Но – повторим – при всей своей эффективности и отдаче гибриды представляют собой лишь плавный переход к электромобилям, за которыми безусловно будущее. Двигатели на водородном топливе, увы, не панацея: слишком затратно производство водорода, да и эксплуатация его небезопасна. Преимущество галлямовского электромобиля над другими такими же разработками в мире в том, что зарядки аккумулятора хватает не на 100–400 км. хода при 8 часах предварительной зарядки (как это планируется в чужих проектах электромобиля), а на 1500–2000 км. всего при 10 минутах зарядки. То есть можно без дополнительной подзарядки доехать от Уфы до Москвы. Чудо? Нет – чудо-технологии, которые можно и нужно как можно скорее воплотить в жизнь.
Понятно, что поначалу придется несладко, особенно экономике тех стран, что сидят на нефтяной трубе. Например, странам Персидского залива. Больше всего заинтересован в электромобильном транспорте Китай, который в больших количествах вынужден импортировать нефть. По некоторым данным, в США стратегические запасы нефти подошли к концу. Лет эдак на 10–15 их хватит России. А что потом – всемирный топливно-энергетический коллапс? Думать и делать нужно уже сейчас. Да и то, пожалуй, мы все же запаздываем. Необходима экологизация мышления всех жителей планеты, но в первую очередь правителей. Людей, подобных молодому башкортостанскому изобретателю Амуру Галлямову, нужно всемерно поддержать, ибо именно они приведут нас к новой экономике и новой жизни, к новой цивилизации.
Невидимая смерть
Действительно, пагубное действие радиации является невидимым невооруженному глазу, и человек до определенного срока может не догадываться о том, что уже получил смертельную дозу радиоактивного облучения. Впрочем, об этом знают все. Но далеко не каждый знает или даже задумывается: а куда девается отработанное радиоактивное топливо с тех же АЭС и ядерных реакторов, установленных на судах надводного и подводного флота? И не ходим ли мы рядом с захоронениями атомных отходов, не живем ли поблизости от смертоносных ядерных помоек?..
Корень проблемы
Если брать атомную энергетику, то помимо вероятности возникновения аварийных ситуаций и крупных аварий на АЭС (тут достаточно одного печального примера с Чернобыльской катастрофой), не менее важной является проблема захоронения и обезвреживания радиоактивных отходов.
Несмотря ни на какие заверения в безопасности оснащенных современным надежным оборудованием атомных электростанций, население близлежащих городов и поселков будет неизменно настроено отрицательно. Чтобы не допускать подобного недовольства и возможных в связи с этим социальных взрывов и выступлений, очевидно, нужно искать выход из сложившейся практики строительства АЭС близ населенных пунктов.
В решении проблемы безопасности атомных станций существенным выглядит предложение отдельных ученых о размещении АЭС в отработанных крупных карьерах (глубина до полукилометра, скальное основание, отсутствие водоносных горизонтов). Вокруг таких открытых горных разработок складывается незаселенная опустошенная местность («лунный» ландшафт), поэтому в случае аварии риск распространения смертоносной радиации значительно меньше. К тому же облегчается захоронение АЭС в глубоких карьерах.
Проблема с отработанным ядерным топливом (ОЯТ) обладает еще большим рядом трудностей.
Начнем с того, что в настоящее время в основном в ядерных реакторах используется лишь урановое топливо. Отработавшее своё топливо (сильно выгоревшие тепловыделяющие сборки – ТВС) выгружают из реактора и немедленно помещают в специальную емкость с водой, в которой поддерживают нужную температуру. Делают это в виду высокой степени саморазогрева, радиоактивности и токсичности отработавших сборок. Срок выдержки отработанного топлива в отстойниках составляет 3–4 года. За это время радиоактивность ТВС падает, как снижается в 6 раз и температура разогрева (с 300°С до 50°С), и только после этого урановые стержни отправляют либо на переработку, либо на захоронение.
В первом случае выделяют невыгоревшие чистые соединения урана и плутония, а затем используют их в изготовлении новых сердечников. Та же часть элементов ТВС, что непригодна для регенерации, должна быть захоронена. Вот тут часто и возникают неутихающие споры и сомнения.
Нужно четко различать: радиоактивные отходы (РАО) – это часть отработавшего ядерного топлива, не имеющая никакой практической ценности, то есть негодная для переработки и последующего 1) повторного использования в атомной энергетике; 2) использования (продуктов деления) в различных отраслях народного хозяйства (промышленность, аграрная сфера, медицина, научно-исследовательская деятельность).
РАО могут быть твердыми, жидкими, газообразными и, кроме того, подразделяются на три категории по степени радиационной активности (альфа-, бета-, гамма-излучение, еще отдельно учитывают содержание трансурановых радионуклидов с чрезвычайно длительным периодом распада): низкоактивные, среднеактивные и высокоактивные. Радиоактивность вещества чаще всего измеряется не в кюри или резерфордах, а в беккерелях, и эта величина характеризует длительность радиоактивного распада (1 Бк = 1 распад за 1 секунду). Измеряют по массе (Бк/кг), по объему (Бк/м3 или Бк/л) либо по площади (Бк/м2).
При этом в зависимости от периода полураспада содержащихся веществ (радионуклидов) отходы могут быть короткоживущими (менее года), среднеживущими (более года, но до 100 лет) и долгоживущими (больше 100 лет).
Период полураспада (Т½) – это время жизни радиоизотопа, равное периоду распада половине всех его радиоактивных ядер. То есть со временем активность его снижается вдвое от первоначального уровня. Речь идет не о каком либо химическом элементе, а именно о его изотопах (изотопы – разновидности атома химического элемента, имеющие разное число нейтронов в ядре), так как для каждого изотопа период полураспада разный. Например, для изотопов урана период полураспада равен: 238U – 4,5 млрд лет, 235U – почти 704 млн лет, 234U – 250 тыс. лет. А Т½ того же йода (изотоп 131I) составляет всего лишь 8 суток (но именно выбросы этого изотопа в процентном отношении преобладали в составе всех выброшенных радиоактивных элементов при аварии на ЧАЭС (апрель-май 2006 г.).
Таким образом, многое зависит от периода распада, необходимого чтобы активность радионуклидов снизилась до безопасного уровня. Если этот период составляет менее года, то такие отходы не подлежат захоронению, а временно хранятся до достижения ими безопасного для человека уровня радиоактивности. Оговоримся: многое, но не всё – ибо помимо времени жизни радионуклидов нужно учитывать уровень их активности. Короткоживущие, но с высоким радиационным фоном источники могут быть чрезвычайно опасны (работа с ними возможна только в специальных защитных костюмах либо вообще дистанционно), а некоторые долгоживущие (до миллиарда лет!), но низкоактивные «фонят» столь слабо, что практически не оказывают никакого отрицательного воздействия на людей или иных живых существ. Тем более что со временем радиоактивность (интенсивность излучения) снижается.
Потому меньшую угрозу для радиационного загрязнения окружающей среды и негативного воздействия на человека, естественно, представляют короткоживущие низкоактивные и среднеактивные отходы – такие, распад которых (при расчете на килограмм веса или литр объема радиоактивного источника) составляет от нескольких секунд и долей секунды до года. Как правило, их содержат до достижения безопасности в изолированных хранилищах неглубоко под землей (например, в подземных сооружениях и подвалах зданий).
Большая опасность может исходить как от долгоживущих низкоактивных и среднеактивных отходов (слишком длительный период полураспада), так и высокоактивных отходов (огромная концентрация радионуклидов и, как следствие чересчур высокое выделение тепла при распаде). Подобные РАО хоронят в глубоких скважинах (глубинные геологические хранилища).
Мы уже упоминали трансурановые радионуклиды, которые выделяют в особую группу радиоактивных веществ в отработанном топливе. Чем же они так уникальны и опасны? Дело в том, что подобные элементы являются искусственными и «поведение» их при попадании в природную среду малоизученно и непредсказуемо. Отсюда предполагается, что эти изотопы могут оказывать самое разное, в т. ч. весьма негативное влияние на экологическое равновесие в биогеосфере. Не говоря уже о воздействии на организм человека и состояние его генофонда.
Тревоги и риски
Чего боятся люди (как простые граждане, составляющие население данной местности, так и специалисты, имеющие дело с отработавшим ядерным топливом и радиоактивными отходами), когда речь заходит о захоронении веществ, несущих невидимую смерть? Прежде всего – нарушения целостности специальных контейнеров, в которых заключены РАО, которое повлечет утечку радиации наружу и ее попадание в почву, воздух, воды (в т. ч. подземные, грунтовые). Произойти это может, как нам видится, по двум причинам: либо в результате небрежности и непрофессионального отношения к своим обязанностям утилизаторов на стадии подготовки отходов к захоронению; либо в результате техногенной аварии, природной катастрофы и прочих непредвиденных обстоятельств во время транспортировки или при долговременном хранении.
Как утверждают эксперты, перевозки РАО (и ОЯТ) абсолютно безопасны. Особые, с повышенной защитой контейнеры (в изготовлении которых используются сталь и бетон, поглощающие радиацию и не позволяющие ей вырваться наружу) устанавливаются на спецпоездах, морских судах или крупнотоннажных автотрейлерах. Разумеется, транспортировки осуществляются в сопровождении усиленной охраны. Те же специалисты приводят цифры: за полвека было осуществлено около миллиона таких перевозок и никаких случаев утечки радиации не зафиксировано.
Тем не менее, угроза аварии, теракта или нападения с целью захвата ОЯТ по-прежнему остается вполне актуальной. Как не напрасны и опасения общественности по поводу разгерметизации контейнеров с отходами при их хранении (в результате коррозии или механических повреждений).