ьтате образования государства. Глава 7 подводит итоги количественных исторических исследований, чтобы ответить, насколько глубоко и в каком направлении описанные в книге изменения повлияли на благосостояние простых людей. В главе 8 рассматривается великий мятеж или восстание и показывается, что оно потерпело неудачу, поскольку большинство коренных купцов предпочли поддержать государство Британская Индия.
В последней главе (Глава 9) подводятся итоги и обсуждаются последствия сделанных выводов.
2. Формирование государства
Через несколько десятилетий после смерти Аурангзеба (1707) империя Великих Моголов начала распадаться. В то время как в Дели наблюдалось явление, которое Джеймс Тод назвал «фантомами королевской власти, [мелькающими] по сцене», крупные провинциальные правители, все еще лояльные Дели, такие как Низам-уль-мульк из Хайдарабада (1671–1748, правление 1720–48), Муршид Кули-хан в Бенгалии (ок. 1665–1727, правление в Бенгалии ок. 1717–27), а также Саадат Хан или Бурхан-уль-Мульк (правление ок. 1724–39) и его племянник Сафдарджунг (правление 1739–54) в Авадхе укрепили свои финансы и армии, и в качестве советников императора стали более могущественными, чем сам император.[37] Хотя формально они были обязаны подчиняться, некоторые из них также наживались на проблемах императора, пытаясь справиться с восстаниями и вторжениями. При этом территория, с которой Дели получал доходы, быстро сокращалась, а его вассалы на востоке, западе и юге становились самостоятельными государствами или колониями новых развивающихся держав.
Раздробленность политической власти усиливала конфликты. По отдельности многие новые государства не могли собрать больше налогов с помощью имеющихся у них военных и административных средств. Поэтому стремление расширить доходную базу за счет вымогательства и завоевания более слабых соседей всегда присутствовало. Тем не менее во второй половине века некоторые из более стабильных политических образований создали институты власти в тех регионах, откуда они родом или которые они удерживали достаточно долго. В этих регионах режимы пытались перестроить отношения между государством и крестьянством, чтобы стимулировать земледелие, сбор налогов и поддержать военное дело. Если рассматривать XVIII век в целом, то эти две противоречивые тенденции — хищническая тактика и консолидация управления — присутствовали всегда. К концу XVIII века один из региональных правителей, Ост-Индская компания, превратилась в доминирующую политическую силу. Компания использовала аналогичную комбинацию хищничества и фискальной консолидации. Но, добившись большего успеха в фискальной части предприятия, она смогла начать доминировать в игре.
Формирование государства широко обсуждается в исторических исследованиях, посвященных Индии XVIII в. Для экономической истории эта тема важна по трем причинам. Во-первых, войны усиливали неравенство. Военные действия приносили выгоду тем, кто поставлял деньги или материалы для военных действий, но были стрессом для большинства других, поскольку последние теряли доступ к рынкам и ресурсам. Во-вторых, войны влияли на потенциал государства. В XVIII веке доля доходов, расходуемых на военные нужды, была высока. Хотя этот фактор стимулировал рынок военной рабочей силы, он подрывал способность государства поставлять общественные блага, необходимые для расширения экономической деятельности. В-третьих, чтобы поддерживать военные действия, государствам приходилось вносить инновации в фискальную систему, что влияло на классовые отношения и систему производства. В XVIII веке по всей Индии менялись отношения между штатами и придворными, помещиками, налоговыми крестьянами, наемниками и военачальниками, которые управляли фискальной системой. Становление Компании как доминирующей силы зависело от того, как она управляла игрой.
В этой главе описывается процесс возникновения и распада государств. Чем было доколониальное государство?
Хотя большинство государств в Индии около 1700 года зарабатывали большие деньги за счет налогов на торговлю, военную мощь и большую часть доходов получали от контроля над сельскохозяйственными землями, центральное государство было тем органом, который имел право давать и отзывать земельные пожалования. В целом средневековые правители поддерживали территориальный контроль, назначая земельные пожалования военным командирам, которые, в свою очередь, полагались на местных помещиков в сборе налогов с крестьян, организации расширения или улучшения земледелия, поддержании правопорядка и военных поставок. В Индии Великих Моголов командование кавалерией было честью, которую император оказывал достойным кандидатам за выдающиеся военные заслуги, и являлось знаком приобретенного благородства. Однако такое командование было также потенциальной угрозой королевской власти. Поэтому пожалованные военной элите доходы (джагир) в принципе могли передаваться по наследству. В чистом виде джагир означал условную долю в налоговых ресурсах региона; обладатель этой должности практически не контактировал с регионом и даже не знал о нем. Ниже этих групп стояло дворянство или помещики (в Северной Индии обычно использовался термин «заминдар»). Формально являясь сборщиком налогов, а не собственником земли, помещик в большинстве случаев пользовался практически наследственным правом. Как и джагирдары, они почти всегда владели оружием, но их статус зависел от контроля над обработкой земли, а не от контроля над солдатами. Класс помещиков можно разделить на группы, которые были более милитаристскими и более крестьянскими (см. главу 4). Некоторые из этих разногласий выкристаллизовались в ходе конфликтов XVIII века.
Ситуация в южной, западной и восточной Индии была похожа на северную, где существовала многоуровневая структура прав, основанная на сборе земельного налога. Отличие заключалось в том, что в полуостровной Индии местная военная власть часто принадлежала королю-притонодателю. Трибутный царь жил на земельный налог, жил в форте и командовал армией на службе у регионального государства, но этот царь был скорее региональный вождь, а не член придворной аристократии. В деканских султанатах и Гуджарате часто встречались короли-трибуны. Кроме того, на засушливых возвышенностях Южной и Западной Индии дворянско-помещичий класс был редкостью. Власть в сельской местности принадлежала не милитаристским помещикам, а государственным чиновникам, которые обеспечивали себя за счет земельных пожалований.
Возможности и стабильность таких государств зависели от того, сколько в них было уровней и совпадали ли интересы короля и получателей земельных пожалований. Если интересы совпадали, то проблем с управлением государством быть не должно. Если же типов получателей земельных наделов было слишком много, экономия от масштаба в управлении государством могла быть утрачена, и потенциальный конфликт интересов был более вероятен. Военачальники и землевладельцы должны были подумать, есть ли у них разумные шансы избежать наказания, если они откажутся вносить свою долю налогов в казну, поскольку внимание короля было занято на нескольких фронтах. Чем больше становилось таких «ярусов», тем более вероятным становился распад империи. Политика XVIII века усилила эту тенденцию, поскольку войны привели к раздаче большего количества земельных пожалований, что увеличило вероятность восстания.
Слабый король не обязательно означает более хрупкую экономику. Это может быть даже полезно для бизнеса, если купцы и банкиры ранее функционировали в условиях ограничительного режима, в котором доминировали военачальники. Деловые круги могли придумать или укрепить альтернативные формы регулирования. В соответствии с такой перспективой в этот период в некоторых областях наблюдалось расширение рынка, несмотря на конфликты в политической сфере. Историки связывают распад империи Великих Моголов с различными факторами, в основном с дорогостоящей и, в конечном счете, бесполезной кампанией по присоединению Декана к империи.[38] Еще одним фактором стало чрезмерное усиление класса военной элиты.[39] По мере того как центральная власть становилась спорной, в период с 1690 по 1720 год соотношение между четырьмя основными составляющими государства — королем, военачальником, помещиком и крестьянином — начало меняться. Передаваемость прав на ягир стала более труднодостижимой. Армии не хотели и не могли защищать территориальные претензии Великих Моголов за пределами Гангских равнин. Помещики восставали под Дели, в Раджастане, на западе и востоке Гангских равнин. Происходила консолидация местной военной власти и ослабление императорской власти. Банкиры и финансисты, которые могли бы прийти на помощь государству, были более активны в новых провинциальных центрах торговли и производства, а не в имперских городах. На этом фоне возник ряд государств-преемников, которые пошли по двум путям.
Первый путь был таким, когда некоторые из самых богатых имперских провинций, Бенгалия, Авадх и Хайдарабад, оставляли себе большую часть налогов. Новые государства образовывались без восстаний. Имперские губернаторы или навабы оставались близки ко двору в Дели, часто посещали его, иногда по приказу императора, и выпускали монеты от имени императора. Но они посылали в Дели меньше денег, чем раньше. В некоторых случаях они прекратили все платежи, за исключением случайных подарков, и присвоили себе имперскую привилегию даровать джагиры и мансабы (дворянское звание) в пределах своей территории. Общей чертой этих режимов было то, что в военном отношении они не отличались особой безопасностью. Все они полагались на традиционные армии и стратегии ведения боя и не хотели или не могли внедрять инновации. Поскольку эти режимы представляли собой преемственность администрации Великих Моголов, армии не подвергались серьезным испытаниям, а наращивание военной мощи не было приоритетом для этих государств.