось и под полом. Смотровые стекла плотно забило снегом. Треснула правая стенка, кузов развернуло задом наперед, и обломок саней от прицепа, разорвав обшивку, уткнулся в генератор буквально в пяти дюймах от Джоя Хопнера.
Движение ускорилось, люди в кузове беспомощно катались из стороны в сторону. Железная рама с гусеницами оторвалась и перестала давить на боковину; только по затихающему грохоту и лязгу можно было установить глубину пропасти, куда сползал вместе со снегом и льдом менее тяжелый кузов. Его стальной каркас понемногу плющился, в согнутую дверь проникал холод и сыпался девственно белый снег.
Помятый, продырявленный кузов перевернуло и поставило дыбом. Вещи и люди свалились к дверям кабины. Видимо, давление с боков ослабло, и тяжелый мотор перевесил. Еще скольжение, еще несколько ударов справа и сверху, движение стало медленным, а затем прекратилось. Прошуршали невдалеке два обвала, и все затихло.
Экипаж «Снежной кошки» и остатки снегохода лежали на дне глубокой пропасти.
Первое, что услышал в тишине Джой, был торопливый стук капель о наружную обшивку кузова. А затем тихий стон под собой и пыхтение выбирающегося из-под груды вещей человека.
Вспыхнул свет: фонари висели у каждого на поясе. Джой увидел рядом лицо брата с растерянными, злыми глазами. Хрипло спросил:
- Ты как? Где остальные?
- Я здесь, - голос Алексея раздался сбоку.
- А этот?…
- Он подо мной, - сказал Старков. - Сейчас вытащу.
В полосе света возник Перселл. Левая рука его безжизненно висела. В правой капитан крепко зажал аварийный мешок.
- Перелом? - Алексей ощупал руку капитана. Перселл сидел с закрытыми глазами, голова его безвольно падала. Глубокий обморок. Генри вспорол рукав.
- Вывих, - констатировал он и, сжав зубы, потянул руку. Капитан громко застонал.
- Все, больше не буду, - пробурчал Генри.
Изуродованная дверь не открывалась, ее привалило глыбой льда. Алексей нащупал рядом пустоту и разрезал внутренний слой ткани.
Повозившись над твердой обшивкой, он проделал отверстие и сунул в него голову.
- Какая-то темная дыра. Мы на дне провала. Еще несколько усилий, треск пластика - и между стальными ребрами кузова возникла рваная дыра.
По ту сторону обшивки открылась черная пустота. Людей обволокла влажная, пещерная теплынь.
- Я стою на камнях, - сказал Алексей, выскользнув из кузова.
Кряхтя и чертыхаясь, выбрался Генри Хопнер. За ним Джой. Он демонически улыбался. Ну-с, что тут интересного?
- Все ясно. Мы на земле шестого материка, - торжественно сказал Джой.
И зачем-то снял шапку.
6
Четыре луча прорезали влажную ночь.
Они выхватили из темноты коричневые камни, усыпанные битым льдом и снегом. С одной стороны земная твердь круто, местами отвесно подымалась вверх, а с другой уходила вниз, исчезая в серой - именно серой, а не черной мгле. Выше, откуда свалился снегоход, к каменной горе примыкал блестевший под лучами фонарей, изломанный трещинами и, видимо, не очень прочный лед. Он подступал к склону горы метрах в сорока от остатков снегохода и почти правильным полукругом теряющейся в высоте сферой уходил во все стороны, создавая впечатление пещерного свода над невероятно большим подземным залом, на дно которого они не скатились только благодаря случайности. Их остановили скальные и ледяные обломки, лавиной спустившиеся перед ними.
Где-то в ледяном потолке была щель, вход в провал, соединяющий преисподнюю с холодным, но солнечным миром.
Лучи фонарей с быстротой, которая свидетельствовала скорее о нервозности, чем о любознательности, осветили ледяную сферу, двинулись по ней до того места, где свод соединялся со склоном каменного бока, ощупали каждый дюйм в поисках этой щели. Увы, ее не было. Сияющий, оплавленный лед с темными трещинами тяжело опирался на камни. Преисподняя поглотила их и наглухо закрылась. Капкан.