Не совсем по своей воле Компания провела изменения по всем направлениям. Она отделила право собственности на землю от налоговых прав и обязанностей, закрепила право собственности юридическим документом, ввела судебные процедуры и создала иерархическую систему судов. Если раньше и право, и юридические процедуры были децентрализованы в общинах, то теперь произошло отделение процедур от законов. Судьи в судах Британской Индии разрешали споры между общинами, используя новый набор процедур, которые применялись ко всем. Поскольку эти процедуры сделали суд британских индейцев высшей судебной инстанцией, многие споры, связанные с землей и бизнесом, стали поступать в суды Компании. Государственное право проникало в общество глубже, чем когда-либо.
На бенгальском земельном рынке эти изменения привели к резкому росту продаж крупных земельных владений вскоре после Постоянного поселения 1793 года. Произошло быстрое разделение такой собственности. Институт крестьянской собственности или риотвари в южной и западной Индии (глава 4) заставил многих администраторов беспокоиться о том, что земля будет быстро переходить из рук в руки, поскольку крестьяне иногда закладывали землю, чтобы взять кредит. После первоначального всплеска продаж продажа земли в регионах как заминдари, так и райотвари была более сдержанной, чем ожидали администраторы. Земля выполняла в сельской местности несколько функций: страхование, безопасность, престиж и источник средств к существованию. Сам факт наличия четкого права собственности не обязательно делал землю более продаваемой. В районах риотвари правительство вмешалось в конце XIX века, приняв специальные законы, чтобы предотвратить передачу земли между задолжавшими крестьянами и их кредиторами. Это событие произошло за пределами времени, о котором идет речь в книге.
Была и другая причина, по которой землю было нелегко продать. Несомненно, существовало четкое право собственности на землю, но часто она находилась в совместном владении расширенной семьи. Проблема была связана с особой концепцией индийского общего права, которую хотели сохранить чиновники и эксперты по праву Компании. В 1770-х годах, когда началась дискуссия о принципах управления вновь приобретенными территориями Индии, Уоррен Гастингс (генерал-губернатор 1773–85 гг.) представлял лобби, считавшее, что Индия должна управляться по индийскому праву. Основа имущественного и концессионного права считалась религиозной, поскольку индуистские и исламские кодексы содержали множество предписаний по этим вопросам. Таким образом, проект Гастингса привел к попытке регистрации местных религиозных кодексов, дал работу десяткам правоведов (пандитам и улемам) и положил начало школам индуистской и исламской традиций в Бенаресе и Калькутте. Этот проект привел к составлению нескольких превосходных сводов законов, но потерпел неудачу в судебной практике и был фактически заброшен с середины XIX века. Одна из причин неудачи заключалась в том, что кодексы, похоже, ставили права семьи на собственность, а у индусов — права родственных линий в семье, выше прав личности и прав женщин. Это положение затрудняло продажи и увеличивало вероятность споров между членами семьи. На практике судьи часто отступали от этих норм.
До сих пор я обсуждал политический переход в Индии XVIII века как переход от неудачного к успешному милитаризму. Государства потерпели неудачу или добились успеха и по другим показателям. Конфликты привели к тому, что сельская местность осталась без основных услуг, которые доколониальные государства обычно предоставляли местным общинам и частным предприятиям. Возникновение британского индийского государства не привело к резкому улучшению качества общественных благ в сельской местности. Но оно сумело оживить внутреннюю торговлю благодаря повышению безопасности на дорогах.
Как мы видим из таблицы 3.1, большинство государств были чрезмерно заинтересованы в финансировании военного предприятия. Доля их доходов, расходуемых на военные нужды, была высока по любым меркам и оставалась высокой на протяжении всего времени. Поэтому образование нового государства на фоне военных действий и вымогательств снизило возможности всех штатов по расходованию средств на невоенные товары и услуги, даже если это стимулировало военный спрос на рабочую силу и продовольствие. Хотя в городах, прямо или косвенно связанных с индоевропейским предпринимательством, наблюдался рост городов, эти новые города не имели доступа к сухопутным торговым путям, которые ранее сходились в основных владениях империи (см. также главу 6).
В отчетах о жизни крупных городов Северной Индии содержится множество упоминаний о закрытии доступа к бывшим транспортным магистралям (см. главу 6). Набеги маратхов в западной Бенгалии, мятежи в Бихаре, восстания помещиков, набеги магов в восточной Бенгалии и походы Ахмад-шаха Абдали в Северную Индию серьезно нарушили внутреннюю торговлю Бенгалии, значительно сократив масштабы одного из самых прибыльных товаров внутренней торговли — шелка-сырца, а также уменьшив богатство и организацию купцов и банкиров Касимбазара, которые жили за счет этой торговли.[101]
Во время голода 1770 и 1783 годов операции по оказанию помощи носили рудиментарный характер и, возможно, проводились в еще худших масштабах, чем раньше (см. также обсуждение в главе 4). Около 1800 года архивные документы по общественным работам и путевые заметки сообщают об обнаружении заброшенных крупных речных набережных вблизи Патны на Ганге, Каттака на Маханади, Силхета на Сурме, Муршидабада на Ганге и заброшенных каналов XIV века на западе Гангских равнин.[102] В начале XIX века офицеры Ост-Индской компании наблюдали за разрушающимися резервуарами (рукотворными озерами), как большими, так и маленькими сооружениями, повсюду в тамильской сельской местности. По оценкам, когда-то действовало 30 000 таких резервуаров.[103] Предполагалось, что упадок был вызван ослаблением государственной власти. Североиндийские каналы не использовались в течение десятилетий, а то и столетий. Дороги на центральных возвышенностях были небезопасны, не в последнюю очередь из-за постоянных требований местных вождей взимать пошлину. За речные и морские набережные в Бенгалии никто не отвечал. А городская инфраструктура крупных городов находилась в состоянии коллапса (см. также главу 6).
Результаты недавнего исследования рыночной интеграции в целом согласуются с этой картиной. Исследование показывает, что степень региональной рыночной интеграции была относительно небольшой в конце XVIII и начале XIX веков.[104] У нас есть сведения о сухопутной торговле. Но распространенные примеры, такие как поставки продовольствия караванами для армий или хлопка для ткачей, обслуживающих внешние рынки, относятся к специальным рынкам и рынкам, вызванным войной. Пропускная способность системы караванов на быках в конце XVIII века была ничтожной по сравнению с предполагаемым объемом производства зерна в полуостровной Индии (см. главу 5).
В районах, находящихся под британским контролем, оживилась торговля. В хорошо орошаемых регионах Индо-Гангского бассейна после прихода Британии к власти расширилось земледелие. Возможно, частично это расширение было вызвано высоким уровнем доходов.[105] Спустя чуть более пятидесяти лет после Буксара в восточной части Индо-Гангского бассейна, буфера между государством Авадх и британской Бенгалией, наблюдался значительный рост торговли. Этот рост был обусловлен торговлей опиумом и хлопком, которые привлекли европейские и индийские инвестиции. Два торговых города, Мирзапур и Газипур, достигли известности, в то время как города, расположенные дальше к западу, теряли торговлю и людей. В Мирзапуре торговая прибыль перетекала в ремесленную промышленность и переработку индиго. Небольшой город на Ганга стал важным местом поселения для европейских купцов и компаний.[106]
Рост экспортной торговли хлопком из порта Бомбея в Китай с конца XVIII века способствовал миграции в город деловых семей парси, бхатиа и марвари. Они принесли с собой опыт азиатской и сухопутной торговли. Марвари были в основном банкирами, но затем перешли в сферу торговли. Победа британцев над маратхами в 1818 году привела к тому, что обширные районы, где выращивали хлопок, оказались в непосредственной связи с городом и экспортным рынком.[107]
Устранение посредников при сборе налогов, как я уже показал, помогло государству Британская Индия получать больше доходов. Хотя внутренние пошлины были снижены, налоги на соль и опиум стали платить больше. Большая часть этих денег шла на содержание армии. Другие области вмешательства получили значительно меньше средств, но некоторые из них оказали влияние, несоизмеримое с количеством потраченных денег. К ним относились здравоохранение, каналы, закон и правосудие, образование и строительство набережных. К 1857 году было положено начало созданию почтовой системы, железнодорожной сети, напрямую финансируемой за счет частных инвестиций и косвенно за счет бюджета, и телеграфа. Но большинство из них получили развитие во второй половине XIX века.
Около 1799 года в обращении находились три основные валюты и множество мелких. Этими тремя валютами были бенгальская серебряная рупия, аркотская серебряная рупия и мадрасская золотая пагода.[108] Мелкие местные обменные пункты использовали медные монеты или каури (разновидность ракушки). Попытка Компании сделать бенгальскую рупию единственным законным платежным средством не нашла поддержки, поскольку соотношение цен на золото и серебро в Мадрасе и Бенгалии было разным. В 1835 году в обращение во всем регионе поступила серебряная рупия единого веса. Объявленный обменный курс между рупией и фунтом стерлингов составлял 10:1.